К счастью, какой бы неожиданной и нежеланной ни была эта встреча, она не стала для нее таким же потрясением, как первая. Что ж, может, и она окажется не такой уж страшной.
Выше голову, спина прямая, не отводить глаз.
Анна присела в вежливом реверансе, а когда заговорила, голос звучал спокойно и ровно:
– Лорд Дейн, я рада видеть вас снова. Я…
– Рады? В самом деле?
Этот вопрос, заданный таким же ровным тоном, тем не менее оставлял ощущение первого залпа в большом сражении.
Боже, он действительно рассержен.
Озадаченная и немного раздраженная тем, что он считает себя вправе сердиться, Анна сказала первое, что пришло в голову:
– Вообще-то нет. Не совсем.
Он улыбнулся, но его губы изогнулись презрительно:
– Вы по-прежнему честны, как я вижу.
Именно поэтому нужно подумать, прежде чем говорить. А иногда вообще лучше промолчать. Особенно если у человека недостаточно опыта общения.
– Я имела в виду, что иногда сами обстоятельства приводят к некоторой неловкости, – попыталась оправдаться она.
– Неловкость, – медленно повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Вот как можно это выразить.
Разговор не шел. С его холодностью и ее ошибками этот опыт становился довольно болезненным. Лучше закончить этот разговор прямо сейчас, пока не стало хуже. Завтра, если возникнет нужда, они могут попытаться снова. Или никогда, если любезный брат сжалится над ней и предложит Максу сегодня же вечером уехать обратно в Лондон или в свое поместье.
Анна в нерешительности стояла, не зная, стоит ли теперь идти в библиотеку или лучше вернуться в свою комнату.
«Вперед», – решила она и шагнула в сторону библиотеки.
Он может заставить ее испытать неловкость, но не смутит до такой степени, чтобы заставить отступить.
«Я не сделала ничего плохого».
– Прошу меня извинить, лорд Дейн, я собиралась…
Он преградил ей путь и жестом указал на открытую дверь ближайшей комнаты.
– Мне бы хотелось сказать вам несколько слов, мисс Райз.
Она бросила взгляд в комнату.
– В бильярдной?
– А вы предпочитаете, чтобы слуги нас застали за этим разговором?
Она хотела бы, чтобы этого разговора вообще не было, если только он не собирается извиниться перед ней за то, что столь непозволительно обошелся с ней четыре года назад. Но, с другой стороны, Макс прав, есть вещи, о которых лучше говорить за закрытыми дверьми.
– Хорошо, – согласилась она и прошла в комнату.
Макс не предложил ей сесть, впрочем, она и не собиралась этого делать, поэтому, остановившись подле одного из столов, молча смотрела, как Макс Дейн, скрестив руки на груди, оперся бедром о второй стол.
– Не ожидал встретить вас за пределами Лондона, – произнес он после продолжительного молчания.
«Вы вообще не ожидали меня встретить».
– Для меня это действительно необычный опыт, – ответила Анна, стараясь, чтобы ее голос звучал с небрежной легкостью. Чтобы этот разговор состоялся, одному из них придется приложить усилия.
– Вы приехали без вашей матушки.
– Она не смогла сопровождать меня в этой поездке. – В первую очередь потому, что матушка не знала про это путешествие, но сейчас было не самое подходящее время упоминать об этом факте.
– Я слышал о ее травме. Разумно ли было оставлять ее в такой момент?
– Повреждение было не таким серьезным, – заверила его Анна и мысленно поздравила себя с тем, что произнесла это без намека на раздражение или оправдание. – Кроме того, она быстро идет на поправку.
– Тем не менее оставить ее в такой момент… не будет ли это выглядеть проявлением некоторой холодности?
Она обдумывала его реплику и тон, которым были произнесены слова «некоторой холодности», и он продолжил, прежде чем она успела ответить:
– Странное дело, это ваше неожиданное родство с Хаверстонами.
– Не такое уж и странное, – возразила она с возрастающим раздражением. – Внебрачные дети рождаются постоянно. Вероятно, было лишь одно непорочное зачатие.
– О, я не ставлю под сомнение ваше земное происхождение, мисс Райз, – протянул он. – Я знаком с вашей матушкой, как вы помните.
Ни малейшего проявления эмоций на ее лице. «Почему бы просто не назвать эту женщину распутницей и не покончить со всем этим?» – подумала она. Это было бы весьма близко к истине, но Макс имел в виду что-то еще.
– Именно с этой целью вы хотели уйти из коридора – чтобы в приватной обстановке обсудить репутацию моей матери?
– Вовсе нет. Как вы помните, мне нравилась ваша матушка. – Он слегка повел плечом. – Я просто поддерживаю разговор.
Нет, это был не обычный разговор. Анна не знала точно, как это можно назвать, – перепалкой, пусть и замаскированной, или скрытной баталией, но это была точно не беседа двух давних знакомых.
Если он желает притворяться, что ж, она может ему подыграть. Но, черт возьми, она не намерена оправдываться.
– А как насчет вас, милорд? Что могло оторвать вас от карточных столов и вытащить из ваших ужасных притонов?
– Лондонские вертепы уже достаточно долгое время обходятся без моего присутствия, о чем вы, безусловно, были бы осведомлены, если бы выбирались из своего убежища почаще.
– Вы перестали вести распутную жизнь? – Она ни на мгновение не поверила в это.
– Вы меня не так поняли. Распутная жизнь теперь является ко мне.
– Вы стали распутным отшельником? Как восхитительно!
Он приподнял бровь.
– Я вижу, вы все такая же колючая.
– Говорят, что-то должно оправдывать наши ожидания, – ответила Анна.
– Не знаю. – Его взгляд стал проницательным. – А что насчет ваших ожиданий? Чего вы на самом деле хотите от Люсьена?
«Неужели Эспли ничего не сказал ему о тысяче фунтов? – подумала Анна. – Для тех, кто, по общему мнению, могут считаться очень близкими друзьями, между Эспли и Максом слишком много секретов. Но, может быть, так заведено у джентльменов. Надо будет поинтересоваться у миссис Кулпеппер».
– Это вас не касается, сэр Дейн. – Если Эспли решил скрыть что-то от Макса, это его дело. – Это касается только лорда Эспли и…
Макс слегка подался вперед.
– Напротив, мисс Райз, все, что угрожает Хаверстонам и их благополучию, очень меня касается. Меня очень касается та тысяча фунтов, которую вы от них требуете.
Она покачала головой, озадаченная, но не расстроенная.
– Если вы знали о тысяче фунтов, зачем спросили?..