«Сэр Ланс, – улыбался тем вечером Его Величество, угощая меня вином. – Я знал! Никогда не сдавайся. Никогда!»
Я же готов был боготворить его: среди всей этой «своры», как говорил лорд Роберт, именно король виделся мне единственным лучом света. Я мечтал отдать за него жизнь, я убивал за него, я любил его, но не как человека, а как юноша-вассал любит своего сюзерена. Наверное, Рэй перестарался со своими рыцарскими историями из Золотого мальтийского фонда.
После того как война – через месяц – закончилась подписанием мира и южные границы наконец успокоились, я поехал за Его Величеством в столицу – занять место среди королевских гвардейцев.
Мне тогда только-только исполнилось семнадцать.
Мне очень повезло, что Алэр оказался рыцарем до мозга костей. С тех пор я знала лишь одного такого человека – настоящие рыцари в наше время редкость. Сколько бы эти идиоты в доспехах ни кичились своей честью и ни отстаивали честь дам на турнирах.
Он не мог не защитить женщину, Алэр. Если правда то, что я слышала про его любовные подвиги, то он, конечно, чтил прекрасный пол, и, если бы кто-то из нас оказался в беде, бравый рыцарь сделал бы всё, даже во вред себе, но обязательно помог. Так было с его сестрой Мадлен, благополучием которой наверняка угрожал ему Валентин. Так получилось и со мной.
Впрочем, думаю, если бы не циничный подход Валентина, не видевшего смысла скрывать от своего «близкого друга», что он со мной делает, Алэр бы меня всё-таки убил. Потому что я сначала виделась ему чудовищем – как любой нормальный магианец представляет себе чародея. И да, не надо забывать про месть за убитых родных – за них Алэр бы убил меня, даже пожертвовав жизнью.
Но в итоге попался в ловушку собственного благородства.
Именно Алэру я во многом обязана своим воспитанием. В одиннадцать от меня сбежали горничные и учителя, и Алэр заменил мне и тех и других. Одни боги знают, чего ему это стоило. Он же был рыцарь, аристократ, а не нянька. А мне тогда куда нужнее был друг, чем любовник.
Забавную мы представляли, наверное, пару…
Я довольно быстро стала ему доверять. Ещё не понимая, я почувствовала, что его отношение ко мне поменялось – а, боги, я так нуждалась в близком человеке! Наверное, я доверилась бы тогда любому, кто проявил бы ко мне внимание.
Алэр ухаживал за мной, как за ребёнком. Когда прислуга – спустя полгода без моих приступов – вспомнила, что герцог не должен присматривать за юной леди как горничная, Алэр послал их в бездну. Думаю, он боялся за них, прекрасно понимая, что моё поведение, мягко говоря, нестабильно. Правильно боялся – к тому моменту моё душевное здоровье из-за злоупотребления магией и наркотиком действительно находилось в плачевном состоянии. Алэр был единственным человеком, который, я была уверена, всегда бы мне помог, выслушал, утешил, спел колыбельную и так далее. Принц отошёл на второй план – я всё ещё его любила, но именно как сказочного героя. А в сказки с возрастом веришь всё меньше.
Самое забавное – если бы Алэр попросил меня, как Валентин, сделать что-нибудь для него, я бы сделала. Всё, что угодно, и без наркотика. И даже несмотря на то, что всё ещё не понимала, кто я. Но он был слишком рыцарь, чтобы использовать меня. И когда это рыцарь о чём-то просил свою леди? Наверняка ему и в голову такое не приходило.
Я жалею, что так ничем и не отплатила за его заботу. Я обязана ему слишком многим и уже не смогу закрыть этот долг.
Алэр привил мне вкус к красивым вещам, к книгам, к жизни. Валентин всё восторгался, что я хорошею день ото дня. Это не я хорошела. Это Алэр экспериментировал с моими причёсками, с моими платьями, даже с моей фигурой, сажая меня на диеты и заставляя заниматься физическими упражнениями.
Он научил меня ездить верхом и даже стрелять из лука. Он упросил Валентина разрешить мне конные прогулки в соседнем лесу, и я смогла ненадолго вырваться из золотой клетки опостылевшего замка.
Он учил меня мыслить самостоятельно, он рассказывал мне сказки с определённым содержанием – он хотел, чтобы я поняла, кто я, и оставила Валентина. Тогда его месть, о которой он, конечно, не забыл, свершилась бы.
Но я была ещё не готова. Я боялась того, что творилось со мной, и хотела забыть обо всём странном, что происходило вокруг. А происходило многое – мои способности то и дело давали о себе знать. Но магия, повинуясь моему собственному желанию, заставляла меня всё это забыть. Да, я заколдовывала себя, и у меня отлично получалось.
Так что у Алэра не было шансов открыть мне глаза в этом замкнутом круге.
В итоге я полюбила его. Он стал моим первым мужчиной во всех смыслах.
* * *
(Из архива рода Боттеров)
– Милорд.
Алэр повернулся на другой бок и набросил на голову одеяло.
– Милорд, вы просили будить вас с рассветом. Помните?
Зашелестели раздвигаемые занавески. Кончик солнечного луча пробрался в щель одеяла и прочно угнездился на кончике носа.
– Ваша Светлость?
– Всё, всё, я встал, – промычал Алэр, отбрасывая одеяло и отчаянно щурясь. – Иди.
Почти сразу дверь тихонько закрылась. Утренний ритуал свершился.
Алэр со вздохом опустил ноги на пол, нащупал туфли, попытался надеть, плюнул и прошлёпал к окну босиком. Распахнул.
Солнце только-только поднималось – ярко-золотой сноп сиял из-за горизонта. Прохладный воздух мягко и очень знакомо пах розами…
Внизу уже готовили лошадей.
Захватив приготовленный слугой плащ и натягивая его по дороге, путаясь в шёлковых завязках, Алэр выбежал из спальни, хлопнув дверью.
Через мгновение, костеря всю Девятку разом, вернулся, наскоро напялил сапоги и снова хлопнул дверью.
Знакомая до последней ступеньки винтовая лестница, прорезаемый первыми лучами серый воздух – во внутреннем дворе после рассвета тушили все факелы. Дверь в Девичью башню, снова винтовая лестница – и снова знакомая…
В комнате царил обычный бардак, не ассоциировавшийся у Алэра с девочками, тем более молодыми леди… Но поскольку хозяйка всегда убирала здесь сама, а делала она это редко – бардак оставался. Рассыпанный, уже увядший букет роз у пузатого шкафа. За стеклянными дверцами в рядок выстроившиеся куклы одна другой краше. На ручке – пыль: хозяйка давно не открывала. И по всему полу – сверкающие драгоценными камнями рукоятей и ножен кинжалы, пара мечей, застёжки от плаща, сам плащ (Алэр машинально подобрал), укоризненно взирающий на это безобразие громадный плюшевый медведь, клочки бумаги, перья, банты и снова розы, розы, розы…
«Тебе правда нужно убираться здесь чаще», – пробормотал под нос Алэр, распахивая круглую дверцу спальни.
Хозяйка ещё нежилась в постели. И в ответ на своё имя только повернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой.