– Мне кажется, ты из тех, которые меру знают.
Яков был стар.
Не настолько, чтобы вовсе уж стариком глубоким, который вот-вот в могилу сойдет, но и старше Варвары лет на тридцать… тридцать лет – это же почти вечность!
– В свою очередь, деточка, ты переедешь ко мне. Я тут квартирку недавно купил. Обустроишь по уму, как оно тебе захочется, приоденешься. Машинку куплю.
– У меня прав нет.
– И права куплю. Невелика беда. – Он хохотнул, и все три подбородка мелко задрожали. – Шучу. Выучишься. А машинка нужна, для статусу, отдохнуть съездишь. Небось дальше Крыма в жизни не бывала?
Правду сказал, да и на Крымском побережье Варвара была лишь однажды, в детстве, и воспоминания о той поездке изрядно поблекли.
– Я понимаю, дорогая, что тебе надобно подумать, только долго не затягивай. Мордастеньких девочек куда больше, чем мужиков, которые готовы этим девочкам нормальную жизнь предложить.
– И ты согласилась.
– Согласилась. – Варвара терла щеки, которые полыхали ярким румянцем. – Осуждаешь?
Саломея пожала плечами: не в ее привычке было кого-либо осуждать.
– Он мне был… не противен, нет. Хороший мужик… и я подумала, что, может, у нас чего и получится. В конце концов, многие ведь живут без любви. И я буду. Привыкну. Стерплюсь. Ребеночка рожу. Главное, что больше никаких проблем. Мне так казалось, что если деньги будут, то все проблемы исчезнут…
Снова вздох.
И пауза.
Варвара почти успокоилась. Сидит, рыжий локон на палец накручивает.
– Нет, ты не подумай, Яков был хорошим. Когда трезвый. И подарки дарил… то цветы… то колечко… или браслетик… и не из дешевых, он вообще дешевого на дух не переносил. Из тех, которые думают, что чем дороже, тем оно лучше… правда, он выпивал. А как выпьет, так…
Варвара задрала маечку.
– Видишь?
Тонкий белый шрам.
– Это он меня ножом полоснул. Решил, что я ему изменила… потом каялся, плакал, что никогда больше… а выпивал и снова с катушек. Я ему как-то сказала, что если не успокоится, то уйду, так он меня едва не задушил. Сказал, что он меня не для того купил, чтобы я характер свой показывала. Вздумаю дернуться, и закопает. Знаешь, я ему сразу поверила. И… и научилась прятаться. Уходить из дому… или уже в доме… или просто поить дальше. В коньяк чуть снотворного и Яшка готов. Знаю, что так делать нельзя, но своя шкура дороже. Проспится. Раскается. На коленях ползает, деньги сует, чтобы погуляла, купила чего от расстроенных нервов. Он полагал, что нервы так и лечатся.
– А ты?
– А я лечила. Протрезвевший Яшка деньгам счета не знал, сколько хотела, столько тратила. Только я не тратила. Вкладывалась. Я ведь понимала, что рано или поздно, но он меня прибьет. Помощи ждать неоткуда. Отец, если расскажу, опять заговорит про Бога и смирение, про грехи мои. Мама только плакать будет. Полиция? Там с Яшкой связываться не станут. Да и закопает он меня раньше, чем дело до суда дойдет. Что оставалось? Бежать. А для этого нужны деньги. Вот я и сливала понемногу… и в украшения переводила опять же. Надо же было Яшке предъявить… так и жили. Пил он все больше. Стало совсем невмоготу… я и на отдых этот сорвалась, чтобы не возвращаться. Он меня приложил хорошо, так, что с трудом ходила потом… вот у Яшки и взыграла совесть. Поэтому, когда про отдых заговорила, не стал возражать… я бы с того отдыха и не вернулась, уже продумала все… и поехала. Он ведь оплатил путевку, а мне и вправду отдохнуть хотелось. На третий день позвонили, сказали, что этот придурок себе мозги вышиб. В тот вечер я напилась от радости.
