Сейчас бы уходить быстрее из этого района! До немецких военно-морских баз не так далеко, и немцы наверняка выслали на обнаружение лодки свои боевые корабли.
Но пока с лодок вытащили оба конца, пока связали толстенный канат, ушел час драгоценного времени.
Буксировка возобновилась. Минный заградитель выжимал из дизелей все. Но конструкция его была устаревшей, он и без буксировки «малютки», гирей висевшей на ногах, мог давать четырнадцать узлов, а сейчас и вовсе скорость упала. Однако выбора не было. Гидросамолет теперь курсировал между лодками и берегом, выписывая петли и в западную сторону – туда, где были базы немецкого флота и откуда могла грозить опасность.
Он вернулся, пролетел над лодками, радировал, что сюда идут два торпедных катера и сторожевик, указал ориентировочную дистанцию до них. Выходило, что немцы могут быть у лодок через час, по крайней мере – торпедные катера, значительно превосходящие сторожевик в скорости. Они подойдут первыми, свяжут боем, а там и сторожевик подоспеет. У него вооружение значительно мощнее, есть пушки, глубинные бомбы.
МБР пообещал прислать помощь и улетел.
Прошло полтора часа буксировки, когда вахтенный сигнальщик доложил, что курсом 210° он видит два корабля. Их было видно только в бинокли, но через четверть часа они стали видны невооруженным глазом.
До торпедных катеров было миль пять, когда с востока послышался гул моторов. Высоко, не менее двух километров, над лодками прошла пара бомбардировщиков Пе-2. Летая на колесных самолетах над морем, пилоты сильно рисковали. Получив в бою повреждения, летчики не могли посадить самолет на воду – они были вынуждены выбрасываться с парашютом и приводняться. В холодных северных морях выжить до прихода помощи более полутора часов было почти нереально.
Бомбардировщики вошли в пике и сбросили бомбы на торпедные катера. С лодки было видно, как с торпедных катеров открыли огонь из зенитных пулеметов трассирующими пулями.
Летчики сделали по два захода на цель. Один из катеров загорелся, повалил дым. Второй отвалил в сторону.
Самолеты ушли на запад, заметив сторожевик. Корабль не был виден с лодки, но самолеты пикировали на невидимую с лодок цель. Через некоторое время до подводников донеслись едва слышные разрывы бомб.
– Так им, долбайте фашистов, ребята! – радовались подводники.
Самолеты, сбросив бомбовый груз, пролетели над подлодками, покачав крыльями. Матросы проводили их одобрительными криками и свистом.
Едва прошло четверть часа, как самолеты скрылись, а с востока показался советский торпедоносец ДБ-3ф, сопровождаемый парой истребителей Як-1.
Подводники закричали «ура!» – под брюхом торпедоносца была видна торпеда.
Истребители взмыли вверх, а торпедоносец снизился и теперь летел над водой метрах в трехстах.
– Поднимись, браток! – сказал кто-то из сигнальщиков. – С земли ведь достанут!
– Не учи ученого, он лучше знает, что делать, – отрезал боцман.
Торпедоносец пролетел мимо горевшего немецкого торпедного катера. Похоже, Пе-2 только повредили сторожевик. Теперь за него взялся торпедоносец. В бинокли сигнальщики видели, как от самолета отделилась точка – пилоты сбросили торпеду. Самолет тут же начал набирать высоту.
Взметнулся высокий столб воды, затем донеслись раскаты тяжелого взрыва.
Возвращаясь на аэродром, самолет заложил вираж. Высота полета была небольшой, и невидимый из-за дыма от горящего собрата второй немецкий торпедный катер открыл зенитный огонь. Со стороны было видно, как трассеры прошили правое крыло и двигатель. За самолетом потянулся шлейф дыма.
На торпедный катер сразу спикировали истребители, огнем из пушек и пулеметов они подавили стрельбу с него. Истребители сделали несколько заходов на катер, пока он не загорелся.
Между тем торпедоносец прошел над лодками – из его двигателя вырывались языки пламени. Высота была всего метров двести.
– Прыгайте! – кричали подводники, как будто летчики могли их услышать.
От самолета стали отваливаться куски обшивки.
Один из членов экипажа выпрыгнул. Показался падающий человек, и почти сразу над ним раскрылся купол парашюта. За ним следом прыгнул второй пилот.
Неожиданно самолет резко накренился на крыло, клюнул носом и упал в воду, подняв тучу брызг.
Трагедия разворачивалась на глазах у подводников.
Буксировщик Л-15 повернул в сторону летчиков, выбросившихся с парашютом. «Кошками» матросы зацепили парашюты и втащили обоих пилотов на лодку. Затем субмарина прошла еще с кабельтов и подошла к месту падения самолета. Он уже ушел под воду, развалившись на куски от удара, и на воде плавали лишь мелкие детали из пластмассы, тряпье, расходились радужные пятна от бензина.
Подводники стянули пилотки.
– Штурман, определить по месту, отметить на карте место гибели героев, – приказал командир. – Придем в базу – сообщу в рапорте.
– Есть!
Летчиков со сбитого торпедоносца проводили в рубку минзага. Времени терять было нельзя, и буксировщик дал полный ход.
Оба истребителя покрутились вокруг подлодок четверть часа, сообщили по радио, что противника не видно, покачали крыльями и улетели.
– Хорошо им, скоро у себя на аэродроме будут, – сказал торпедист Саша.
– А про торпедоносец забыл? У летчиков, как и у нас, судьба тоже непредсказуемая – только двое и спаслись. А у подводников если победа – то одна на всех, но если не повезло – один общий стальной гроб.
– Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, – поплевал через левое плечо Саша. – Не надо о гробах.
Дальше буксировка шла гладко, и часа через четыре хода они заметили идущий навстречу советский корабль. Это штаб Северного флота выслал навстречу подлодкам эсминец. Теперь стало спокойнее. На корабле есть мощное пушечное и зенитное вооружение, торпедные аппараты, глубинные бомбы – можно от любого врага отбиться.
Около полуночи обе лодки вошли в гавань Мурманска. Город наполовину был разрушен частыми бомбардировками, из него эвакуировали большинство женщин, стариков и детей. Но город жил, оборонялся, производил на заводах оружие, ремонтировал военную технику.
«Малютку» портовый буксир отвел в док. Предстоял серьезный ремонт – снятие винта, замена сальников. Для ускорения ремонта рабочим помогали краснофлотцы.
Как и предполагалось, две лопасти винта оказались погнуты от удара о подводную скалу. Винт сняли, занялись проверкой биения гребного вала. К радости команды, вал оказался исправным, пришлось только менять сальники и уплотнители, чтобы исключить течь.
Винт же для ремонта оказался непригодным, и его сняли с другой «малютки», стоявшей в ожидании ремонта дизеля. В принципе командование подошло к ремонту здраво: уж пусть лучше одна лодка будет в ремонте, чем обе.