– А ты? – не скрывая беспокойства, уточнил парень.
– Я с собаками к Борису. Неспроста ведь они палят!
– Ясно! – Виктор запрыгнул на палубу буера, а Макс, наоборот, соскочил в песок.
Окликнув собак громким свистом, он с разбегу преодолел подоконник и скрылся в темном проеме давно выбитого окна. Десять собак, клацая стыками панцирей, не задумываясь устремились за ним.
Оказавшись в духоте занесенного песком помещения, Макс чуть притормозил, понимая, что зрение не сможет быстро адаптироваться к полутьме после яркого солнца. Так неровен час и голову разбить. Но времени не было, поэтому пришлось двигаться в выбранном направлении на малом ходу, выставив вперед руку и осторожно ставя ноги при каждом шаге. Песок не просто устилал весь пол, под его слоем скрывались трухлявые остатки мебели, зубьями торчали стекла разбитого экрана телевизора, путались провода. Собаки тоже сбавили скорость, но им было легче благодаря чутью, да и панцири берегли их от случайных повреждений.
Под ногой Макса подломилась какая-то доска, и он по щиколотку провалился в песок.
– Тьфу, зараза! – ругнулся он, вытягивая из дыры ногу, обутую в башмак из козлиной кожи.
Дальше путь преграждала старая рассохшаяся дверь с щелями между досками такой ширины, что в них можно было просунуть палец. Макс без труда вышиб ее плечом и рванул через комнату к противоположному окну, закрытому старыми деревянными жалюзи, собаки за ним.
Присев, он глянул сквозь щель в жалюзи, чтобы убедиться, что не ошибся ни с выбором направления, ни с выбором точки выхода, хотя определял ее чисто на звук, по ружейным выстрелам. Собаки шумно дышали, рассевшись у него за спиной.
Группа Бориса застряла, связанная боем. Хрипуны напирали со стороны заправки, а бойцы, медленно пятясь, вынуждены были молотить по ним картечью из ружей и глушить гранатами. Остановить противника это не могло, но все же замедляло, что давало зыбкий шанс дождаться помощи. Без нее у группы Бориса шансов не было никаких. Если бойцы выйдут из боя, развернутся и рванут со всех ног к перекрестку, мутанты их все равно догонят, так как двигаются быстрее людей. А пять имеющихся у Бориса собак не могли всерьез изменить ситуацию в его пользу. Пятеро хороши для уничтожения прорвавшихся прыгунов, даже если тех двадцать. Но врубаться в плотную толпу хрипунов – маловато.
Впрочем, это если пять. Пятнадцать – дело совсем другое.
Дождавшись очередного залпа, чтобы самому не попасть под картечь, Макс распахнул жалюзи и перемахнул через подоконник. Собаки последовали за ним. Они многое понимали без команд, так как для каждой из них это было далеко не первое столкновение с мутантами. В результате Макс с десятью собаками оказался посередине улицы, почти точно между группой Бориса и напирающими хрипунами. Собаки расселись за его спиной полукругом.
Борис сразу понял, каким тактическим приемом решил воспользоваться Макс, и отдал своим собакам команду атаковать. Те ринулись вдоль улицы на мутантов, а когда преодолели половину расстояния, Макс тоже рявкнул:
– Взять!!!
Собаки слились в одну стаю, клацающую зубами и стыками панцирных пластин, секущую воздух отточенными лезвиями. Достигнув мутантов, они вонзились в их поток как горячий нож в масло, фактически не встречая сопротивления, подрезая боковыми клинками жилы на ногах тварей, вырывая зубами огромные куски плоти из тел, раскраивая черепа лобовыми штыками.
Мутанты злобно кидались на псов, но каждая попытка схватить тех заканчивалась отсеченными пальцами. Если же какую-то из собак мутантам все же удавалось зажать, она исполняла то, что дрессировщики Кира называли «вальс смерти» – начинала вертеться на месте подобно веретену, и тогда лезвия панциря, вращаясь как ножи блендера, отрубали и рассекали все, что под них попадало. Место, где собака исполняет «вальс смерти», всегда можно было узнать по летящим вверх кистям, фонтанам крови и обрывкам кишок.
– Отходим! – приказал Макс. – Буер уже почти на перекрестке!
Стрелки наконец получили возможность повернуться к противнику спинами и поддали в сторону перекрестка так, что только песок из-под ног полетел. За это время собакам, исполнявшим «вальс смерти», «двойной бросок», «боевой зигзаг» и прочие отработанные тактические приемы, удалось полностью выкосить несколько первых рядов противника, превратив их в кучу истерзанных и дергающихся тел.
Макс призывно свистнул. Эта команда не просто означала приказ для собак покинуть место сражения и двигаться вслед за людьми, но еще и требовала сбросить гранаты, чтобы предотвратить преследование. Для этой цели у каждой собаки был под пузом шнур, дернув за который она инициировала замедлитель гранаты, являвшийся одновременно креплением. Когда часть замедлителя прогорала, граната падала на песок и через три секунды взрывалась.
В это время на параллельной улице Виктору удалось значительно оторваться от хрипунов. Большая их часть все же не смогла устоять перед соблазном пожрать многочисленные трупы сородичей, но были и те, кто все еще надеялся добраться до свежей человечины. Этих оставалось только резать шрапнелью, и их становилось все меньше и меньше. В конце концов волна мутантов перестала быть единым целым, а их редкая кучка числом около трех десятков вырвалась вперед и значительно растянулась по улице.
В такой ситуации орудийный огонь ввиду низкой кучности целей терял свою сокрушительную мощь, а для прицельной ружейной стрельбы тварей было еще многовато. Когда бой развивался подобным образом, незаменимыми становились собаки, но всех свободных от упряжки псов забрал с собой Макс.
Перед Виктором встал нелегкий выбор: либо сразу отстегнуть собак и толкать буер силами одних лишь людей, либо, наоборот, приложить все усилия, достигнуть перекрестка и там, в ожидании группы Бориса, спустить собак на противника, а прорывающихся мутантов прицельно отстреливать из ружей. Ошибка могла дорого стоить, и в конце концов Виктор все же приказал погонщику распрячь собак и бросить их в бой.
С одной стороны, это кардинально изменило обстановку к лучшему, так как десять собак на тридцать мутантов представляли собой мощную силу. Раскроив лобовым штыком череп одной твари, собака тут же бросалась к другой, а более опытные псы вообще не ввязывались в прямое столкновение, а серией низких прыжков рассекали мутантам ноги, лишая их если не подвижности, то превосходства в скорости перед людьми. Мутантов это не останавливало, они продолжали ползти, рухнув в песок и подтягиваясь на руках, но в таком виде уже ни для кого не представляли опасности.
А вот людям пришлось попотеть – без собак толкать тяжелую парусную тележку было очень непросто. Ноги вязли и проскальзывали в песке, ружья мешали, и это сильно замедлило скорость. А до перекрестка еще оставалось приличное расстояние. Виктор уже начал беспокоиться, что принял неверное решение, ведь могло случиться так, что группа Бориса окажется на перекрестке раньше, и тогда за ними подтянутся мутанты, которые заполонят улицу и преградят путь. А нет ничего страшнее, чем оказаться на улице между двумя группами тварей, напирающих с противоположных направлений.