– Хотя нет, можешь не повторять. Просто дыхни.
Я… подчинилась. Да, вот так, запросто. Слишком хорошо понимала, что запах Эмиль уже учуял и выбора соответственно нет.
Ну а когда факт моего пьянства подтвердился…
– И для этого вы трое нарушили правила и сбежали из академии? – глядя, как на душевнобольную, поинтересовался Эмиль. – Для того, чтобы попить пива?
Быть дурой в его глазах совсем не хотелось, но я все равно кивнула. И не постеснялась уточнить:
– Не трое, а четверо. С нами еще Дорс был.
Зачем «сдала» водника? Да так, чтобы не нарушать целостность картины. Ведь что это за «залет» и без Дорса? Нет-нет, без «синего» нельзя!
– Ах, ну конечно… – протянул Эмиль ядовито. – Как же я сам не догадался…
Мой подбородок декан отпустил и, выдержав очень долгую паузу, сообщил уже спокойным тоном:
– Еще одна подобная выходка, и в империю будешь добираться сама. Я не готов взять в компаньонки идиотку. Это сильно повышает риск провала.
В миг, когда Глун отступил, круто развернулся и направился к выходу, слов у меня не было. Лишь после того как дверь за ним захлопнулась, из груди вырвалось:
– Эмиль, подождите!
Но он не подождал… Попросту не услышал. А я…
Бли-ин! Это надо же было так лопухнуться! Впрочем, ладно. Все равно прорвемся. Просто с этого дня стану самой примерной девочкой на свете и злить куратора не буду.
Вот только мне бы еще понять одну маленькую вещь…
– Зя-яб, – поворачиваясь к зеркалу, позвала я. – Зяб, а по какому поводу наш драгоценный декан сюда приходил?
Удивительно, но на сей раз от меня не отмахнулись.
– Ему показалось подозрительным, что ты спишь на диване, – ответил призрак, проявляясь.
Я недоуменно нахмурилась, переспросила:
– Что?
– Ну, ведь Глун знает расположение мебели в твоей комнате, – пустился в разъяснения Зяба. – И он заметил, что ты спишь на диване, а не в кровати. Это показалось ему подозрительным. Он вызвал меня и попытался выспросить, что и как. Я честно тебя отмазывал, но Глун не поверил и пошел проверять. И вот итог.
Блин!
– Стоп. Погоди. Как он мог у тебя спрашивать? Ты же зеркало сломал!
– Я не могу проявляться в других зеркалах, – сказал монстр. – Но слышать и говорить очень даже способен.
У… Черт.
– А почему Глун взялся проверять мою следилку ночью? – полюбопытствовала я.
– Видимо, не доверяет, – помедлив, озвучил свою версию призрак.
Увы, это было логично. Особенно на фоне дневного происшествия.
– А ты? Ты же видел, как мы возвращались в башню. Почему не предупредил, что тут засада?
– Смысл? – парировал Кракозябр с неудовольствием. – Глун бы все равно никуда не делся.
– Но мы бы успели придумать оправдание!
Вот тут терпение монстра кончилось.
– Слушай, Даша, – начал он предельно насупленным тоном. – У меня дела, у меня схема переселения – это во‑первых. Во-вторых, я и так пытался тебе помочь и сделал все, чтобы отговорить Эмиля от этого визита. В-третьих, я и так перед целой ротой магов пропалился, ты предлагаешь еще и этой барышне, приближенной к Совету, сдаться? В-четвертых, для тебя Глун не опасен. И пятое – вы сами виноваты. Я ясно выражаюсь?
Здравого смысла в словах Зябы было больше, чем хотелось, и я сдалась. И искренне поблагодарила кшерианца за помощь. А он фыркнул и, пробормотав, что кое-кому лучше потратить время на сон, а не болтовню, растворился в зеркале.
И снова Кракозябр был прав! Я не знала, как скоро подъем, но уже понимала – завтра буду трупом. А еще глаза в самом деле слипались, и ноги уже откровенно подкашивались.
В итоге, наспех умывшись, я разделась и нырнула под одеяло, чтобы практически мгновенно провалиться в глубокую, спокойную черноту.
Ожидания оправдались – утром я снова была зомби. А Кузьме пришлось не то что тыркаться носом, а буквально скакать по мне, дабы разбудить. Но маленький «котик» с задачей все-таки справился, и благодаря его стараниям я даже на завтрак успевала.
Правда, радости этот факт не внушал – когда пребываешь в состоянии зомби, радоваться чему-либо вообще сложно. Удивляться тоже как-то не получается, так что оклик Кракозябра, который застал меня практически на пороге, был воспринят совершенно ровно.
– Даша! Каст просит тебя временно пересесть за столик к Дорсу.
– Ага, – сонно пробормотала я. Потом все-таки догадалась обернуться и спросить: – А почему?
– Вы с Кастом вроде как расстались, – пояснил кшерианец. – И по этому поводу немного друг другу опротивели.
– А… – понятливо протянула я и, кивнув, поплелась дальше.
В столовую шла быстро, но сильно зевая. А переступая порог наполненного гомоном и ароматами еды зала, мечтала только об одном – о кофе! Местный аналог этого земного напитка удовольствия мне, честно говоря, не доставлял, но сейчас был желаннее всего на свете.
Набрав поднос, я было шагнула к столику, за которым сидела всегда. Но тут же в сонном сознании всплыли слова Зябы, и я поплелась дальше, к «синим».
Дорс и его компания встретили бодрыми улыбками и вообще обрадовались. Я же села за столик и сразу присосалась к кружке с заветным напитком. И чуть не поперхнулась, услышав наигранно-печальное:
– Как ты могла! Нет, ну как ты могла его бросить…
– Кого? – спросила я недоуменно.
Ответом мне была красноречивая гримаса Дорса, мол, Дашка, ты чего, совсем мышей не ловишь?
Вот после этого я сообразила, вернее, даже вспомнила, о ком речь, и осторожно скосила глаза, дабы увидеть Каста.
Ну что тут сказать? Король нашего факультета… страдал. Нет, даже не так. Он – Страдал! Причем до того красиво, до того натурально, будто вокруг не товарищи по учебе, а номинационная комиссия «Оскара» и все-все режиссеры Голливуда, вместе взятые.
Впрочем, чего это я удивляюсь? Пижон уже доказал свои таланты в области актерского мастерства. Так что мне оставалось лишь закатить глаза, выражая отношение к сему действу, и вернуться к кружке с «кофе».
Тот факт, что студиозусы косятся, причем многие глядят с нескрываемым осуждением, меня не взволновал – слишком хотелось спать. Казалось, даже рухни сейчас весь мир, я внимания не обращу.
Вот и хмурый взгляд Эмиля фон Глуна, который вел первую лекцию, ничуточки меня не впечатлил. Умом понимала, что вчерашняя угроза – не шутка, и мне следует хотя бы понервничать на этот счет, но… не могла. Адский недосып был сильнее, он же управлял всеми моими мыслями и эмоциями.
По-настоящему проснулась я лишь к обеду. А вновь оказавшись в столовой, за столиком «синих», вспомнила кое-что и решила прояснить вопрос…