Варвара запустила руки в волосы.
– Вернулась… опознание и все такое… знаешь, теперь я была… другой, что ли? Андрюшиных похорон почти и не помню, а здесь… распрекрасно. Еще думала, что теперь все мои проблемы решены. Богатая вдова… только ничего не получилось. Сын у него был от первого брака. Взрослый. И завещание, по которому все Яшкино имущество сыну этому переходило. Вот и осталась я ни с чем. Нет, те деньги, которые откладывала, были… и цацки забирать не стали великодушно. И тачку оставили. Но с квартиры попросили съехать.
Стянув резинку, она повертела ее в пальцах, отбросила.
– Денег на жизнь хватало, только я вдруг поняла, что привыкла, когда их не много, но достаточно. Яшка не был жадным…
– И поэтому ты решила найти себе нового мужа.
Варвара кивнула.
– Понимаешь… я, наверное, совершенно испорченная, но… подумалось, что ведь другие-то так и живут… найдут состоятельного, немолодого… я не собиралась никого убивать. И не убивала. И… и это тоже своего рода сделка. Олега я встретила в спортзале. Яшка приучил, говорил, что внешность – тоже капитал, а за капиталом следить надобно. Вот я и следила, как умела. Он тоже. Не скажу, что это была любовь с первого взгляда… так, раз перекинулись словом, другой, потом в кафе посидели. В городе встретились. Он был очень внимательным и слушать умел, как никто другой. Я рассказывала… про Андрея, про Яшку с его белой горячкой, а он – про жену. Мне должно было быть совестно, что семью разбила и все такое… отец меня вот проклял, как будто я виновата. Нормальную семью не так просто разбить.
Варвара тянула прядь за прядью, расправляя, а затем отпуская, и волосы спешили свиться тугими пружинками.
– Он ее не любил… он мне сразу так сказал. И что раньше – да, была любовь, а потом исчезла. Они вместе работали. Жили. Было удобно, но удобства – это слишком мало, чтобы и дальше. Он сказал, что любит меня. А я ответила, что он ошибается. И ушла. Мне не настолько еще хотелось замуж, чтобы в семью лезть. Я и спортзал оставила… номер сменила. А он все равно меня нашел. У нас не такой большой город, чтобы и вправду можно было спрятаться. Появился на пороге с цветами и кольцом. Сказал, что ушел от жены. Подал на развод, сказал, что даже если я не соглашусь, то он к ней не вернется. Чужая женщина. Он ее уважает безмерно, но… все равно ведь чужая. Слишком деловая… она и детей не хотела. И наверное, если бы вдруг захотела, то не смогла бы. Старая уже.
– А ты молодая.
– Молодая. Он сказал, что прекрасно понимает, что я его не люблю. Но он постарается, чтобы полюбила… и действительно очень старался. Цветы, подарки… не ювелирка, нет, но такие маленькие… сюрпризы, да… – Варвара прикрыла глаза. – Однажды подарил букет воздушных шаров… прислал коробку шоколадных сердечек… живого кролика, правда, пришлось отдать, потому что у меня аллергия на шерсть… Развод он получил, хотя жена была против. Она… она меня ненавидела. Я хотела встретиться, просто поговорить. Сказать, что не разбивала их семью, что этой семьи не было, и если ей Олег дорог, то надо его отпустить. Тогда он не уйдет… остаться другом. Он в это и вправду верил. И старался. Думал, что Ольга поймет… и я решила, что поймет. А она с первого слова сказала, что я – тварь и она меня ненавидит… и проклинает… хотя я уже проклята. В общем, не получилось разговора… потом она еще звонила, угрожала… в суд подала на раздел имущества. И судья – Андрюшина мамаша, которая меня и так ненавидела, а тут, сама понимаешь, третий брак… состоятельный мужчина… что еще думать, как не то, что я нашла очередную жертву…