* * *
Мэллори с безмерной благодарностью от Майкла и Нила
Отряд Джои
Джои Харкер
Джей/О ХрКр – киборг мужского пола, юная версия Джои.
Джаи – старший офицер мужского пола. Высокодуховен, любит многосложные слова.
Джейкон Хаарканен – женского пола, полуволчица.
Джо – женского пола, крылата, но способна летать лишь в магических мирах.
Йозеф Хокун – мужского пола, выходец с более тяжелой планеты. Крупный и сильный.
Прочие примечательные Путники
Джея – женского пола, золотисто-рыжая, сладкоголосая, как сирена.
Джено – женского пола, полукошка. Озорница.
Ежи Харкар – мужского пола, проворный и ловкий птицечеловек с перьями на голове вместо волос. Лучший друг Джои на Базе.
Жуакин – мужского пола, новый Путник.
Джолиетта – женщина-вампир. Подруга-соперница Джо.
Йоренсен – командир мужского пола. Добродушный молчун.
Учителя и воины
Жару – мужского пола, библиотекарь. Фанат знаний, эксцентричен и дружелюбен.
Жейяр – мужского пола, учитель импровизации и культуры. Весел, харизматичен.
Джеми – женского пола, преподавательница основных языков.
Эрнан – мужского пола, интендант. В хозяйстве строг и прижимист.
Жират – женского пола, учительница алхимии. Создана из эктоплазмы.
Джоб – старший офицер мужского пола, командир отряда. Спокоен, участлив.
Джона – офицер мужского пола. Из магического мира. Кожа у него как древесная кора.
Джорисина – офицер женского пола. Из магического мира. Похожа на эльфа.
Джозеф Харкер (Старик) – главнокомандующий Интермира. Пожилая версия Джои. Суров, имеет кибернетический глаз.
Джозетта – женского пола, адъютант Старика. Дружелюбна, собранна, деловита.
Джози – женского пола, офицер. В ее длинные золотистые волосы вплетены ножи.
Зовите меня Джо.
Сделайте милость.
Нет, я вовсе не против «Джои». Нормальное имя, славно послужившее мне в юные годы. Но то-то и оно. Мне теперь шестнадцать, даже почти семнадцать, и я уже не чувствую себя Джои. Впрочем, неудивительно: версий у меня больше, чем клонов в «Звездных войнах». Если вдуматься, я вроде как пережил самый крутой личностный кризис всех времен и народов, так что имею полное право хотя бы выкинуть одну паршивую буковку из собственного имени.
Все это я пытался растолковать Джаи, что было непросто, поскольку наш отряд как раз засекли лазутчики Бинарии и обстреливали нас особо зловредными снарядами, с виду похожими на здоровенные ртутные капли. И потом, чтобы поболтать с Джаи так запросто, надо чтобы тебе в детстве вживили в загривок словарный чип. Мне не вживили.
Джаи меня выслушал, выпустил в ответ очередь таких же ртутных снарядов (вообще-то их называют «плазменные стручки», если вам интересно), а потом спросил:
– Твое решение безальтернативно?
У него за спиной Джейкон, вся такая мохнатая и гибкая, вскочила на крышку энергетического конденсатора и зарычала, выглядывая очередную жертву. Похоже, мою девичье-волчью версию все это слегка забавляло. Такая уж она, ничего не попишешь, – но, с другой стороны, что тут плохого, если кто-то любит свою работу…
– Извини! – буркнул Джаи, поверх моего плеча шаря излучателем по огромному цеху заброшенной электростанции. Потом нажал спуск. «Бдум!» – откликнулся излучатель. В нагруднике защитного костюма Джаи, точно в кривом зеркале, отразилось судорожное шевеление – бинарий на гравитроне хотел исподтишка атаковать, но плазменный стручок его сшиб и положил конец, как выразился бы Джаи, связующей силе атомов. Я бы сказал проще: лазутчик шпокнул, растаяв в дымном облачке.
Наступило короткое затишье, и я им воспользовался, чтобы уточнить смысл вопроса, который Джаи мне задал пару секунд назад.
– Чё? – переспросил я. (В отличие от Джаи, я пользуюсь общедоступным языком.)
– Твое решение безальтернативно? – терпеливо повторил Джаи и повел излучателем: бдум! бдум!
Рядышком Джей/О пальнул из своей лазерной руки по кучке атакующих лазутчиков.
– Он хочет сказать, ты точно решил? – любезно разъяснил он. Я закатил глаза и не стал ему отвечать. У Джей/О словарный чип в загривке имеется, и он не упускает случая об этом напомнить.
– Вправду ли я хочу изменить свое имя? Да.
– Нет, я спрашиваю, сколь глубоко ты убежден, что по биологическим часам своего организма ты достиг шестнадцати.
Я уж хотел сказать, чтоб Джаи не шибко умничал, но осекся. В чем-то он прав.
По большому счету, перемещения Путников нельзя назвать путешествиями во времени, однако всем нам известно, что время вовсе не самостоятельно: в каждом из мириадов миров, представляющих собой разнообразные вариации Земли, оно течет по-своему. Хоть я никогда не встречал такую планету, где время отличалось бы от субъективного, – скажем, Землю, на которой все го-о-во-ря-я-ят… о-ч-е-н-ь… ме-е-ед-л-е-н-н-о, или Землю, где всесуетятсяточновнемомкиноибешенострекочут, – но это еще ничего не значит. На самом деле все равно в разных измерениях время движется быстрее или медленнее. И еще мы знаем, что после долгого визита в другой мир внутреннее чувство времени сбоит: организм должен заново приспособиться к изменившейся темпоральной реальности.
Как обитатель Интермира я вдоволь навидался всяческих параллельных измерений. Так что у Джаи имелись веские основания для такого вопроса. Ну, до некоторой степени. Как я понимаю, я мог быть старше, чем значилось в моей метрике. Или моложе. Но загвоздка в том, что невозможно определить скорость времени «вне» измерения, в котором ты пребываешь. И даже если бы способ нашелся, то как быть с Промежутком – этой безумной лоскутной мешаниной из всевозможных реальностей и миров, через которую Путник срезает дорогу из одного измерения в другое? Кроме того, все это слишком субъективно и привязано к сознанию, так что тебе и впрямь «столько, на сколько ты себя чувствуешь».
Все это я высказал Джаи, но тот взглянул на меня так, словно я заявил, что небо голубое. (Как правило. Здесь-то оно, скорее, зеленоватое.)
– Ультимативно, – ответил он, снова поставив меня в тупик. – Но сколь глубоко ты убежден, что твоя таковость определяется твоей номенклатурной единицей?
– Чего?
– Твоей номенклатурной единицей. То есть именем.