Он услышал собственные мысли. И понял, что промахнулся с формулировкой.
Если он не сделает этого, кем будет сам тогда?
Ведь поездка случилась из-за него. Именно он нашел статью о Жанин и отыскал Альберта, стал причиной их командировки в Амстердам и каким-то образом ее смерти тоже.
И просто обязан был остаться. Ради себя самого и ради нее. И, честно говоря, это не имело никакого отношения к тому, знал он ее хорошо или нет, прежде чем она исчезла.
– Нет, – ответил он просто. – Не знал, не настолько, нет.
Альберт внимательно посмотрел на него:
– В общем, так. Я повел себя не лучшим образом. Из-за меня погиб человек. Полиция искала меня в моем офисе, полиция и люди, о которых я не знаю, кем они являются, но, – и сейчас им овладело сомнение, – в моем понятии они приложили руку к исчезновению Жанин. И, честно говоря, я не знаю, что мне делать.
Лео кивнул, но скорее машинально, чем с каким-то смыслом. Он понял, куда клонит его собеседник. И ему не нравился ход его мыслей.
– Тебе двадцать пять, – сказал Альберт. – У тебя есть место практиканта, и оно ждет тебя. И ты достаточно повидал за последние сутки, чтобы заполнить своими впечатлениями целые страницы в течение нескольких дней, если захочешь. Если ты хорош в этом, а по-моему, так все и есть, они возьмут тебя в штат, стоит тебе намекнуть о своем желании. Поправь меня, если я ошибаюсь.
Лео не поправил его. Ничего не сказал. Он, пожалуй, был прав или ошибался, но подобное не играло никакой роли.
– Само собой я благодарен тебе за то, что ты сделал. Без тебя, без твоей машины, без этого я никогда не выбрался бы из Амстердама. Рано или поздно попался бы. И рад, что избежал такой участи. – Он покачал головой. – Но ты уже сделал все, что от тебя требовалось. Я должен найти Жанин. А ты ничего не должен. И можешь возвращаться домой, у тебя нет причин оставаться здесь.
Они смотрели друг на друга.
Две секунды. Четыре.
И Лео молчал, думал, и вопреки усталости его голова работала как часы, и решение созрело довольно быстро.
А потом он поднялся. Принес телефон Кристины. Тот самый, который стал сейчас его, после того как его собственный исчез вместе с ней.
Посмотрел на Альберта. Искал правильные слова.
– Мне надо сделать два звонка, – сказал он. – А потом мы спланируем наши дальнейшие действия.
Альберт наблюдал, как Лео распахнул дверь в коридор, оставил ее приоткрытой, слышал мягкие шаги молодого человека, когда он бродил снаружи. Короткий поток слов на языке, который Альберт не понимал.
Спорить было не о чем.
При любом раскладе парень не собирался отставлять его.
И Альберт ван Дийк был ужасно благодарен ему за это.
Надежда, вспыхнувшая у Ларса-Эрика Пальмгрена, когда имя Кристины Сандберг замигало на экране его телефона, не имела под собой никаких оснований, о чем он прекрасно знал.
Она не могла выжить.
Но в любом случае он позволил себе поверить в чудо. И даже испытал разочарование, подобное тому как внезапно начинает сосать под ложечкой от голода, когда услышал не ее голос.
– Меня зовут Лео Бьёрк, – сказал он. – Мы разговаривали вчера.
– Она жива? – спросил Пальмгрен.
Только и всего. Это единственное его интересовало, остальное не имело значения, и даже если он знал ответ, в душе надеялся, что ошибается.
– Нет, – ответил Лео ни больше ни меньше. – Нет.
Пожалуй, существовали другие способы сказать то же самое. Но он смог вспомнить лишь один. А потом воцарилась тишина с обоих концов линии, тишина, превращавшаяся в радиосигналы, курсировавшие в обоих направлениях между Амстердамом и Стокгольмом и не содержавшие никакой информации.
– Я могу перезвонить в случае, если… – сказал Лео наконец и надеялся, что логика закончит предложение за него. Если он позвонил в неподходящее время.
– Я в состоянии говорить сейчас, – ответил Пальмгрен.
– Я пытался предупредить ее, – сказал Лео. – Если ты хочешь знать.
Пальмгрен кивнул. Она была упрямой, и он мог все видеть перед собой. Как парень ни пытался бы, ему все равно не удалось бы уговорить ее уйти оттуда. Если бы она даже поняла, чего он добивается.
– Спасибо, – сказал он просто. – За то, что ты рассказал, имелось в виду, и за твои попытки.
И пожалуй, за то, что он хоть мгновение не оставался наедине со своими чувствами, а разделил их с кем-то, находившимся у другого телефона, с кем-то, кого он никогда не встречал, и все равно это лучше, чем ничего.
– У меня есть вопрос, – сказал парень. – Откуда ты знал, что все случится?
– Я получил информацию, – ответил Пальмгрен.
– От кого?
– Не знаю. Мне лишь известно, что он трудится в военном ведомстве. На самом верху. Больше я ничего знаю.
– А откуда он знал?
– Он работает на них.
– На кого?
– Он не в курсе, – сказал Пальмгрен, а потом поправил себя: – По его словам. Но что касается меня, я верю ему.
Он колебался. Сомневался, стоит ли сообщать все детали. Конечно, никто не требовал от него держать в тайне ту толику, которую он узнал или понял от незнакомца, а если речь шла о конфиденциальной информации и мужчина сказал слишком много, это была уже не его проблема. Но он не хотел оказаться втянутым во что-то опасное. Не успел предупредить Кристину, и все получилось ужасно, а сейчас боялся повторения случившегося.
Но если бы звонивший парень смог найти Вильяма… Если фактически существовал хоть какой-то шанс, что он сумеет выяснить, какая чертовщина происходит. Тогда ведь, пожалуй, стоило попытаться помочь, насколько в его силах?
– Мне известно, что есть некая организация, – сказал он. – Однако он не смог сообщить где, поскольку не знал и кто стоит за ней, и кому она подчиняется. Единственно, я понял, что он не одинок.
– Не одинок в чем?
– Если говорить о работе на них. Хватает других. Это его слова. У них есть свои люди повсюду. На самом верху. В полиции. В вооруженных силах. Возможно, в правительствах.
– И чем они занимаются?
Пальмгрен колебался. Голос его собеседника был слишком молодой. И это беспокоило его, создавало у него ощущение ответственности, и он покачал головой, ему пришлось сказать это.
– Лео, – сказал он. – Так ведь тебя зовут? Я хочу, чтобы ты послушал меня. Это человек нашел меня с целью предупредить вас.
– Но почему? – спросил Лео. – Зачем ему понадобилось предупреждать нас? Если он, как это называется?… На их стороне?
Ответ был простой. До ужаса простой.
– Он боялся, – сказал Пальмгрен. Ждал реакцию Лео, но тот молчал, и в конце концов он понизил голос, взмолился: – Что-то происходит. Вы должны убираться из Амстердама. Как можно дальше. Вот и все, что мне известно. О чем бы там ни шла речь, пока мы видели только начало.