Как зачарованная, та проглотила красную жидкость. Флакончик выпал из ослабевшей руки и покатился к Алэру.
– Что это? – в наступившей тишине, не выдержав, спросил герцог. Наклонился, поднял пузырёк. И тут же осёкся.
Девочка сидела, раскачиваясь, точно жрец Девятки во время медитации, и смотрела куда-то вперёд чёрными мёртвыми глазами.
– Милая, – подал голос Валентин. – Ты сделаешь кое-что для меня?
Девочка повернулась к нему, коснулась пальчиками лба короля. И исчезла.
– Что это? – повторил Алэр непослушными губами.
– Моя чародейка, – весело откликнулся Валентин. И уже другим, не терпящим возражения тоном, приказал: – Сидите здесь, герцог, и ждите, когда вернётся. Лизетте, – добавил он с усмешкой, – понадобится ваша помощь.
– Что вы ей дали? – выдохнул Алэр, когда Валентин скрылся за дверью. – Что было во флаконе?
Валентин выглянул из-за двери и по-мальчишески улыбнулся.
– Я думал, вы будете умолять или хотя бы попросите за сестру. Ни одна горничная ещё подобного не пережила… А вы разочаровываете меня, герцог: задаёте такие глупые вопросы! Наркотик. Сильный наркотик.
– Зачем? – шепнул Алэр.
Валентин глянул на него с недоумением и, рассмеявшись, запер дверь.
* * *
Девочка возникла на полу рядом с Алэром в крови с ног до головы. Лежала навзничь, тяжело дыша, и смотрела в упор. А Алэр глядел на чудовище, убившее его родителей, и не мог заставить себя не то что вымолвить хотя бы слово – он даже двинуться не мог.
– Пожалуйста, – голос Элизы был не детским, не привычным писком или тихим, робким, с придыханием. Чёрные глаза смотрели, не отрываясь. – Пожалуйста…
Алэр прижался к стене, не в силах отвести взгляд.
– Помоги, – шепнуло чудовище и свернулось в клубочек, прижав коленки к подбородку. Задрожало крупно, потом забилось, катаясь по полу.
Алэр прислушался к тяжёлому, хриплому дыханию и с ужасом понял, что, если эта мерзавка умрёт – а она, похоже, умирает, – Мадлен убьют тоже. И Валентин в ярости вряд ли проявит милосердие.
Выбора снова не было.
Медленно, осторожно, чувствуя себя так, словно добровольно шагает на плаху, Алэр подошёл к дрожащей девочке. Присел рядом. Протянул руку – пальцы замерли в сантиметре от её плеча.
– Миле… Элиза? – называть это «миледи» язык не поворачивался.
Девочка отняла руки от лица. И спустя мгновение с всхлипом прижалась к Алэру. Липкие, со сладковатым привкусом наркотика губы ищуще коснулись его. Алэр попытался отпрянуть, но в глазах потемнело. Мгновение спустя Алэр потерял сознание, даже не успев порадоваться, что это было безболезненно. Не как с его родными.
* * *
Очнулся он с тяжёлой, словно с похмелья, головой. Не сознавая, что делает, приподнялся на локтях, машинально отметив, что в комнате слишком светло, пахнет ужасно и никто не удосужился открыть окно и проветрить.
Взгляд уткнулся в сжавшуюся, дрожащую девочку, и Алэр замер.
Девчонка плакала, размазывая слёзы по грязному от крови лицу и тихонько звала своего «принца», который (Алэр видел из окна) уехал ещё вчера вечером.
– Элиз, – непонятно зачем позвал Алэр, становясь на колени.
Девочка замерла, вскинула на него синие-синие, совершенно нормальные глаза и всхлипнула:
– Уйди!
Алэр встал.
– Уйди! – пискнула девчонка, кинув в него валяющейся на полу подушкой. – Уйди, уйди, уйди!
Алэр закрыл глаза. Вздохнул. Открыл и послушно направился к двери.
– Я самая красивая, – шепнула девочка у него за спиной. – Я самая умная… я несравненна…
Алэр обернулся.
– Я самая красивая, – словно сомнамбула, повторяла девочка. – Я самая умная…
Машинально Алэр глянул на флакончик, который всё ещё сжимал в руке. И наконец-то вспомнил, почему вкус наркотика показался ему знакомым. Сам пользовался им, когда впервые влюбился в одну ветреную леди и потом страстно пытался всё забыть. Только для себя Алэр брал куда более низкую концентрацию. Девочке же давали лошадиную дозу, и, конечно же, наутро она не помнила ничего, как не помнил капризную обманщицу Алэр и то, что делал для неё.
Но зачем? Она же чародейка, значит, принесла королю клятву, значит… Однако Валентин настаивал, чтобы он не упоминал при Элиз про её «дар», уверяя, что девочка «не поймёт». Как, если она чародейка, как может не понять?.. Если только… Она вообще знает, кто она такая?
Алэр мысленно выругался. А вслух неожиданно для себя сказал:
– Тебе надо принять ванну.
– Я самая красивая… я самая умная…
– Я позову кого-нибудь, – забывшись, Алэр дёрнул дверь, но та оказалась всё ещё заперта. – Ладно… Тогда… – он огляделся. Когда Мадлен была маленькая, Алэр иногда ухаживал за ней – когда сестра бывала так же расстроена, или в шутку, когда проигрывал, например, в фанты.
– Я самая красивая… я самая умная… – словно не слыша, шептала девочка, и Алэр всерьёз испугался за её рассудок. Но когда ванна была готова и он попытался отвести девочку к ней, Элиз мгновенно вышла из ступора.
– Оставь меня! Не трогай! Оставь! Ты злой! Ты хочешь меня убить! Я знаю! – завопила она, когда Алэр, не слушая, принялся сдирать с неё сорочку. – Ты злой-злой-злой, уйди, оставь меня, уйди!
– Умолкни! – прикрикнул на неё Алэр, и девочка моментально затихла.
Отмывать её пришлось долго – особенно с непривычки. Но хоть больше не вырывалась. Только сказала тихо, когда Алэр заворачивал её в чистую простыню:
– Почему ты хочешь меня убить?
– Потому что ты убила моих родных, – зло отозвался Алэр.
Девочка глянула на него ярко-синими глазами.
– Неправда! – выдохнула она, подтверждая его догадки. И снова заплакала, тихо-тихо хлюпая носом. – Ты лжёшь! Я никого… никогда! Я не… не…
Алэр усадил её на кровать, укутал. И сказал, скорее, самому себе: «Он не имеет права так с тобой поступать. Никто не имеет».
Девочка вздрогнула, когда Алэр, обняв, прижал её к себе.
– Тише, ну, тише. Я не причиню тебе вреда. Обещаю, – шепнул он ей на ухо, укачивая и понимая, что да, не причинит. Теперь просто не сможет. – Тише, тише, милая.
Девочка вывернулась, потянулась к его лицу. Нахмурилась, словно к чему-то прислушиваясь. И, всхлипнув, вдруг прижалась сама. И зарыдала горько-горько.
Мадлен никогда не плакала так горько…
Валентин просто использовал юную чародейку, и если ему приходилось прибегать к таким подлым методам, кто сказал, что Элиза вообще приносила ему клятву?