Ну что, выкладывать версию про благотворительность? Или все-таки позорно сбежать, прежде чем меня не менее позорно прогонят? Или назвать пока исключительно имя, отложив проблему до момента встречи с хозяевами?
Я мешкала, и лакей перевел взгляд на Эстли, обращаясь с немым вопросом к нему. И я вдруг осознала: он думает, что мы приехали вместе.
– Леди Инесса Антего, – представилась я, уверенно беря графа под руку – к немалому удивлению последнего. – Невеста лорда Эстли.
В лицо графа я старательно не смотрела. Лакей еще раз почтительно поклонился.
– Позвольте вас поздравить. Прошу вас.
Он жестом пригласил нас пройти в дом.
Потолок первого этажа оказался очень высоким. Узкие полоски света падали внутрь через высокие, закругленные сверху окна. Брис торжественно шествовал впереди, показывая дорогу.
– Должен отметить, это была самая скоропалительная помолвка, при какой мне только доводилось присутствовать, – едко произнес Эстли, склонившись к моему уху.
– Скажите спасибо, что не свадьба, – парировала я. Как известно, лучшая защита – это нападение. – Я ведь могла назваться и вашей женой.
– Да что уж там, большое спасибо, что не назвались моей вдовой, – охотно подхватил граф, взяв меня под локоть. – Надеюсь, вы не обидитесь, что я не прихватил с собой кольца? Как-то, знаете ли, не предусмотрел такую необходимость.
Я позволила себе почти виноватый взгляд.
– Не беспокойтесь, это совсем ненадолго. Я знаю, как сильно все мужчины боятся брака. Так вот: можете быть абсолютно спокойны. Только дайте мне время до завтрашнего утра. А утром мы так же быстро расторгнем помолвку. Хотите, откройте своим родственникам правду, а хотите – объявите, что раздумали жениться. Можете даже причину придумать на свое усмотрение. Например, заявите, что застали меня с другим мужчиной, я не обижусь.
– Ваше великодушие не знает границ, – отчего-то рассмеялся он.
– Ш-ш-ш! – Я бесцеремонно шикнула на Эстли, увидев, как лакей слегка повернул голову, будто прислушиваясь к нашему разговору. – Давайте все обсудим позднее, наедине.
– Вы хотите сказать «по-семейному»? – уточнил граф, откровенно надо мной потешаясь.
Ответить я не успела. Брис вошел в гостиную первым, для того чтобы сообщить о прибытии гостей, но долго нас снаружи не продержали. Двери распахнулись, и нас приветствовал хозяин дома.
Говоря точнее, это был младший брат нынешней хозяйки, Александр Грондеж. Двадцати четырех лет, блондин среднего роста с приятным открытым лицом. Он сразу же шагнул нам навстречу и протянул Эстли руку для пожатия.
– Лорд Кэмерон, я очень рад вас видеть, – сказал он, насколько я могла судить, весьма искренне. – Леди Антего, счастлив познакомиться. Мои поздравления. В непростые времена всегда бывает приятно услышать хорошую новость.
– Благодарю вас. – Я сдержанно улыбнулась.
– К сожалению, моя сестра не может поприветствовать вас прямо сейчас: ей немного нездоровится, – извинился Александр. – Но к ужину она непременно спустится.
– Что с ней случилось?
Голос Эстли звучал довольно-таки безразлично, словно он просто задал дежурный вопрос, стандартный в подобных случаях. Но что-то в его облике – осанке, повороте головы, чуть сведенных бровях – заставило меня почувствовать: его весьма интересует ответ.
– Главным образом нервы, – с невеселой ухмылкой обронил Александр. – В последнее время она плохо спит по ночам. Но не будем сейчас о грустном, – продолжил он, повернувшись ко мне и приветливо улыбнувшись. – Уверен, вы устали с дороги и предпочитаете отдохнуть, а не выслушивать истории о наших неприятностях. Рикардо проведет вас наверх. Ужин подадут в семь часов вечера.
Рикардо, в отличие от Бриса, был облачен не в ливрею, а в обычную одежду, сравнительно строгую. Темные тона хорошо подходили к черным, как смоль, волосам. По возрасту я бы дала ему не больше тридцати, и это при том, что серьезное, даже холодное выражение лица наверняка заставляло его выглядеть старше. Парень подчеркнуто держал дистанцию между собой и гостями, действуя и разговаривая с отстраненной вежливостью.
– Вот ваши покои, лорд Эстли, – произнес он, открывая дверь одной из комнат второго этажа. Все спальни располагались именно здесь.
Кэмерон прошел внутрь. Рикардо стоял на месте, явно ожидая, пока я тоже зайду в спальню.
– А… меня что, поселят в той же комнате? – напряженно спросила я.
– Мы не знали о том, что господин Эстли приедет не один, и не успели приготовиться, – ответствовал Рикардо. – Я приношу вам свои извинения. Господин Александр предположил, что вы согласитесь отдохнуть с дороги в комнате, отведенной лорду Эстли. А к окончанию ужина мы приготовим для вас отдельные покои. Но, конечно, если вам не подходит такой вариант, мы постараемся немедленно найти решение.
– Нет, оставьте, – качнула головой я. Ни малейшего восторга в связи с необходимостью делить комнату с Эстли я не испытывала. Особенно учитывая, что последний весьма злорадно ухмылялся, что было незаметно Рикардо, но зато отлично видно мне. Но не устраивать же, право слово, в чужом доме скандал, особенно учитывая, что нас здесь считают женихом и невестой. Времена нынче вольные, и от людей, находящихся на такой стадии отношений, целомудрия никто не ожидает. – Все в порядке.
Слуга церемонно поклонился.
– Когда вам понадобится горничная или камердинер, позвоните в этот колокольчик.
Он удалился с еще одним поклоном. Я опасливо посмотрела на Эстли. И сразу же поняла, что опасения были не напрасны.
– Ну что ж, леди Инесса, не желаете ли передохнуть перед ужином? – осведомился он, усаживаясь на кровать и весьма нагло указывая мне на место рядом с собой.
Я сжала зубы. Нет, не сказать, чтобы Эстли так уж сильно меня смутил. Излишней стеснительностью и пугливостью я не страдала. Скорее, меня просто злил тот факт, что я оказалась вынуждена терпеть его насмешки. Причем, что особенно обидно, поставила себя в такое положение сама.
– Не забывайтесь, лорд Кэмерон, – отозвалась я, изо всех сил стараясь не показать собственного расстройства. – Мы с вами – жених и невеста, а не муж и жена.
– Да бросьте, кого в наше время беспокоят такие условности?
Он был абсолютно прав, что заставило меня лишний раз скрипнуть зубами.
– Ладно, вы как знаете, а лично я намерен переодеться к ужину.
Встав с кровати, он скинул камзол и стал нарочито небрежно расстегивать пуговицы жилета. Я мрачно наблюдала за этим процессом.
– Брюки тоже будете переодевать? – ядовито поинтересовалась я, когда жилет упал на кровать следом за камзолом, а рубашка оказалась расстегнута на три верхние пуговицы.
Даже не знаю, что злило меня больше – непристойность данного процесса или тот факт, что мне начинало нравиться его наблюдать.