Вдруг Франческа резко встала.
– Так, пора готовить обед. Пойдем, поможешь мне. А потом покормишь Алфи.
Мальчику эта идея понравилась – он вприпрыжку побежал за мамой на кухню. Я последовал за ними. Франческа достала из холодильника несколько сардин и положила их на тарелку.
«Ням-ням!» – подумал я, обнюхивая рыбу. Восхитительно! Лосось, креветки, теперь сардины. Я определенно не ошибся с выбором улицы.
С квартирой 22В были свои сложности. Она явно не предназначалась для кошек – специальной дверцы я в единственной двери не обнаружил. Позади дома находился небольшой садик, общий с соседней квартирой, но чтобы туда попасть, нужно было обойти вокруг. Из квартиры был только один выход – та дверь, через которую я вошел. И мне еще предстояло придумать, как ее открыть. Но я решил, что это подождет: воздал должное сардинам и поиграл с Алексеем, который немного повеселел. Мы славно погоняли маленький мячик: когда я бросался за ним, мальчик хохотал до упаду. Вот почему все так носятся с маленькими детьми: когда они смеются, ты невольно смеешься вместе с ними, а детская радость – самое заразительное чувство на свете. С другой стороны, Алексей не давал мне покоя и снова и снова звал играть. Я наслаждался новым опытом общения, но и порядком устал от него.
Маленький Томаш проснулся и заплакал; Франческа принесла его в гостиную и села на диван, вручив малышу бутылочку с молоком. Я понял, что засиделся в гостях и пора бы уже навестить Клэр и Джонатана. Нужно было только дать понять Франческе, что я хочу выйти. Когда Томаш допил молоко, я громко мяукнул и побежал к входной двери.
– Господи, тебе, наверное, нужно в туалет! – воскликнула Франческа, спускаясь по лестнице с Томашем на руках. Алексей бежал за ними. Женщина открыла дверь, и я оглянулся, желая попрощаться. Я громко мурлыкнул, надеясь, что мой взгляд лучше всяких слов скажет: я отлично провел время и обязательно вернусь. Алексей наклонился и поцеловал меня в лоб, а я лизнул его в нос, заставив хихикнуть. Томаш, который при мне ни разу не говорил, вдруг закричал: «Кот!» – и все рассмеялись.
– Нужно рассказать папе, какое у него было первое английское слово, – улыбнулась Франческа. – Алфи, ты умница, научил Томаша английскому! – Она явно была очень довольна, и я горделиво выпятил грудь.
Мы вместе вышли на улицу. Солнце стояло высоко в небе, и зеленая лужайка перед домом манила меня со страшной силой. Как только мы направились к калитке, дверь 22А открылась и показалась Полли: она пыталась вытащить коляску наружу, но у нее никак не получалось. В квартире громко плакал младенец.
– Я помогу! – Франческа опустила Томаша на землю, и тот сразу кинулся к брату. Его мама легко справилась с громоздкой коляской и одним движением разложила ее перед крыльцом.
– Спасибо, – облегченно вздохнула Полли. – В коридоре слишком мало места, а она такая большая, что все время застревает. Никак не привыкну. – Она виновато улыбнулась.
– Большая, – кивнула ее соседка. – Франческа. – Она протянула руку, которую Полли пожала как-то неуверенно, словно не хотела притрагиваться к едва знакомой женщине.
– Полли. Мне надо взять… – Она исчезла в доме, но вскоре появилась с Генри и огромной сумкой. Полли положила малыша в коляску, и тот снова начал плакать. Женщина принялась качать коляску, а Франческа заглянула внутрь и погладила ребенка по щеке. Полли пришла в ужас: она смотрела на соседку точно так же, как еще недавно смотрела на меня. Наверное, опять подумала, что сыну грозит смертельная опасность.
– Привет, малыш, – проворковала Франческа. – Как его зовут? – обратилась она к Полли.
– Генри. Простите, мы записаны к врачу и уже опаздываем. Надеюсь, еще увидимся, до свидания.
Она повернулась, чтобы закрыть дверь, и не заметила, как я прошмыгнул в дом.
Проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь. Точно, это же квартира Полли! Посмотрев по сторонам, я понял, что хозяева еще не вернулись. Утомленный сардинами и играми с детьми, я сам не заметил, как уснул на широком сером диване.
После того как Полли закрыла дверь, я успел пробежаться по квартире. Размерами она не отличалась от 22В, но была не такой уютной и обжитой. Всю обстановку гостиной составляли диван, кресло, деревянный сундук, заменявший кофейный столик, и очень большой телевизор, одиноко висящий на стене. Интересно, они просто не успели достать картины, чтобы оживить унылый интерьер, или вообще не планировали этим заниматься?
Задев хвостом игрушки над ярким ковриком, который лежал на полу и, очевидно, предназначался для Генри, я направился в большую спальню. Там я обнаружил широкую кровать и две тумбочки у изголовья. Все было очень чистым и очень белым.
Маленькая комната после этого поражала буйством красок. Стены радовали глаз яркими картинками с животными, над колыбелью висели игрушки. Еще больше мягких игрушек валялось на полу, на разноцветном ковре. Казалось, все краски этого дома собрались в одной маленькой комнате. Мне стало не по себе от увиденного; меня не покидало чувство, будто я что-то упускаю, но что?
Подремав на диване, я подумал, что пора бы и честь знать, но с ужасом понял, что сам загнал себя в ловушку. Входная дверь заперта, хозяев нет, как я буду выбираться? Если бы окно в гостиной было приоткрыто, я смог бы протиснуться наружу, но никто на Эдгар-Роуд не оставлял окна открытыми, уходя из дома. А вдруг Мэтт и Полли уехали насовсем? Никто не знает, что я здесь! Вдруг я умру? И все мои усилия пропадут втуне? Неужели вот он – конец моего долгого пути? Я буквально задыхался от страха.
Я успел в красках представить голодную смерть, когда в замке повернулся ключ и Мэтт с Полли втащили в дом коляску, которая сразу же заняла половину свободного пространства.
– Она слишком большая, я не могу с ней управляться! – плачущим голосом сказала Полли.
– Не переживай, на выходных мы купим что-нибудь поменьше, – поспешил успокоить жену Мэтт. Генри спал, поэтому они оставили коляску с малышом в коридоре и пошли на кухню. Я побежал за ними: дверь захлопнулась слишком быстро, чтобы я успел выскочить на улицу; к тому же мне было интересно послушать, о чем они говорят.
– Господи, как ты пробрался в дом? – возмущенно воскликнула Полли.
– И снова здравствуйте. – Мэтт наклонился и погладил меня. – Пить хочешь?
Я облизнулся, и он со смехом налил в блюдце молока.
– Мэтт, я не думаю, что привечать его у нас – хорошая идея, – напряженно произнесла Полли. – Я не хочу, чтобы он думал, будто может в любое время сюда заходить.
– Я просто налил ему молока. Он явно живет где-то поблизости, так почему бы нам не показать себя гостеприимными хозяевами? – примирительно улыбнулся Мэтт.
– Ладно, если ты настаиваешь. – Слова мужа Полли явно не убедили, но спорить она не стала. – Но что скажут его хозяева?
– Полли, он зашел к нам всего два раза, не волнуйся. Сейчас попьет молока и пойдет домой. Лучше расскажи, как тебе патронажная сестра?