Стараясь не производить шума, я перебралась к пейзажу и аккуратно взялась за узкую раму. Повернуть картину влево не удалось, а вот вправо она двинулась с легкостью. С содроганием сердца я просунула руку в образовавшееся отверстие. Нет, сердце содрогалось не от сознания всей тяжести запланированного мною деяния. Просто в такие моменты мне отчего-то живо представлялось, что там, внутри, находится змея или какое-нибудь гадкое насекомое. И обязательно укусит за руку, стоит только ее протянуть. Однако собственные иррациональные страхи надо высмеивать и по возможности преодолевать. Я, во всяком случае, придерживалась именно такой точки зрения. А потому, изобразив на губах ехидную улыбку, занялась делом. Принялась шарить рукой в тайнике и почти сразу же нащупала уголок толстого листа бумаги.
Поднесла свою находку к окну и рассмотрела ее на свет. Оно! Наконец-то удача мне улыбнулась.
И, стоило мне так подумать, снаружи послышались шаги.
Меня спасла быстрота реакции. Я метнулась обратно к стене, вернула картину в прежнее положение (во всяком случае, очень хотелось на это надеяться) и стремительно побежала обратно к окну. На то, чтобы вылезать наружу, времени, увы, не оставалось: с той стороны кто-то уже взялся за ручку двери. Поэтому я просто нырнула за гардину, благо она доходила до самого пола, а ткань была плотная. Оставалось надеяться, что никому не придет в голову ее отдернуть. Но это, скажем прямо, весьма маловероятно.
Дверь распахнулась, и снова послышался звук шагов, на сей раз намного ближе и потому громче. Я затаила дыхание, отчаянно надеясь, что мне только кажется, будто гардина продолжает едва заметно покачиваться. Хорошо еще, что мне хватило ума не зажечь свечу!
– На эти цели можно потратить десятую часть налогов, – говорил голос, звуки которого заставили меня ощутить опасную боль внизу живота. Интересно, порадовался бы лорд Кэмерон, узнай он, какую реакцию вызывает во мне его появление? – Возможно, даже двенадцатую.
Он подошел совсем близко к окну, и я крепко сцепила руки, сдерживая нервную дрожь.
– Не забывайте, что в прошлом месяце мы придержали часть налогов. – Герцог находился чуть дальше, кажется, в районе письменного стола. – Так что в этом придется переслать в столицу больше, чем обычно.
– Полагаете, денег может не хватить?
Эстли выглянул в окно, словно обсуждаемые деньги были горстками разложены в саду и он мог прямо оттуда посчитать, достаточно их для интересующих его целей или нет. Я сжала зубы, даже не зная, какое проклятие подойдет графу больше. Но, к счастью, спустя несколько мгновений он отошел в глубь комнаты. Я позволила себе медленно выдохнуть.
– Это не исключено. Как вы сами считаете?
– Я распоряжусь, чтобы это как следует проверили. В любом случае мы вполне можем позволить себе подождать еще один месяц. За это время ничто принципиально не изменится.
С громким стуком захлопнулся какой-то ящик. Снова шаги, на этот раз в сторону двери. Или я принимаю желаемое за действительное? Несколько секунд в напряженном ожидании. На лбу выступил холодный пот. Наконец дверь открылась – и захлопнулась. В замке провернулся ключ. Еще минута – и в коридоре затихли приглушенные шаги.
Я осторожно, очень медленно высунулась из-за гардины и оглядела комнату. Никого. Прислонившись к стене, я вдохнула полной грудью и с шумом выдохнула через рот, сложив губы трубочкой. Руки ощутимо тряслись, ноги подкашивались. Несвоевременно, надо сказать. Рано расслабляться. Было бы очень обидно после столь благополучного исхода такого рискованного предприятия банальным образом свалиться с карниза.
Пронесло. До библиотеки я добралась благополучно. На всякий случай прихватила книгу и, немного подумав, спрятала портрет между страницами. Поспешила к выходу, сообразила, что оставила улику, метнулась обратно к полкам и достала плащ. Закуталась в него, дабы не демонстрировать каждому встречному свой вольный наряд. И наконец поспешила к себе.
До своей спальни я добралась без приключений. Открыла ключом запертую дверь (на всякий случай, от любителей пошарить по чужим покоям, таких во дворце пруд пруди!), снова защелкнула замок и только тогда облегченно прикрыла глаза. Постояла так с полминуты. Затем скинула плащ и вытащила из прихваченной с собой книги вожделенный портрет. Книгу за ненадобностью отбросила на стул. И стала оглядываться в поисках места, куда было бы правильнее всего до поры до времени спрятать трофей.
– Браво, леди Инесса. Признаюсь честно: такого я не ожидал даже от вас.
Я вздрогнула и чуть не споткнулась на ровном месте, когда в ночной тишине пустой, как мне казалось, комнаты вдруг раздался этот голос. Лорд Кэмерон отделился от стены, выступив из наиболее темного угла, подобно материализовавшемуся из ниоткуда привидению. Вот только у привидений так меня напугать не было ни малейшего шанса.
– Нет, в самом деле, – продолжал Эстли, пока я, не в силах вымолвить ни слова, медленно выходила из состояния шока. – Даже я едва не упал, пока сюда добирался.
Он покосился на открытое окно. Ветер раскачивал занавеску. Так вот как ему удалось попасть в запертую комнату! Ладно, если еще недолго постою вот так без движения с выпученными глазами, Эстли, чего доброго, решит, что я превратилась в памятник самой себе. Нечего его радовать. И я решительно шагнула к столику, чтобы зажечь свечу. Но сразу же остановилась, сообразив, что держу в руке злополучный портрет!
– Даже не представляю, как вам удалось проделать такой путь во всех этих юбках, – продолжал восхищаться лорд Кэмерон.
Ну, юбка, положим, была только одна, но такое неприличное признание я точно делать не стану. Чего доброго, захочет проверить.
– Чему обязана столь своеобразным визитом? – сухо спросила я, внутренне радуясь, что у меня наконец-то прорезался голос.
– Этому предмету, что вы держите в руке, – охотно откликнулся граф. – Да-да, тому самому, который вы только что спрятали за спину. Будьте так любезны, отдайте его мне.
Я сжала зубы, но поняла, что отпираться и сопротивляться на сей раз будет бесполезно. И вынужденно вручила подошедшему Эстли с таким трудом добытый портрет.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заявил тот, заставив меня испытать острый приступ ненависти. И, покачав головой, добавил: – И как вы только прознали об этой истории?
– Я умею собирать информацию, – холодно ответила я и на сей раз довела дело зажжения свечи до конца.
Причем одной свечой не ограничилась, зажгла все, что были в канделябре, то есть пять штук. Нечего оставаться с этим монстром в интимной обстановке.
– В этом я не сомневаюсь, – кивнул Эстли, разглядывая меня с откровенным интересом. – Любопытное платье, – заметил он, и я, краснея, поняла, что поторопилась с работой над освещением.
Однако выставлять напоказ свое смущение не стала.
– Вам нравится? – Я с демонстративной наглостью покрутилась вокруг своей оси. – Его сшила очень хорошая портниха. У нее получаются идеально ровные стежки.