На территории базы располагалось два «дома убийств». Старый был сделан из отслуживших свое железнодорожных шпал. В нем были длинные коридоры и стандартные квадратные комнаты. Новый дом состоял из отдельных модулей, и его можно было перестраивать как угодно: создавать конференц-залы, душевые комнаты и даже танцевальные залы, если угодно. Нам редко приходилось дважды сталкиваться с одной и той же планировкой. Цель заключалась в том, чтобы каждый день мы имели дело с новой обстановкой и учились в ней ориентироваться.
Учеба шла в быстром темпе. Инструкторы не ждали, пока все усвоят нужный материал. Если кто-то что-то не понял с первого раза, то отставание, как правило, только усугублялось со временем, и все заканчивалось тем, что человек отправлялся к месту прежней службы. Все было как в телевизионном реалити-шоу, только здесь нас учили реальной жизни. В группе постоянно шла, как мы ее называли, «охота на середнячка». Середнячком был курсант, который терялся на фоне остальных. Он не входил в число лучших, но и худшим его нельзя было назвать. Он всегда выполнял нормативы, но редко превосходил их и постоянно держался на заднем плане. Чтобы вычислить его, в конце каждой недели инструкторы давали нам пять минут на составление рейтинга группы.
Обычно это происходило так: мы сидели за раскладными столами под парусиновым навесом, а инструктор раздавал нам листы бумаги и говорил:
– Итак, джентльмены, напишите имена пяти лучших и пяти худших курсантов группы. У вас есть пять минут.
Голосование было анонимным. Инструкторы не имели возможности общаться с нами на протяжении всего дня, и составление таких рейтингов помогало им лучше разобраться, кто есть кто. Возможно, кандидат прекрасно выполнял все упражнения и на стрельбище, и в «доме убийств», но по результатам опроса выходило, что никто не хочет с ним вместе жить и работать. Собрав наши записи с указанием пяти лучших и пяти худших курсантов, инструкторы сравнивали их со своими наблюдениями. Это позволяло составить более полное представление о всей группе.
Поначалу выбор пяти худших не доставлял никаких сложностей. Слабое звено было достаточно очевидным. Но, по мере того как отсеивалось все больше кандидатов, задача с каждым разом становилась все труднее.
Чарли постоянно входил в пятерку лучших. То же самое можно было сказать и о Стиве. Я всегда старался держаться к ним поближе, будь то в выходные дни или во время учений.
Если Стив не был занят тренировками, то обычно читал, причем чаще всего не художественную литературу, а публицистику, посвященную текущим событиям и политике. У него также был приличный портфель акций, курсы которых он регулярно сверял на своем ноутбуке в свободное время. Стив был не просто отличным бойцом, он мог с одинаковым успехом рассуждать о политике, инвестициях и футболе.
У него было плотное телосложение, что делало его похожим не на пловца, а, скорее, на футбольного защитника. Чарли все время в шутку называл его сурком.
Стив был одним из немногих, кто нередко утирал мне нос в стрельбе из пистолета. В конце каждого дня я всегда сверял наши результаты, чтобы убедиться, что он не обскакал меня и на этот раз. Как и Чарли, перед приходом в Зеленую команду Стив был инструктором по боевой подготовке на Восточном побережье. За плечами у него были три командировки со спецзаданиями, так что он был одним из немногих восточных «котиков» с боевым опытом. В то время только «котиков» с Западного побережья направляли в Ирак и Афганистан. В конце 1990-х годов Стиву довелось побывать в Боснии, где его группа участвовала в перестрелках с противником. До 11 сентября подобные эпизоды были редкостью.
Чарли и Стив неизменно оказывались в пятерке лучших в моем списке. Но чем больше кандидатов отсеивалось, тем труднее становилось составлять эти рейтинги.
– Уже ума не приложу, кого вставлять в список худших, – сказал я однажды вечером Стиву.
Мы оба сидели за столом в холле и чистили винтовки.
– Кого ты назначил на вылет на прошлой неделе? – поинтересовался он.
Я назвал ему пару имен. Оказалось, что они присутствовали и в списке Стива.
– А кого указать на этой неделе, даже понятия не имею.
– А тебе никогда не приходило в голову написать себя? – спросил Стив.
– Три кандидатуры у меня есть, а где взять еще двух, не знаю. Может, давай действительно себя напишем? Неохота никого подставлять.
Разумеется, худшими в группе мы себя никогда не считали.
– Я бы, пожалуй, рискнул, – сказал Стив. – Нам же все равно надо найти пять фамилий.
Несколькими неделями ранее всей группой мы решили «забастовать» и оставили графу пяти худших незаполненной. Кончилось все тем, что до поздней ночи нам пришлось бегать и вручную катать автомобили вместо того, чтобы отдыхать после тренировок.
Но вот настала пятница, и я указал себя в числе худших. Так же поступил и Стив. Ему хотелось восстановить справедливость. Он был лидером в группе, и к его мнению прислушивались все курсанты.
По окончании отработки ведения боевых действий в зданиях мы потеряли примерно треть группы. Уйти пришлось всем, кто не мог достаточно быстро оценивать информацию, чтобы в доли секунды принимать правильные решения. Они были неплохими ребятами, и многие из них были настроены на то, чтобы сделать очередную попытку в следующем году. Те же, кому эта высота была не по зубам, возвращались к местам прежней службы, где обычно оказывались в числе лучших.
Вскоре среди курсантов прошел слушок, что у тех, кто успешно пройдет этап штурмовой подготовки, шансы на окончательный успех будут составлять пятьдесят на пятьдесят. Эти слухи дошли и до инструкторов, и поэтому, когда мы вернулись в Вирджиния-Бич, нагрузка еще больше возросла, чтобы мы не забывали, что дело еще далеко не сделано.
* * *
Прошло всего три месяца из девяти, отведенных на отборочный курс. Следующие шесть месяцев тоже не обещали быть легкими. После отработки ведения боевых действий в зданиях нам предстояли еще занятия по средствам связи, минно-взрывному делу и десантированию из воды на берег.
Один из главных навыков, которым должны владеть все «котики», – это проникновение на судно из подводного положения. Мы неделями отрабатывали разные варианты попадания на борт различных типов судов – от круизного лайнера до сухогруза. Несмотря на то что основными зонами наших действий были Афганистан и Ирак, мы не должны были забывать, что наша стихия – вода. Много внимания уделялось также действиям в прибрежной зоне. Мы наблюдали за берегом, находясь в полосе прибоя, и совершали быстрые вылазки на сушу, после чего вновь скрывались в воде и добирались до катеров, ожидавших нас в открытом море.
Последний месяц подготовки был посвящен охране важных персон. Кстати, афганского президента Хамида Карзая на первых порах охраняли именно «морские котики». Кроме того, мы прошли курс выживания в сложных условиях.
И все же главный навык, который нам прививали в ходе всего курса, заключался в умении справляться со стрессом.