Майлз повернулся к клон-брату:
— Ну а ты?
— Мы с Карин прилетели с Эскобара ради изучения сделки по недвижимости, которую нашел для нас Ворон, — объяснил Марк, которого происходящее оставило совершенно невозмутимым. — Говоря вкратце, центр госпожи Сюзи может стать превосходной площадкой для широкомасштабных клинических испытаний методики по продлению жизни, недавнего изобретения Группы Дюрона. Если это так, я намерен перекупить его у нынешнего злосчастного владельца, некоего Фувы, со всеми потрохами, включая персональные обязательства. — Марк ткнул пальцем вниз, туда, где в подвалах громоздились штабеля погруженных в криосон. — И в качестве личного одолжения, милорд Аудитор, я прошу Вас не вмешиваться в мою Сделку.
Майлз усмехнулся:
— К счастью, форские воззрения на протекционизм остаются весьма снисходительными даже, как говаривал наш покойный дед, в это прогнившее время. Только не вмешивайся в мое расследование.
— Твое расследование меня совершенно не интересует, избави боже. А что ты расследуешь, кстати?
— Ворон тебя не проинформировал?
— Нет, он добродетельно держал рот на замке.
«Что ж, никто не скажет, что Дюрона не заслуживают своей платы».
— Все началось с попытки одной из здешних криокомпаний под названием «Белая Хризантема» развернуть свою деятельность на Комарре.
— Скверно попахивает.
— Что, ты уже об этом слышал?
— Только сейчас и от тебя. Но даже на беглый взгляд между планетами лежит огромное физическое расстояние, существует задержка финансовых потоков и присутствует культурный барьер. Следовательно, подобное решение малообъяснимо. — Марк едва заметно улыбнулся. — Да еще тут ты, в самом центре заварушки. Намек предельно ясен.
Майлз хмыкнул:
— Что ж, поезд «Белой Хризантемы» покинул станцию и катится по рельсам к уготованному им концу. Пока что. А вот «Новый Египет» — боковая ветка расследования, и она делается все запутаннее. — Он стиснул зубы. — Я стараюсь компенсировать ущерб одному здешнему мальчику: он помог мне и в ходе этого сам пострадал. Благие намерения, Марк. Мой путь ими вымощен.
— Рад, что у меня не бывает таковых. — Взгляд Марка стал неуютно проницательным. — Это ведь не твоя планета, ты сам знаешь. Ты не можешь навести здесь порядок.
— Да, но… да. Но все же.
— Что ж, постарайся не оставить за собой еще больших разрушений. Это место мне потом пригодится.
— Да, ты уже говорил. — Майлз помедлил. — Продление жизни, вот как? Более удачный вариант, чем две последние разработки Дюрон, насчет которых ты так беспокоился? Те самые, что, выражаясь фигурально, скончались еще на лабораторном столе.
— Возможно. Результаты единственного испытания на человеке пока выглядят обнадеживающе. Этим человеком была сама Лилия Дюрона, если тебе интересно.
Настал через Майлза удивленно поднимать брови.
— Что ж, я по-настоящему впечатлен, раз Лилия захотела опробовать это на себе.
Улыбка Марка чуть увяла.
— Лилия, — заметил он, — не могла больше ждать.
Майлз побарабанил пальцами по шву брюк.
— А на стареющих мужчинах его уже пробовали? К слову о том, кто может и не может ждать.
Майлз с клон-братом обменялись совершенно одинаковыми взглядами.
— Думаешь, удастся его уговорить на попытку? — спросил Марк.
— М-м, может, и да, но точно не мне. Возможно, наша мать справится. Ты же знаешь, что значит для бетанцев наука.
— Вот еще одна причина, по которой я мечтаю поскорее начать серию испытаний на людях.
— Ты скорее убедишь его, если заявишь, что эта штука непроверенная и рискованная. Надавить на его старые рефлексы «фор служит Империи», и дело в шляпе.
— Странно как-то.
Майлз пожал плечами:
— Уж таков он есть, граф-наш-отец. Так если ваша сделка состоится, вы с Карин собираетесь задержаться на Кибо?
Марк покачал головой.
— Как только все устроится и завертится, я собираюсь передать вопросы развития Ворону. Он уже и так застрял с повышением. Пока мы не в состоянии вытеснить с рынка бизнес по пересадке мозга, на что я надеялся, но это только начало. — Марк медленно улыбнулся. — С другой стороны, если этот проект принесет приличную прибыль, может, я найму свой собственный флот, чтобы джексонианских дельцов от клонирования разгромить в буквальном смысле слова.
Майлз поморщился:
— Ты помнишь, как у тебя все получилось в прошлый раз?
— Очень живо. А ты нет?
— А я — фрагментами, — сухо заметил Майлз.
Марк передернулся.
— На всякий случай учти: хоть я и не сомневаюсь, что адмирал Куинн способна выполнить подобное задание, но все же очень тебя прошу нанять какой-нибудь другой флот. — Если, паче чаяния, Марк не шутит. С ним в таких вопросах никогда не скажешь точно. — Что вы собираетесь делать дальше? Вы остановились в отеле?
— Нет, поехали сюда прямо из космопорта. Позже у нас здесь назначена встреча с Фувой.
— Разве по местному времени рабочий день не окончен?
Марк пожал плечами:
— Я-то живу по системному времени корабля.
— А можно мне будет присутствовать?
— Присутствовать — да. А вмешиваться — нет.
— М-м, — начал было Майлз, но не успел он выразить свой протест, как подошли обратно Джин, Роик и Карин. Джин прыгал от восторга и тем не менее с обычным изумлением замер при виде зрелища Майлза и его клон-брата, стоящих лицом к лицу. Майлзу по-прежнему не нравилось, что Марк выбрал именно лишний вес, дабы отличаться от него, но Марк с таким мрачным весельем взирал на его недовольство, что, наверное, считал возможность подразнить брата лишь дополнительным бонусом. Сложный он человек, Марк.
— Я хочу показать своего сфинкса маме с Миной! — потребовал Джин.
— Ты не можешь взять ее в изолятор, — насторожился Ворон.
— Я знаю, — согласился Джин, — Но я могу поднести ее к стеклу. Роик-сан не поможет мне все отнести?
Роик, вернувшийся обратно к роли телохранителя, покосился на пустую комнату и чуть качнул головой, глядя на Майлза. Форлынкин уловил пантомиму и тут же предложил:
— Я тебе помогу, Джин.
Ворон добавил благоразумно: — Я пойду с вами.
— Действительно, — добавил Майлз, — Лейбер же еще там, наверху? Так что мы оба тоже пойдем.
В эту минуту вернулся Тенбери, чтобы продолжить прерванную экскурсию; Марк на прощание дернул бровью, а Карин улыбнулась, и все трое удалились. Первым шел Джин, за ним переноску со сфинксом тащил Форлынкин, потом следовал Майлз. Жалобные вопли «Наруж-жу! Домм!» разносились по всему темному, затхлому подземному гаражу.