Джонатан ждал нас возле регистратуры. Я был очень рад его видеть.
– Держи, мне нужно оплатить счет. – Клэр вручила ему переноску, а сама взяла квитанцию у женщины за стойкой.
– Ничего себе! – присвистнул Джонатан, разглядев цифры на бумажке.
– Кстати, раз уж ты утверждаешь, что он твой кот, можешь взять часть расходов на себя, – сказала Клэр, увидела вытянувшееся лицо Джонатана и довольно рассмеялась: – Успокойся. У меня есть страховка.
– Страховка? – переспросил Джонатан, словно в первый раз слышал это слово.
– Да, я вписала Алфи в свою страховку.
– Мне такое и в голову не приходило, – пробормотал Джонатан.
– И почему я не удивлена? – не удержалась от шпильки Клэр. – Могу поспорить, ты и еду ему оставлять забывал, когда пропадал на несколько дней.
Джонатан смутился, но открещиваться не стал.
– Не думаю, что Алфи ходил голодный – если вспомнить, в скольких домах он столовался.
– Не в этом дело, – покачала головой Клэр. – Ладно, поехали, нам еще на вечеринку нужно успеть.
Я задохнулся от возмущения: героического кота только выпустили из больницы, а они собираются сбежать на какую-то вечеринку?!
Джонатан припарковал машину перед своим домом и занес меня внутрь. Клэр шла следом. Эти двое пререкались всю дорогу, но я лишь довольно ухмылялся в усы. Я не сомневался, что очень скоро они поймут, насколько подходят друг другу. Пусть сейчас они об этом не думали (особенно Клэр, недавно покончившая с ужасными отношениями), я видел, как мои хозяева сблизились за последнюю неделю. Даже колкости, которыми они обменивались, были призваны не ранить, а скорее раззадорить. Клэр не тушевалась перед Джонатаном: она снова стала самой собой. И кошачья интуиция недвусмысленно намекала, что именно в те минуты я наблюдал зарождение большой любви.
Я давно не чувствовал себя таким счастливым. А ведь впереди меня ждали креветки, кашемировое покрывало, встречи с Алексеем, Полли, Мэттом, Генри, Томашем-старшем, Томашем-младшим и, конечно, моей любимой Франческой! Как же я по ним соскучился! Широко улыбнувшись, я нетерпеливо боднул решетку переноски.
Джонатан поставил ее на пол в прихожей, взял меня на руки и понес на кухню. Я все еще немного сердился, что они с Клэр хотят уйти на вечеринку, но едва дверь открылась, всю мою обиду как ветром сдуло.
– Алфи! – закричал Алексей и кинулся ко мне со всех ног. На стене красовался яркий плакат, а вокруг стола столпились Франческа, оба Томаша, Мэтт, Полли и даже малыш Генри (он, конечно, не стоял, а сидел у мамы на руках). Я глазам своим не верил. Люди, еще недавно не знавшие друг друга, собрались на одной кухне – ради меня?..
– Тебя раскрыли, Алфи, – рассмеялся Мэтт.
– Раскрыли? – вопросительно посмотрел на него Алексей.
– Мы узнали, что Алфи не только к нам заглядывал в гости, – подмигнула мне Франческа.
– Алфи, мы тебя искали! Я картинку нарисовал, но никто не позвонил. Мы беспокоились! А потом нам сказали, что ты в больнице, – взволнованно протараторил Алексей.
– Если хочешь, можешь его подержать. Только аккуратно! – предупредил мальчика Джонатан. Алексей бережно прижал меня к себе и поцеловал в макушку. Было странно видеть все мои семьи вместе. Уютно свернувшись на руках у Алексея, я смотрел на людей, которые за несколько месяцев стали мне родными. Полли стремительно шла на поправку: она выглядела просто великолепно и, улыбаясь, покачивала сына на коленях. Мэтт и Томаш-старший за время моего отсутствия ничуть не изменились, а вот Томаш-младший, кажется, успел еще подрасти. Франческа была приветливой и невозмутимой, как всегда, а Клэр буквально сияла. В больнице я не успел толком ее рассмотреть – мне было не до того, – но теперь видел, что хозяйка расцветала на глазах и уже не напоминала бледную тень прежней себя.
Джонатан забрал меня у Алексея и отнес на бело-синюю лежанку, которая раньше стояла в доме у Клэр. Миску с лососем и креветками (о, пища богов!) поставили рядом.
Я купался во всеобщем внимании, а мне дарили подарки, как будто у меня был день рождения. Алексей и Томаш принесли рисунки с котом и машиной (детям сказали, что меня сбил автомобиль, не желая травмировать правдой). Я немножко огорчился. В конце концов, по пути к Эдгар-Роуд я перешел столько оживленных трасс, что мог сам кого угодно научить переходить дорогу! А теперь должен был выслушивать от Алексея наставительное:
– Нужно обязательно смотреть по сторонам!
Джонатан старательно мне подмигивал, но я только фыркал в ответ.
– И еще один подарок, – сказал он наконец.
– Давно пора было это сделать, – добавила Клэр. Она наклонилась ко мне, расстегнула ошейник и сняла жетон, связывавший меня с Маргарет и прошлой жизнью. На смену ему пришел новый блестящий медальон.
– Алфи, на нем твое имя и все наши номера. Теперь ты никогда не потеряешься.
Собравшиеся радостно захлопали.
Я затаив дыхание ждал, когда Клэр застегнет ошейник. Знаете, говорят, что кошки не умеют плакать, но в тот момент у меня из глаз потекли самые настоящие слезы счастья.
Прошло совсем немного времени, и я начал клевать носом. Все-таки я еще не до конца поправился. Наблюдая за любимыми из-под полуприкрытых век, я чувствовал, как меня переполняет радостное тепло. Тем временем они обсуждали график дежурств возле моей лежанки. Следующую неделю я должен был провести у Клэр – она взяла отпуск на работе, чтобы ухаживать за мной и давать лекарство строго по расписанию. Потом роль сиделки переходила к Джонатану: он тоже договорился об отгулах.
– Алфи, тебя тут искала одна милая кошечка, – вспомнила Клэр. – Кажется, мы с ней соседи.
Я надеялся, что Тигрица заглянет меня проведать: по ней я тоже очень соскучился.
Наконец Алексей пообещал, что будет забегать после уроков, а Полли сказала, что без проблем посидит со мной, если Клэр понадобится отлучиться, и все разошлись. Джонатан отнес меня к Клэр и устроил внизу: я был слишком слаб, чтобы подниматься и спускаться по ступенькам, поэтому о хозяйской спальне пришлось на время забыть.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила Клэр, когда я клубком свернулся на лежанке.
– Еще бы. И давай закажем карри. Умираю с голоду. Если, конечно, ты не против компании, – пробормотал Джонатан. Могу поклясться, на последних словах он даже слегка покраснел.
– Абсолютно, – улыбнулась Клэр. – Как же я рада, что Алфи дома!
– Наслаждайся, пока он снова не начал бегать туда-сюда, – хмыкнул Джонатан, и они рассмеялись. Я довольно прищурился: теперь все было как надо.
Мы с Тигрицей вышли на прогулку. Подруга взяла за правило сопровождать меня во время пробежек: она признала, что ей нужно сбросить вес. По словам Тигрицы, когда я попал в клинику, она вся извелась от беспокойства, поэтому только и делала, что лежала и ела. Я был, конечно, тронут, но в глубине души подозревал, что полосатая так оправдывала свою лень.