Дюжины солдат остановили сражение, они просто стояли и завороженно наблюдали за ними.

Аргон подошел к Гвендолин и произнес всего одно слово:

«Рафи».

Гвендолин проследила за его взглядом и увидела чародея в ярко-алой мантии, который стоял на дальней стороне открытого участка, наблюдая за зрелищем. Рядом с ним находились Андроникус и МакКлауд. Рафи был самым злым существом, которого она когда-либо видела. Он вытянул две руки, излучающих ярко-алый свет, в сторону Тора. Этот свет обволакивал молодого человека. Внезапно все обрело смысл. Тор находился под влиянием темной магии этого чародея.

Аргон бесстрашно вышел вперед на открытый участок и вытянул ладонь в сторону Рафи.

Через поляну пролетел голубой свет. Обернувшись, Рафи увидел Аргона и его лицо исказилось от страха. Он казался потрясенным и растерянным.

«Аргон», – мрачно произнес Рафи. – «Это невозможно».

Они оба вышли вперед на поляну, направившись друг к другу. Каждый из них держал ладонь вытянутой, направляя ее в соперника, пока они приближались.

Это было настоящее зрелище: два чародея, два титана, противостоящие друг другу, как две столкнувшиеся горы. Это было монументальное сражение. Руки и Аргона, и Рафи тряслись. Каждый из них хмурился, хватая ртом воздух. Они упали на колени, наполняя друг друга другим светом.

В конце концов, Аргон издал боевой клич и высоко поднял руки, и вдруг Рафи поднялся высоко в воздух. Аргон взмахнул двумя руками и Рафи пролетел в воздухе сотню футов, исчезнув где-то на горизонте.

Аргон упал от напряжения.

На мгновение Тор замер во время своего сражения с Эреком. Он стоял растерянным, словно чары на него больше не действовали. Тор смотрел на Эрека затуманенными глазами.

Осознав, что произошло, Эрек тоже остановился. Он стоял, тяжело дыша, с опаской вытянув меч.

«Торгрин, это я, Эрек», – сказал он. – «Опусти свой меч. Еще не поздно».

«ТОРНИКУС!» – крикнул Андроникус, сделав шаг вперед. – «Ты – мой сын! ТЫ – МОЙ СЫН!» – кричал он.

Глаза Тора снова затуманились и он вдруг бросился в борьбу, сражаясь с Эреком с двойной силой и скоростью.

Они обменивались ударами, и вскоре Эрек споткнулся, упав на одно колено.

Тор продолжать наносить ему удары с такой яростью, что разрубил меч Эрека пополам. Затем он выбил щит из руки рыцаря.

Тор стоял над Эреком с демоническим взглядом в глазах. Он тяжело дышал, выбирая кровь со рта, и поднял свой меч, чтобы вонзить его в Эрека.

Гвендолин больше не могла смотреть на это.

Она бросилась вперед, на поляну, и побежала между Тором и Эреком.

«Торгрин!» – крикнула она со слезами на глазах. – «Это я. Гвендолин!»

Она стояла всего в футе от него и плакала, слезы катились по ее щекам. Ее переполнял миллион эмоций.

Все присутствующие на поле боя остановились и посмотрели на них.

Тор стоял с высоко поднятым вверх мечом и смотрел на нее. Его глаза не были теми глазами, которые она знала и любила. Он казался потерянным для нее, потерянным в другом мире, в другом месте, в другом времени. Стоя здесь, впервые в жизни Гвен боялась его.

«Торгрин?» – неуверенно спросила она.

Тор скривился и подальше отстранил свой меч.

Внезапно вперед бросился Крон, зарычав. Он встал между Тором и Гвен. Леопард рычал на Тора, словно тот был незнакомцем. Гвендолин с трудом верила своим глазам: она никогда не видела, чтобы Крон рычал на Тора. Ее дурное предчувствие усилилось.

«Тор, это я», – испытывая страх, умоляла Гвен. – «Гвендолин. Твоя любовь».

Тор моргнул, но его глаза по-прежнему были пустыми и растерянными.

Гвен молилась о том, чтобы Тор вернулся к ней, чтобы он опустил свой меч. Казалось, что он может это сделать.

Но внезапно он нахмурился и снова поднял меч, и Гвен поняла, что через мгновение она умрет от его руки.

Ее последней мыслью до удара было то, что она и не хотела бы умирать другой смертью в этом мире.

Глава тридцать третья

Микоплес раскачивалась во все стороны на корабле, когда огромные волны разбивались о палубу, перебрасывая ее с одной стороны палубы на другую, ударяя ее о поручни. Звук разбивающихся волн был оглушающим. Она изо всех сил пыталась разорвать когтями сеть, но материал Акрона оставался нерушимым.

По крайней мере, лодка вышла из-под контроля. Огромные волны разбивались об нее, покачивая ее в море. Буря, которую она вызвала, была такой сильной, что она даже об этом и не мечтала. Корабль застрял в приливах и приближался к Острову Туманов. Микоплес видела его на горизонте.

Солдаты Империи кричали, пытаясь получить контроль над кораблем. Но они не могли. Некоторые из них соскользнули прямо с палубы, закричав, когда они погрузились в глубины пенящегося моря, в яростные красные воды моря крови. На поверхности воды появилось несколько монстров, проглотивших воинов целиком.

Лодка вошла в разбивающиеся волны, приблизившись к берегу Острова Тумана, состоящий из зазубренных скал и узкой песчаной полосы. Люди Империи отчаянно пытались управлять кораблем, чтобы избежать скал. Каким-то образом им удалось направить корабль вправо, и они выплыли одной огромной последней волной на песчаный берег.

Это было неудачей для Микоплес. Она хотела, чтобы они разбились о скалы, хотела, чтобы корабль был сокрушен. Теперь же корабль, хотя и перевернулся на одну сторону и погрузился в песок, был цел, как и половина солдат Империи вместе с ним.

Когда они прибились к берегу, Микоплес, скованная цепью, вылетела из корабля прямо на песок. Это было большое падение, причинившее ей боль, и она отчаянно пыталась освободиться. Тем не менее, несмотря на все ее усилия, Акрон удерживал ее на месте.

Солдаты Империи, объединившись, спрыгнули с корабля на берег. Казалось, что они намеревались не только спасти свои жизни, но и помучить ее. Несколько солдат выпрыгнули с длинными копьями в руках и побежали к ней. Они начали наносить ей удары через сеть, причиняя ей боль. Даже несмотря на завывающую бурю, даже несмотря на то, что их смыло на берег, они по-прежнему не могли остановить свои издевательства над ней. План Микоплес сработал только наполовину: она все еще оставалась их пленницей. Она увидела, что к ней приближается все большее количество копий, и поняла, что они винят во всем ее. Она понимала, что скоро будет мертва.

Прозвучал внезапный рев высоко в небе, достаточно громкий, чтобы сотрясти целый остров. Люди Империи остановились, застыв, и в ужасе посмотрели на небо.

Но Микоплес не была напугана. Она узнала этот звук. Она узнала бы его где угодно. Это был рев дракона, одного из ей подобных.

Ралибар.

Сердце Микоплес воспарило. Должно быть, Ралибар учуял запах человека и прилетел, чтобы посмотрел, кто прибыл на остров.