– Предложение? Да вы говорите как дешевая бергенская шлюшка, сэр, или же я вас неправильно понял?
Грубое сравнение вызвало раскат смеха среди местных выпивох, которые теперь окружили нас, словно бы предчувствуя кровавый ритуал боксерского поединка.
Не обратив внимания на оскорбление, Холмс спокойно поинтересовался у Ларссона:
– Скажите, сэр, вы любите заключать пари?
– К чему этот вопрос? – с подозрением ответил Ларссон, покачиваясь на пятках, словно пытаясь удержать баланс.
– А вот к чему. – Холмс повысил голос так, что он теперь звенел по всему залу: – Я полагаю, сэр, что вы заблуждаетесь относительно камня, который наверняка является всего лишь грубой подделкой, сварганенной на скорую руку местными фермерами, которым нечем было заняться долгими зимними вечерами. Но, как я понимаю, убедить великого Магнуса Ларссона, – последние три слова он произнес с презрением, – в том, что очевидно и ребенку, задача непосильная. А потому я предлагаю простое состязание – дуэль, чтобы разрешить наш небольшой спор раз и навсегда. Вам хватит храбрости?
Провокационное предложение привлекло внимание общественности: теперь собравшиеся жадно глядели на Ларссона в ожидании ответа.
Презрительно хмыкнув, писатель отодвинулся от Холмса и сказал:
– Так вы хотите дуэли, сэр? Почему бы и нет? И что же это будет, мистер Бейкер? Пистолеты, ножи? Нет, вряд ли. Чем дальше я смотрю на вас, тем больше мне на ум приходят женоподобные англичанишки в бриджах, размахивающие маленькой сабелькой.
И снова толпа отреагировала на оскорбление из уст Ларссона радостным улюлюканьем. Однако я не мог больше терпеть этого пьяного писаку и уже собирался врезать по бородатой челюсти, как вдруг Рафферти схватил меня за руку, прошептав на ухо:
– Нет, доктор, не время для мордобоя.
Холмс тем временем являл собой образец хладнокровия:
– Вообще-то, я довольно искусный фехтовальщик, но вряд ли мне доставит удовольствие располосовать такого идиота, как вы. Нет, я замыслил другое оружие. – Великий сыщик повернулся к бармену Эриксону и распорядился: – Две бутылки лучшего аквавита [14] , пожалуйста.
Толпа была поглощена маленькой драмой, разворачивавшейся перед ними, как и сам Ларссон, который с неприкрытым любопытством смотрел, как Эриксон извлек откуда-то две бутылки по кварте [15] бледно-желтой жидкости и поставил перед спорщиками на барную стойку.
Холмс взял одну из бутылок, некоторое время рассматривал, а потом передал Рафферти со словами:
– Ну что, мистер Рафферти, одобряете?
Я уже совершенно растерялся; оставалось лишь ждать вместе с прочими зеваками, что же произойдет дальше. Рафферти внимательно изучил бутылку, словно ювелир прекрасный алмаз, а потом вытащил пробку, предварительно обернув емкость полой плаща, чтобы рука не соскользнула. Наконец он поднес бутылку к носу и понюхал:
– Стопроцентная гарантия, не меньше, не будь Шэдвелл Рафферти лучшим хозяином таверны в Сент-Поле.
– Хорошо, – сказал Холмс, забирая бутылку обратно и поставив ее перед Ларссоном. – А вот, сэр, и мое предложение. Если вы готовы к состязанию, то я намерен перепить вас, употребив такое количество этой замечательной жидкости, какое потребуется. Но перед тем, как вы упадете на пол, лишившись чувств, я жду от вас извинений за вашу несдержанность, которая меня начала утомлять.
Я не поверил своим ушам. Хотя Холмс время от времени мог выпить бокал бренди или пинту горького пива, но в общем-то он был весьма воздержан, когда речь шла о спиртном, и за годы нашей дружбы я никогда не видел его злоупотребляющим крепкими напитками. А теперь он собирался перепить этого огромного пьянчугу, который наверняка может вылакать немереное количество алкоголя.
– Ну же, мистер Бейкер, – попытался вмешаться я, в то время как губы Ларссона растягивались в злорадной усмешке. – Мне эта идея кажется не слишком удачной.
– Не сейчас, – раздраженно отмахнулся Холмс. – Ну, мистер Ларссон, вы готовы к состязанию?
– Ха! Вопрос в том, готов ли к нему английский денди. Что ж, я с удовольствием погляжу, как вы валяетесь на полу в вашем дорогом костюме и вас тошнит прямо на него. Принесите стопки, мистер Эриксон, повеселимся сегодня вечером. – Обращаясь к толпе, швед добавил: – Что ж, ребята, трижды «ура» в честь англичанина, который вскоре пожалеет о своей самонадеянности!
Толпа сразу же принялась болеть за соперников, и так начался самый странный эпизод за всю длинную историю наших взаимоотношений с Шерлоком Холмсом. Правила соревнования, если можно это так назвать, были просты. На барной стойке перед участниками установили длинные ряды стопок. Холмс и Ларссон должны были наливать себе спиртное и выпивать залпом, а потом дожидаться, пока противник сделает то же самое, и так до тех пор, пока, как выразился Рафферти, «один из джентльменов не займет удобную позицию на полу».
Я был в ужасе от самой идеи, и не только потому, что знал нелюбовь Холмса к алкоголю, но и ввиду особенностей напитка, который он выбрал в качестве «оружия». Я пробовал аквавит лишь раз, тремя годами ранее, когда мы вели дело о ледяном дворце, но его горький и едкий вкус надолго остался в памяти. Это было самое низкопробное пойло из всех, что мне доводилось потреблять, и я просто не мог представить, как Холмс собирается пить стопку за стопкой этой дряни.
Однако мой друг, казалось, был совершенно готов к заданию. Налив первую порцию, он высоко поднял стопку, чтобы все убедились в его честности, и приветствовал толпу типично американским «ваше здоровье», одним из многих усвоенных им американизмов, а потом выпил ужасную жидкость залпом.
Ларссон последовал примеру, и вскоре они с Холмсом уже опрокидывали одну стопку за другой на радость толпе, которая сжималась вокруг все плотнее, чтобы поглазеть на это дешевое соревнование.
Изначально Холмс и Ларссон пили молча, но после приличного количества стопок начали, как это называет Рафферти, «тостовать» – пить за здоровье друг друга, рассеивая взаимную неприязнь. Время шло; все больше стопок пустело; Холмс и Ларссон вели себя друг с другом все более дружелюбно, заодно обмениваясь бессмысленными шуточками, которые пьяным – но отнюдь не трезвым наблюдателям! – кажутся такими забавными. В ходе этой пустой беседы Холмс ослабил галстук, снял пальто, и я с тревогой заметил, что он с трудом стоит на ногах и начинает запинаться в процессе разговора. Поднимая, должно быть, десятую стопку аквавита, Холмс предложил тост за своего противника:
– За опытного пьяницу Магнуса Ларссона. Вы прекрасно справляетесь, мои комплименты!
Ларссон, который был в том же состоянии, что и Холмс, ответил на тост: