Сознание Макса, чудом удержавшееся в развороченном теле, отказывалось покидать его, закапсулированное аномалией Лабиринта. После долгих консультаций решено было отправить тело для обкатки в привычную среду обитания, да и к властям, рядом с которыми появлялись Посланники, поближе. Сознание Телля загрузили в стандартную землеройку, да и послали туда же, копать, ковырять и чинить.
И вот здесь образовалось то, чего никто не мог предвидеть. Во-первых, наладился контакт между сознанием Макса в теле киборга и самим новым телом, внутри которого оставалась слабая для сопротивления часть личности Макса. Психика человека, пусть даже скроенного нанороботами на Эклектике, издевательства не вынесла, создала резервную копию себя, назвалась искином Меметой и стала выдавать данные, которые заблокированное сознание Решки воспринимало, как помощь извне.
На самом же деле, Мемета была тем же Максом, принявшим для лучшей сохранности вид и облик вредной еврейки. Тихие разговоры с самим собой, как говорится, ещё не повод сойти с ума…
Во-вторых, на ловца прибежал и зверь. Очередной Посланник вместо того, чтобы удовольствоваться стандартным откупом и благами почуял родное и знакомое, исхитрился освободиться от временных рамок и слежки Марса, да и начать обрабатывать возможного претендента на генетические копии тел для своих сородичей.
Если верить сухим архивным записям, в которых сейчас и копался Решка, его тело являлось тем самым идеалом для незримых гостей издалека, к которому они стремились, тщательно выбирая очередного носителя. Но самым интересным были засекреченные данные о том, что с Эклектики поступил сигнал о возможности взяться за массовое производство постоянных носителей для Посланников. И, судя по датам, было это не так уж и давно, но вот до недавнего времени каждый игрок на арене выжидал действий противника.
Говоря проще, Макс придумал себе прошлое агента, задание и время расконсервации с последующим переносом в человеческое тело. Игра оказалась настолько удачной, что Телль поверил в неё окончательно, физически ощущая себя неким агентом, которому жизненно необходимо найти связного, Орла, придуманного им же по аналогии с Решкой.
Вот так безобидный житель Марса, Макс Телль превратился в сплошной и кровоточащий геморрой для всех, включая и Посланников, живо готовых подобрать плохо лежащее тело.
Странный силуэт, пригрезившийся Решке, когда он подходил к зданию суда, являл собой образ некоего Посланника в венецианской маске, который и взялся за прямой контакт с тем куском плоти, к которому его тянуло.
Землеройка с кастрированным сознанием Макса попала под аномалию в Лабиринте, часть духовных мозгов, как обозвал их Решка, закуривая подряд уже третью сигарету, отлетела в глубины подсознания, где и обустроилась, раздробилось и спряталось в РНК, грезя о звёздных плотиках и космических речушках.
Налаженная схема обкатки единственного дееспособного образца пошла по той же широкой дуге…
Да и исходное сознание вытравить оказалось не так-то и просто. В результате сейчас на стуле в запертой лаборатории, совмещённой с хранилищем образцов, сидел и вскрывал архивы человек, чьё тело должно было отдать некоему Посланнику, настойчиво вторгающемуся в его сознание.
– Если выживу, – шептал Решка, – никогда, никогда не буду упускать случая проверять безопасность. Всё будет под контролем, всё. Ни одна крыса не проползёт, ни один наноробот, ни пылинки не упадёт рядом, даже если где-то на другом конце взлетит на воздух целый город. Тем более, если он взлетит. И начну я с себя. Если выживу, если я только выживу, меня потом ни один гипноз не возьмёт, такие степени защиты и самоуничтожения поставлю в голову, что сам буду бояться спать, чтобы случайно не активировать во сне…
Решка чувствовал, как за его спиной вытянулся высокий силуэт Посланника в тёмных одеждах, стилизованных под карнавальные представления или маскарады. Скорее уж, под маскарады. Иногда Решке даже казалось, что он видит краем глаза тень от венецианской маски, падающую на пульт управления.
Люди-богомолы, тем временем, почуяв живую плоть, продолжали искать доступ в дальние помещения, в которых теперь укрывался Решка. Влекомые запахом живого тела, плоти и крови, они царапали проходы и замки на дверях, растеряв от голода почти все человеческие навыки.
Но агент не обольщался. Скоро первичная радость от запаха добычи пройдёт, уступая место логике и здравому смыслу. Когда этим тварям надоест попусту царапаться и скрипеть хитиновой бронёй по коридорам, в них проснётся человеческая часть. И вот тогда отряд человеконасекомых превратится в группу голодных и злых умненьких сильных мутантов.
А по налаженному ментальному каналу связи в голове Решки звучал странный голос Посланника:
– Прими меня, не отвергай, не оставляй. Ты ключ к последнему параду. Отдай мне всё, как мог бы отдавать всем тем, другим, которым то не надо…
– Иди в задницу, х*** носатый, – вяло огрызнулся Решка вслух. Он раздумывал о том, как выбираться с планеты, которую, судя по всему, пытались зачистить сами обитатели Марса. МАСК вышло на след разработки, когда Посланник начал охоту на единственный образец, подходящий ему по всем параметрам. Пытаясь изгнать остатки сознания, или души, Макса из клеток тела, этот чёртов стихоплюй напоролся на тот же изъян, что и гении науки с Эклектики – Макс отказывался отправляться в небытие.
А сам образец, тем временем, неуклонно разрушался. Теперь же, когда дитя учёных родителей вернулось в лоно науки, у МАСК не должно было остаться другого выбора, как вернуться и закончить начатое дело по зачистке планеты. Иначе… Иначе Посланникам станут просто не нужны никакие люди, планеты, МАСКи и прочее. Посланников уже не сможет остановить ничего, они спокойно наделают себе идеальных носителей, загрузятся в них и пошлют к космической бабушке всё человечество, начав диктовать уже свои условия.
Только вот Решка сомневался, что всю эту хрень на Эклектике устроил МАСК. Ошибиться они не могли, да и стоило ли наносить точечные удары, если у них наверняка были все подробные карты и схемы нужных строений, где сохранялись образцы эксперимента.
Остатки систем патрулирования с орбитальных баз планеты поставляли на экраны информацию о появлении близ Эклектики разнообразного флота из судов лёгкого и среднего класса, вывалившихся из точки перехода, и теперь судорожно пытавшихся построиться в подобие боевого порядка. Кажется, отдалённые патрули, наконец-то, возвращались домой, к погорелым остаткам этого самого дома.
– С одной стороны, – рассуждал Решка, постукивая пальцами по панели перед собой, – появился шанс не пойти на закуску этим жучкам в коридорах. С другой стороны, – он сощурился, всматриваясь в первичные характеристики классов судов на экране, – с другой стороны эта потрёпанная братия вряд ли мне чем-то поможет. Даже если я с присвистом улечу отсюда, куда мне деваться? Долго я не протяну.
– Ты можешь излечить свои недуги, – тут же встрял Посланник, – и плоть свою, и душу, и сознанье. Тебе лишь надо сделать шаг обратно в лоно, которое дало тебе тебя. И, растворившись в сотнях и десятках, мне подарить моих же братьев и сестёр…