Затем начался рутинный медосмотр. Синицын заставил меня высунуть язык, оттянул веко, пощупал пульс и измерил давление, и в конце долго и нудно расспрашивал о моих недомоганиях. Под конец он удовлетворенно потер ладони.
– Противопоказаний нет, как в вашей медкарте, что мы изъяли из поликлиники, где вы стояли на учете, так и вашем нынешнем состоянии.
– Противопоказаний для чего? – удивился я. Внешне я был абсолютно спокоен, но сам бог свидетель, чего это мне стоило. Внутри черепной коробки бушевал шторм из мыслей и эмоций. Что со мной будут делать, зачем это все? Неужели моя судьба будет такой же, как у несчастного Басурмана, и через несколько дней я превращусь в монстра с метаболизмом, сжигающим организм изнутри? Что же, своими опрометчивыми поступками я это вполне заслужил. Подвел друзей, любимую девушку, подставив под удар свою группу, попался в явную ловушку, проглядел шпиона. Не получится из меня лидера, а мутант наверняка выйдет неплохой. Обычный, правда, мутант.
– Ах, вы об этом? – улыбнулся толстяк. – Противопоказания для введения препарата. Это своего рода активатор мозговой деятельности. Нет, что вы, я вижу в ваших глазах страх? Обоснованно, но не о том думаете. Судьба у вас другая.
– Ладно, Синицын, – устало вздохнул я и прикрыл глаза, не желая наблюдать, как чертов жирдяй втыкает в мою вену иглу от капельницы. – Бросьте эти недомолвки. Если уж я попал к вам на стол, то имею право знать, что происходит.
– Вам как, – хитро прищурился Синицын, присоединяя к игле трубку. – В общем или конкретно.
– Конкретно, в общем, – выдавил я из себя. Странная беловатая жидкость начала опускаться из прозрачного пластикового мешочка. – Вижу, вы явно более осведомлены обо всех случившихся событиях, так что правды хочется перед смертью.
– Вольному воля, – улыбнулся профессор, отмечая что-то в бланках и подключая мне на лоб и грудь присоски какого-то прибора. – Только долгий рассказ выйдет.
– Ничего, – кивнул я. – Валяйте. Времени у меня предостаточно.
Профессор с сомнением посмотрел на часы.
– Хорошо. Слушайте. То, что вы называете катастрофой, намеренная, годами планировавшаяся акция, с использованием последних новейших образчиков биологического оружия. Штаб-квартира компании «Новый мир», находящаяся в Москве, ныне более не представляющей столицу, в течение многих лет частным образом разрабатывала различные биологические препараты, мутагены и газы, исходя, естественно, из заказов Министерства обороны и ряда высокопоставленных чиновников в руководстве страны. В мире назревал кризис. Кризис продовольственный, кризис демографический, кризис веры и кризис самого человека, медленно, но уверенно опускающегося на уровень жвачного животного, потребителя и сутяги. Многие, способные мыслить, в том числе и ваш покорный слуга, видели это. Мы видели загрязненные реки, искалеченные леса, войны, уничтожающие, бог с ней с живой силой, великолепные произведения искусства, машины своим выхлопом разрушающие озоновый слой, крышу нашего общего дома, и приходили в ужас от того, что сделает человеческий сброд с планетой в следующие десять-пятнадцать лет. Благо мы были не одни, инициатива пришла сверху. Задачей стояло полное уничтожение всех недостойных, сжатые сроки и стопроцентное попадание. Была, впрочем, еще одна задача, в процессе выполнения которой мы наделали массу ошибок, но об это после.
– Вы решились заняться массовым геноцидом? – полюбопытствовал я. Странное дело, жидкость в мой организм поступала, и пакет уже наполовину опустел, но особых изменений в самочувствии не ощущалось. Скорее бодрость, повышение тонуса. Может, это временный эффект?
