Единственный телевизор, использовавшийся для прокрутки презентаций, висел в переговорной генерального директора, находящейся за два кабинета до моего. Засиживаясь допоздна, мы с коллегами, бывало, включали огромную плазменную панель и смотрели по ней футбол или подключали игровую приставку, естественно без ведома вышестоящего руководства. Грех этот был небольшой, да и знали о нем все, так что смотрели на это сквозь пальцы. Дисциплина-то не страдает, а показатели растут, так чего футбол вечером не глянуть, если уже домой к началу матча не успеваешь.
– Мальчики, что там у вас? – Из кабинета с надписью «Отдел кадров» наконец показалась четвертая участница нашего действа, ведущий делопроизводитель Галина Вовк, выцветшая дама средних лет с былым отблеском стати, красоты и гармонии, а ныне серая мышь с татуажем вместо бровей и броским, но некрасивым макияжем. Мальчиками она называла всех, независимо от возраста и социального положения, и делала это настолько убедительно, что даже высшее руководство не находило что сказать. В конце концов, весь офис решил для себя негласным уговором, что для госпожи Вовк подобное обращение к коллегам позволительно, и все перестали обращать на это внимание.
– Псих какой-то, – Леха кивнул в сторону двери, придавленной массивным деревянным бюро. – Бошку в кровь расшиб, на людей кидается. Мы, от греха подальше, дверь на ключ закрыли, а Константин еще деревяхой привалил, так спокойнее.
– И правильно, – быстро закивала женщина. – Полицию уже вызвали?
– Вот с этим проблема, – вздохнул я. – Ни полиции, ни ремонтников починить единственный в нашем крыле доступный лифт, ни остальных сотрудников, судя по всему, не ожидается.
– Действительно! – воскликнула Галина. – А где все? Я с утра одна в отделе. Ни бухгалтерии, ни секретарей. Входящих звонков и факсов и то нет. Впрочем, звонили часа четыре назад, спрашивали какого-то Марка, но, похоже, ошиблись номером.
– Ошиблись, – тут же оживился охранник. – Марк это я.
– Мы, кстати, так и не познакомились. – Улыбнулся я и протянул седому руку. – Вы вроде у нас недавно? Я Константин, главный финансовый консультант компании.
– Да, вы правы, – смущенно улыбнулся пожилой, пожимая мою руку. – Два дня, только недавно устроился. Я же военный пенсионер, времени масса, а энергии и подавно. Решил вот подработать.
– Это Алексей, юрисконсульт, и Галина из отдела кадров, – поспешил представить я остальных. – Вроде бы еще кто-то был?
– Логисты еще, – напомнил Леха, – Семеныч сидит у себя в кабинете и в ус не дует. От пасьянса наверняка не оторваться.
– Надо бы позвать Петра Семеновича, – встрепенулась Галина, – он человек разумный, может, что-то толковое присоветует.
– Обязательно, – хмыкнул я, – вот вы и позовите, а мы тем временем в переговорную. Один замечательный полицейский настойчиво порекомендовал посмотреть новости, а мы как законопослушные граждане и налогоплательщики никогда не были глухи к представителям исполнительной власти. Айда за мной к телику!
Ключ от приемной уже по сложившейся традиции принес охранник Марк и, открыв дверь в вожделенное помещение, я щелкнул выключателем.
– Странно пахнет, – Леха потянул ноздрями воздух и сморщился, – как будто кошка сдохла.
– Ты нюхал дохлых кошек? – Как бы между прочим поинтересовался я, направляясь к большому черному прямоугольнику на стене.
– Включай, хохмач, – отмахнулся юрист и уселся в первое же попавшееся по пути кресло.
Быстро справившись с пультом, я принялся щелкать по каналам, но большинство из них транслировали серое шипящее месиво, и лишь на нескольких частотах еще бурлила жизнь.
Первая же картинка новостного репортажа заставила всех остолбенеть.
На экране появилась растрепанная девушка, с испачканным копотью и исцарапанным лицом. Глаза журналистки бегали, в них явно читался испуг, да и камера постоянно гуляла туда-сюда, будто оператор силился устоять на ногах. Сам репортаж велся с крыши торгового центра, куда, очевидно, приземлился вертолет телекомпании. Пилот, на заднем плане, даже не потрудился заглушить двигатели, так что слова девушки почти тонули в реве и завывании пропеллеров железной птицы со стилизованной единицей на борту.
«…тем не менее город оцеплен медицинскими кордонами по всему периметру, – кричала в микрофон журналистка. – Из основных рекомендаций министерства чрезвычайных ситуаций следует выделить основные. Первая – пить только бутилированную воду, исключив попадание в организм воды из канализации. Все порезы и открытые раны следует немедленно обрабатывать, не давая развиться инфекции. На улицу следует выходить только в случае крайней необходимости, исключив любой контакт с любым инфицированным или зараженным. Если у вас все-таки остался шанс покинуть населенный пункт, двигайтесь по окружному шоссе. Проезд по нему пока еще контролируется внутренними войсками, но вскоре и этот путь окажется недоступным.
В точках приема беженцев вам окажут необходимую медицинскую помощь. Вам предоставят кров над головой и горячую пищу.
С вами была Елена Сергеева. Встретимся с вами в вечернем репортаже. Не отключайте свои телевизоры и радиоприемники и не выходите на улицу без острой необходимости».
Камера медленно поплыла вниз, открывая нашим глазам поистине апокалипсическую картину. Город горел. – Несколько столбов едкого черного дыма устремились вверх над промзоной. С высоты, откуда велась прямая трансляция, можно было увидеть десятки, нет, даже сотни брошенных и разбитых машин, и людей, мечущихся, кричащих, проклинающих бога и сатану. Люди внизу, впрочем, были двух категорий, и если первые панически отступали, то вторые лезли напролом, стараясь дотянуться до бегущих. Вот камера выхватила участок площади, по которой из последних сил бежала девушка. Платье ее было порвано в нескольких местах, прическа растрепана, в глазах стоял ужас, а по пятам, прыжками и невероятными кульбитами, за ней неслась беснующаяся толпа. Они не кричали, нет, они ревели, тем самым животным рыком, который можно услышать на одном из каналов про природу. Он преследовали свою жертву, загоняя ее, как загоняют волки изможденную и израненную лань, стремясь настигнуть и вцепиться зубами в глотку, а потом рвать огромные окровавленные куски плоти из еще живой и трепещущей жертвы. Наконец толпа нагнала несчастную и набросилась, как будто она была единым целым, накрыла волной из беснующихся тел.
– Вот ты ж хрень, – достав из кармана пиджака пачку сигарет, я попытался закурить. С первого раза, впрочем, не получилось, руки тряслись, как у пропойцы по утрам. Да что там я, Леха так вообще рванул к окну и, распахнув створки, принялся опустошать свой и без того пустой желудок. Один Марк, пожилой охранник, устроившийся в наш офис дня два назад, сидел молча, не прибегая к никотину и не выказывая никакого проявления слабости.
В дверном проеме появился Петр Семенович под руку с Галиной и в свойственной ему манере поинтересовался:
– Господа, в чем дело, господа? Милейшая Галя в панике, лифт не работает, я попытался позвонить в кафе, чтобы забронировать столик на обед, так там молчат, будто нет никого?