Ее глаза стали круглыми как блюдца. Неуверенность придала им необычайно соблазнительный сиреневый оттенок.
– А поскольку здесь нет никого, кроме вас и меня, дорогая, – прошептал Джеффри, – я не могу отказать себе в удовольствии попробовать, каковы вы на вкус. – Он коснулся губами ее губ. Девушка задрожала, но не отпрянула. – Прикоснуться к вам. – Его палец скользнул по ее шее, опустился к соблазнительной выпуклости груди, замер, потом вернулся к ключице. Ему показалось, что незваная гостья на какое-то время перестала дышать. – Поцеловать вас. – И завладел ее губами. Поцелуй не был легким и невинным. Он должен был возмутить, шокировать, даже испугать.
Джеффри проглотил ее изумленный возглас и без труда раздвинул языком ее губы. Яблоко и лимон. Боже правый, он никогда в жизни не сможет забыть этот запах.
Лилиан приняла его язык, но, судя по неуверенности, ее никто и никогда так не целовал. Джеффри сказал себе, что, пожалуй, с нее хватит, но тут она ответила на поцелуй, и с таким жаром, что у него воспламенилась кровь.
Он, не удержавшись, запустил пятерню в пышную копну шелковистых локонов. На пол посыпались заколки, но ему уже было все равно. Одновременно он продолжал исследовать языком ее рот. И никак не мог насытиться. Никак.
Только услышав свой собственный стон, Джеффри вспомнил, где находится и, главное, с кем. Он с шумом втянул носом воздух и постарался сделать поцелуй мягче… нежнее. В конце концов, он вовсе не грубая скотина. Он всего лишь хотел преподать урок этой девице, пожелавшей манипулировать мужчиной. Впредь пусть даже не пытается.
Он продлил поцелуй еще на несколько секунд – доставил себя такое удовольствие – и, наконец, оторвался от нее, для верности сделав шаг назад. Судя по прерывистому дыханию и полузакрытым затуманенным глазам мисс Клэрмонт, он своей цели достиг. Джеффри дождался, когда ее взгляд прояснится, и мрачно ухмыльнулся.
– Я могу все это делать когда захочу, и мне не придется утром идти с вами к алтарю.
Лилиан тихо ахнула. Почему-то Джеффри показалось, что она дала ему пощечину, и он поморщился.
Она поднесла дрожащую руку к губам, ее глаза потемнели. Джеффри видел на ее лице смятение и обиду, и это слегка остудило его праведный гнев. Проклятье, она выглядит совершенно невинной! Неужели он ошибся относительно ее намерений?
Лилиан опустила руку, прищурилась и, сжав кулаки, негромко констатировала:
– Вы негодяй.
Джеффри выпрямился и, коротко кивнув, уже готов был принести гостье свои извинения, когда спину пронзила неожиданная боль и он непроизвольно застонал.
Мисс Клэрмонт нахмурилась, явно не понимая, в чем дело, но Джеффри было безразлично.
Боль от полученного на войне ранения не только не ослабевала, но даже усилилась, и Джеффри скрипнул зубами, стараясь этого не показать. Надо срочно выпить, но прежде необходимо избавиться от мисс Клэрмонт.
Призвав на помощь силы небесные, едва не теряя сознание от боли, он как можно сдержаннее проговорил:
– Итак, я предлагаю вам вернуться в свою комнату, пока… пока вы не скомпрометированы.
Эйфория, охватившая Джеффри, пока он целовал свою восхитительную гостью, быстро исчезла. Теперь всем его существом владела боль. Он попытался расслабиться, но мышцы спины – и особенно поясницы – свело сильным спазмом. Только бы девица поскорее ушла, пока он не опозорился перед ней, если вдруг не сможет сдержать стон.
Но чертовка все не уходила. Казалось, она что-то хочет сказать, но не может решиться. Дать ему вполне заслуженный нагоняй? Ну и ради бога: главное – побыстрее. Пусть наконец выскажется и уйдет.
Но не тут-то было: смущенно вздохнув, она спросила:
– Вы повредили спину, когда ловили меня с лестницы?
Удивление оказалось почти таким же сильным, как боль, скрутившая мышцы. Джеффри ожидал чего угодно, только не этого. Ну не нужна ему ее забота. Последнее, чего бы он сейчас хотел, – это женская жалость.
– Уверяю вас, я в полном порядке, – начал он и тут же замолчал, потому что она быстро подняла руку и коснулась ладонью его лба. Джеффри почувствовал приятную прохладу ее пальчиков, после чего его бросило в жар.
– Я вижу, что вам больно, – пробормотала она, внимательно глядя на него. – У вас зрачки расширены намного сильнее, чем должно быть при таком слабом освещении, кожа чуть влажная и прохладная, несмотря на то что разожжен огонь и в комнате тепло.
Лилиан приложила палец к бьющейся жилке на шее и слегка нажала, после чего убрала руку и сообщила:
– У вас учащенное сердцебиение. Такие симптомы могло вызвать злоупотребление спиртными напитками. Но рефлексы сохранены – вы же успели меня поймать, и кроме того… – Ее лицо мгновенно стало пунцовым. – …я не почувствовала вкуса алкоголя на ваших губах. Значит, вы не пили.
Джеффри покосился на каминную полку, где стоял графин с бренди: облегчение было так искушающе близко и одновременно так далеко, – и буркнул:
– Пока нет.
Мисс Клэрмонт кашлянула.
– Вы, конечно, вели себя слишком развязно и не заслуживаете доброго к себе отношения, но все же я не могу позволить вам страдать от боли из-за меня, тем более что способна вам помочь.
Джеффри фыркнул. Ну почему, скажите на милость, эта женщина не может просто уйти, чтобы дать ему возможность действительно злоупотребить алкоголем, ибо других средств притупить боль он не знал.
– Вы, помочь? А кто вы? Целительница или что-то вроде начинающего доктора?
Глаза мисс Клэрмонт вспыхнули, губы чопорно поджались.
– Что-то вроде.
– Ценю вашу заботу, но, я уверен, к утру все пройдет. Прошу вас, вернитесь в свою комнату.
Лилиан несколько секунд молча смотрела на него. Интересно, почему она выглядит такой… спокойной, что ли?
– Как скажете, милорд.
Джеффри расслабился, провожая ее глазами. Слава богу, он вот-вот останется в благословенном одиночестве.
Мисс Клэрмонт остановилась возле шкафа, ближайшего к тайному ходу, и наклонилась, чтобы поднять какую-то вещь.
Он следил за ее движениями. На полу лежала толстая книга. Ах да, он же слышал какой-то удар, прежде чем ему на руки свалилась девица. Мисс Клэрмонт подняла книгу, и он напряг зрение, пытаясь разглядеть, что могло ее заинтересовать настолько, что она рискнула прийти сюда ночью и забраться на стремянку в почти полной темноте.
Сообразив, что именно у нее в руках, Джеффри побледнел, руки сами собой сжались в кулаки. Знает ли она?… Успела заглянуть в книгу? Искренне понадеявшись, что нет, он едва ли не рявкнул:
– Мисс Клэрмонт!
Лилиан проигнорировала окрик и, напротив, лишь ускорила шаги, а Джеффри, чувствуя, как с каждым шагом усиливается боль в пояснице, похромал за ней. Лилиан уже открывала дверь, собираясь покинуть библиотеку, когда он буквально завопил: