И вот теперь, в Старберри-Корт, в обществе Индии, он впервые за день улыбается. Это поистине было чудом!..
– Покажи мне столовую, Индия, – повторил Торн. – Не то я просто вот прямо здесь умру с голоду!
И все еще пышущая гневом Индия, колыша бедрами, направилась в столовую, а Торн, идя сзади, получил возможность оценить всю изысканную привлекательность ее форм, отчего его настроение стало еще лучше.
В столовой он принялся на все лады расхваливать ласточек, нарисованных каким-то итальянским богомазом, но Индия, казалось, его не слышала и продолжала дуться. Он решил, что упомянутые ею предложения руки и сердца (и «чего-то иного», по ее собственному выражению) – лишь верхушка айсберга. О нет, мужчины, влюбленные в леди Ксенобию Индию Сент-Клер, должны творить настоящие безумства!
Ей следовало бы повесить на спину предупреждающий знак. При виде ее несчастные, толком не успевая ничего понять, оказываются в силках ее прелестей, ползают на коленках, бормоча бессмыслицу, ослепленные переполняющей ее жизненной силой и страстью – и бесславно погибают в этом огне…
И Торна самого ждала бы та же участь, если бы в свое время он не решил твердо, что должен жениться на женщине совсем иного типа. Летиция – вот его тип. Она полюбит и его, и их детей – просто полюбит, чистой и ничем не замутненной любовью без всяких надуманных сложностей!
А Индия – очень непроста. В ней сложно все без исключения. Даже в истории ее детства было многое, чего он не понимал.
– А где леди Аделаида? – вдруг опомнился Торн.
– Уехала в Лондон заказывать мебель. Мистер Шератон слишком знаменит, чтобы присылать мне сюда свои творения, – Аделаида намерена уговорить его продать нам вещи, сделанные им для других заказчиков.
– Разве это законно? – спросил Торн, которого эта сторона вопроса не слишком волновала.
– Законно, разумеется, – улыбнулась Индия, на мгновение позабыв, что сердита на него. – Ведь ты заплатишь ему гораздо больше, чем он получил бы от заказчиков, так что все будут счастливы. Ну, может быть, кроме тех, кто заказал ему мебель… Но он их всячески утешит и изготовит им новую. Каждое творение его рук – это настоящий шедевр. Я велела Аделаиде купить все, что он предложит.
Присев за стол, Индия принялась снимать колпаки с подносов, расставленных на столе.
– Здешние кухни очень скоро начнут работать. Старые дымоходы прочищены, сложены две новые печи. Я все еще веду переговоры с одним замечательным поваром и надеюсь, что они увенчаются успехом.
Торн сел за стол напротив Индии.
– А леди Аделаида знает, что я намеревался приехать сюда с визитом?
– Да, разумеется. И просила передать тебе привет.
– И она не переживает, что не может присутствовать при нашей с тобой встрече?
– Твоя нежная привязанность к Лале автоматически перевела тебя в глазах моей крестной в ранг престарелого дядюшки. Правда, я предпочла бы термин «любящий брат». Учитывая, что при встрече ты поцеловал меня…
Торн иронично прищурился:
– У меня и без тебя довольно сестриц, Индия.
Вошел Фред, неся поднос.
– Ягодный тарт, леди Ксенобия, – жизнерадостно объявил он. Видно было, что они с Индией успели стать добрыми друзьями.
– Благодарю, Фред, – сказала Индия и повернулась к Торну: – Успела ли я сказать тебе, что наняла изумительного дворецкого по фамилии Флеминг? Он приезжает завтра. Еще трое новых лакеев вскоре прибудут в имение, а Фред будет старшим – разумеется, если ты не хочешь забрать его назад, в Лондон.
– Скорее, я предпочел бы возить его взад-вперед с собой, – отвечал Торн. – Он весьма полезный парень. Прошу, Фред, просто принеси еду, а стол мы сервируем сами. Нет… погоди-ка… и принеси еще бутылочку того самого шампанского!
– Но оно припасено для праздника! – запротестовала Индия.
– Да будь я проклят, если это доброе вино заказывалось персонально для матушки Летиции! Много чести… С тех пор как мы с тобой виделись в последний раз, я побывал у них. Богом клянусь, эта женщина – чудовище!
Но Индия благоразумно смолчала, ни словом не выразив своего отношения к леди Рейнзфорд. Черт, подумал Дотри, не зря он почуял: Летицию надо спасать…
– Итак, шампанское! – повторил он.
– Вы найдете бутылки на полках, Фред, – опустив глаза, сказала Индия. Она положила ломтик цыпленка на одну тарелку, половину тушки – на другую, и протянула Торну большую порцию. – Как прошел день?
Он отчего-то совсем не захотел сознаваться в том, что накричал на Роуз.
– Я почти весь день провел на одной из моих фабрик – это совсем недалеко отсюда, там занимаются гальванизацией резины. Мы пытались наладить производство гальванизированной резиновой ленты, достаточно прочной, чтобы удержать сундук на крыше экипажа, но… ничего не вышло.
– Так ты поэтому был так раздражен, когда приехал?
– Да вовсе я не был раздражен!
– Ну тогда сердит? Мрачен? Ведь ты скрежетал зубами, поклясться могу! – хихикнула Индия.
Она была просто сущий бесенок, и Торну более всего хотелось сейчас зажать ей рот поцелуем.
– А что такое «гальванизация»? – пытливо спросила Индия.
– Гальванизация – это процесс, предотвращающий плавление резины. – Торн вгрызся в цыпленка, всеми силами стараясь отвлечься от вида нижней губы Индии…
– Но почему у тебя не получается то, чего ты хочешь?
– Лента чересчур длинна для наших станков, – раздраженно пояснил Торн.
– А ленту покороче ты смог бы выпускать?
– На кой черт, интересно знать?
– Резина ведь эластична, правда? Лично я рада была бы иметь резиновые колечки, чтобы скреплять ими стопки бумаг… даже карточные колоды! А возможно ли сделать такую, чтобы подошла для дамской шкатулки – пусть не для сундука, а?
– Ну… вероятно.
– Понимаешь, если шкатулка не самой изысканной работы, то под крышку всегда проникает пыль. Было бы восхитительно, если бы резиновая лента прижимала крышку плотнее – ну, чтобы пыль не попадала вовнутрь! К примеру, мне нравится идея полок на чердаке, чтобы убирать туда шкатулки, коробки и…
Торн опомнился лишь через полчаса, в течение которых выпытывал у Индии все, что можно, о ее идеях касательно использования резиновой ленты в домашнем хозяйстве. Оторвавшись от листка, куда он прилежно записывал услышанное, он обнаружил, что Индия улыбается, подперев рукой щеку.
И вновь Торн с превеликим трудом поборол желание ее поцеловать – оно было столь сильным, что все тело его на мгновение свело судорогой.
– Какой же я потрясающий идиот! – пробормотал он, складывая листок и убирая его в жилетный карман. Потом наполнил бокалы шампанским из бутылки, предусмотрительно откупоренной Фредом. – Выпьем за Резиновую Ленту Имени Индии!