– Называйте, как хотите, – пожал плечами толстяк, – но если вы называете геноцидом истребление полевок, уничтожающих урожай, или выведение клопов из матраца, то и наши действия можете отнести к таковым. Вам еще интересно, мой друг?
– А то, – кивнул я. – Я же все терзался, откуда уши растут, а тут вы мне такой подробный и точный подарок. Продолжайте, милейший профессор. – В этот момент в мозгу оформилась идея выдавить Синицыну глаза, но руки, на беду, все еще были связаны.
– Слушайте дальше, – профессор поудобнее устроился на стуле, положив руки с толстыми пальцами-сардельками на колени. – «Новый мир» не был ни жаден, ни глуп. Переговоры были проведены со всеми главами государств, хоть как-то заслуживающих внимания, и я вам доложу, никто не воспротивился этой идее. Поступали предложения, что наши методы не гуманны, но затягивать было нельзя. Первая попытка выброса нашего вируса была предпринята первого июня тысяча девятьсот восемьдесят первого года, в Соединенных Штатах Америки. Очень уж их правителям не терпелось, даже территорию свою для испытаний предоставили. Буквально через пять дней мы уже имели результат, но он нас разочаровал. Эффект, показанный в лабораториях, на деле получился существенно хуже, чем ожидалось.
– СПИД? – ахнул я. – Ваша работа.
– Если точнее, то синдром приобретенного иммунного дефицита, – довольно кивнул Синицын. – Работа не моя, но часть теоретических исследований в моей компетенции. Позднее, впрочем, мы возблагодарили бога за осечку, так как оказалось, что сам вирус, попав в организм, выбирал один из двух видов пути. Первый мы все отлично знаем. Но вот второй, он просто шокировал. Вы знаете, на сколько процентов задействован мозг человека?
– Нет, – покачал я головой.
– От шестнадцати до сорока пяти процентов, в зависимости от рода деятельности и среды. Понимаете? Даже самые умные из нас могут похвастаться только сорока шестью процентами, оставляя остальные пятьдесят четыре в режиме сна, остальные же пользуются скудными шестна-дцатью и неплохо себя при этом чувствуют.
– Каков был второй эффект вируса? – решил я ускорить рассказ.
– Потрясающий, – всплеснул руками ученый. – Активность мозга у испытуемого не сразу, но постепенно, возросла с шестнадцати до пятидесяти двух. Мы стояли перед рубежом, перед открытием, которое должно было оправдать все затраты и жертвы. Знаете, что в оставшихся пятидесяти процентах? Эволюция. Именно тогда стартовал второй проект, подготавливающий следующий шаг для человечества.
– «Хомо-Супериор»? – попытался предположить я.
– А вы не так просты, как кажетесь, – расхохотался толстяк, ударив руками по жирным ногам. – Ну-ка поделитесь, что вы знаете о проекте?
– Только то, что он есть, – скривился я, – и одной из его ветвей являются «уборщики». Зачем вам раса думающих мутантов, профессор? Так ли вы представляли себе будущее человека? Ну пусть его мозг работает на все сто процентов. Пусть он быстр и хитер, но по сути своей человеком он уже не является.
– Вы правы и не правы одновременно, – кивнул Синицын. – Правы в том, что мутанты являются ветвью исследований, и не правы в том, что они Супериоры. Не так это, поверьте.
– Так кто же они? – поинтересовался я.
– Очередная удачная ошибка. – Профессор расплылся в улыбке. – Должен заметить, что лабораторий, занимающихся проектом «Четыре всадника», а также его антиподом «Хомо-Супериор», было несколько и научных подходов, теорий и исследований, а также способов достижения результата тоже не один. Уборщики – это осечка, тупиковая ветвь. Воздействие на организм человека с помощью мутагенов может привести только к такому результату, в чем мы давно уже убедились, но умные головы не свернули ветку, а даже увеличили финансирование, заставив изобретать все новые и новые способы мутирования, увеличивать скорость, реакцию, метаболизм. Вторая волна, на ступень выше всего, что существует, универсальный и беспощадный хищник.