— Вендель Фюгер, сын Эрхарда Фюгера, винодел и виноторговец из Ройтлингена! Сознаетесь ли вы в том, что коварно зарезали Бенедикта Ренгерта, сына виноторговца Йоста Ренгерта из Эсслингена, а затем осквернили его труп, нанеся десять ударов ножом? Признайте свою вину, и вам не придется проходить через процедуру допроса с пристрастием!
Писарь поспешно водил пером по пергаменту, купец бросал испуганные взгляды то на одного судью, то на другого. Затем он посмотрел на Мельхиора.
— Это сделал не я, — сказал Вендель. — Я никого не убивал. У меня украли нож еще за четыре дня до убийства, в Адлербурге, на празднике смотра невест, устроенном графом Оттмаром де Брюсом.
— Ха! — фыркнул Земпах. — Вы хотите запугать нас именем де Брюса? Хотите показать, что у вас есть могущественные друзья? Мы и так знаем, но вам это не поможет!
Мелисанду сковал страх. Неужели этот человек — действительно друг Оттмара де Брюса? Он ведь совсем не похож на тех, кто обычно окружал графа. Конечно, он был на той тренировке в лесу, но тогда у Мелисанды сложилось впечатление, что граф хотел подшутить над неуклюжим смешным купцом.
Вендель Фюгер, казалось, тоже удивился.
— Я не могу назвать графа моим другом, — поспешил объяснить он. — Он просто хороший покупатель. Я случайно был в тот день в замке, привез графу вино, вот и все. — Он хотел сказать что-то еще, но потом передумал.
— А что с тем, вторым… — начал Земпах, но тут же осекся под выразительным взглядом мастера-скорняка. — Так, значит, вы не признаетесь в этом преступлении?
— Я никого не убивал, — в который раз повторил Вендель и посмотрел на Мелисанду.
Девушка видела мольбу в затравленном взгляде купца, но сейчас ничем не могла ему помочь. Она отвернулась.
— Ну что ж. — Земпах кивнул. — Покажи ему, что его ждет, Мельхиор!
Мелисанда показала купцу, что будет, если он не сознается: продемонстрировала жом для пальцев и ног, раскаленные щипцы, шипастую удавку, тиски для головы, пояс для бичевания и крысиный шлем. При виде удавки мужчина задрожал. Мелисанда надеялась, что он сознается до того, как ей придется применить что-то из пыточных орудий.
— Вы сознаетесь в своем преступлении? — повторил вопрос Земпах.
Вендель дрожал, но молчал.
— Может быть, он слишком запуган, чтобы отвечать, — предположил Карл Шедель. — Дай ему что-нибудь успокоительное, Мельхиор!
Мелисанда поспешно достала из сумки бутылочку. Это зелье не только успокоит купца, но и ослабит боль. Мелисанда надеялась, что правильно подобрала дозу. Если Вендель совсем не будет испытывать боли, то судьи это заметят.
Она подошла к обвиняемому и влила ему в рот пару капель. Вскоре Вендель успокоился, дрожь улеглась, а глаза потускнели.
Земпах встал прямо перед ним.
— Итак, вы признаетесь?
Вендель Фюгер посмотрел на него и покачал головой.
— Я никого не убивал.
Земпах, прищурившись, повернулся к Мелисанде:
— Тогда исполни свой долг, Мельхиор.
Мелисанда решила начать с жома для пальцев. Это было очень больно, но после применения этого пыточного орудия не оставалось серьезных повреждений. По крайней мере сначала.
Невзирая на успокоительное, Вендель завопил, едва Мелисанда надела на него жом. Орудие сжималось, кожа оставалась целой, ни капли крови не пролилось. Купец стонал, кричал, бранился, но не сознавался.
Земпах указал на жом для ног. Мелисанде было жаль надевать железные тиски на голые лодыжки Венделя — она знала, как легко ломаются кости. От этой пытки обвиняемый будет страдать при ходьбе до конца своей жизни. Мелисанда предпочла бы попробовать «ремешки». Она была уверена, что купец опять потеряет сознание и можно будет прервать пытки. Впрочем, лучше бы ему все же признаться поскорее. Тогда Венделя оставят в покое до самой казни, а до этого, если Бог поможет и у Мелисанды все получится, дело не дойдет. Но она никак не могла сказать об этом купцу.
Отогнав неприятные мысли, Мелисанда сжала жом.
— Подождите! — завопил Вендель. — Прошу вас! Умоляю, остановитесь!
Мелисанда поспешно сняла жом и отошла в сторону.
— Вы признаетесь? — прошипел Земпах.
— Я не могу, — прошептал купец. Его лицо покраснело, по коже градом катился пот. — Не могу. Я этого не делал.
Мелисанда прикрыла глаза. Этот ответ судей не удовлетворит. Она указала на щипцы, и Земпах кивнул.
Она раскалила щипцы на жаровне и поднесла к лицу Венделя. Глаза купца расширились, но он ничего не сказал. Одним сильным движением Мелисанда сомкнула щипцы на его предплечье. Вендель пронзительно вскрикнул. Она убрала щипцы и вопросительно посмотрела на него.
— Я этого не делал, — прошептал купец.
Слезы текли по его пылающим грязным щекам.
Мелисанда опять положила щипцы на жаровню, но Земпах отмахнулся.
— Полагаю, нам нужно прибегнуть к более действенным методам, — играя желваками, заявил он. — Этот проклятый ройтлингенец упрямее дюжины ослов. Может быть, вот это?
Он указал на «грушу» — железную палку с расширением на одном конце, усыпанном шипами. «Грушу» можно было вводить в любое отверстие тела, причиняя обвиняемому адскую боль. Мелисанда однажды видела, как Раймунд использует это пыточное орудие на женщине, изменявшей своему мужу, а потом убившей его. Тогда она чуть не убежала из пыточной. Раймунд никогда не требовал, чтобы Мелисанда использовала «грушу», и она была благодарна ему за это. Искалечить этим орудием ни в чем не повинного купца — нет, с этим она не справится. Уж лучше обезглавить его прямо на месте.
Сглотнув, она покосилась на Карла Шеделя и Хеннера Лангкопа. Хеннер одобрительно улыбался, но скорняк хмурился.
— Мы не должны причинить ему значимый вред, — заявил скорняк.
— Зато так мы получим признание, — напомнил Земпах. — Вы же знаете, что это дело не терпит отлагательств.
Мелисанда навострила уши. Вот, значит, как обстоят дела. Но почему совет торопится? Она посмотрела на бедного купца.
Голова Венделя поникла на грудь. Проследив за ее взглядом, Шедель испуганно вскрикнул.
— Что с ним?
— Устал, я полагаю. — Лангкоп потер переносицу. — Ничего, сейчас приведем его в чувство. — Он ткнул пальцем в Мелисанду. — Сделай что-нибудь, Мельхиор!
Она подошла к подозреваемому, осторожно подняла его голову и увидела, что Вендель, как и вчера, потерял сознание. Мелисанда удивленно уставилась на него. Он выдержал страшную боль, но не настолько, чтобы потерять от этого сознание. Еще и под болеутоляющим зельем. И тут она заметила ранку у него на руке. Правый палец еще был в жоме, из-под ногтя текла кровь. От облегчения девушка чуть не рассмеялась. И правда, какой же этот купец неженка!