– Почему не возить? – не особенно удивившись щедрому предложению, согласился таксист.
Возле салона, перед тем как выйти из машины, Петрищев вручил водителю задаток и скрылся в дверях. Из зеркального полумрака к нему, как и в прошлый раз, вышли три продавщицы. Петрищев узнал лишь одну. Две другие были немного старше и не имели столь длинных ног и тонкой талии.
– Очень рада, что вы опять посетили наш салон, – улыбнулась вчерашняя красавица. Две другие тоже растянули губы в улыбке.
– Вы мне не нужны. Я хочу поговорить с этой девушкой, – Антон кивнул на молодую. Две другие, поджав губки, удалились.
– Рада помочь клиенту.
Антон оглядел девушку с ног до головы. Да, это не его Вика. Девица и ростом почти с Антона, да и личико словно с картинки модного журнала. Вот такая и нужна богатому мужчине.
– Как тебя зовут?
– Тома, – ответила продавщица и вопросительно уставилась на Петрищева.
– Тома, тряпки мне не нужны. Я приехал за тобой. Чего тебе в воскресенье тут торчать. Давай куда-нибудь прокатимся.
– Я на работе. Мне деньги платят, – кокетливо сообщила Тома.
– Сколько же тебе платят? – продолжая оглядывать красавицу, поинтересовался Петрищев.
– В воскресный день не очень. Но баксов тридцать заработаю.
– Это сколько в рублях? – Антон еще не привык оперировать валютой.
– Штука в рублях, – прикинула девица.
«Что они все по тысяче в день зарабатывают?» – подумал Антон, вспомнив нанятого водителя.
– Даю две, – предложил Петрищев.
– Это за прогулку или за все вместе? – уточнила красавица.
– За прогулку, – кивнул Антон.
– Послушай, малыш, если тебе хочется любви, то так дешево любовь не продается. На все есть цена. Я девушка не дешевая. Пять тысяч и до утра. Согласен?
– Согласен, – ответил Антон, и ему стало скучно.
– Бабки вперед, – потребовала красавица.
Антон отсчитал пять тысяч. Девица ловко спрятала их в карман униформы.
– Постой здесь, я договорюсь, – шепнула она и исчезла.
Петрищев прошелся по залу. Оглядывая манекены, он вспомнил свой сон и поморщился. Случайно взглянув на улицу, он увидел прижатое к стеклу витрины лицо. Лицо показалось Петрищеву знакомым. Он пытался вспомнить, где раньше видел этого типа, но Тома, уже переодевшись и усилив макияж, предстала перед ним:
– Я готова.
– Куда поедем? – спросил Антон, открывая девице дверцу машины.
– Меня надо кормить, – сказала Тома и забралась на заднее сиденье. Петрищев уселся рядом.
В воскресенье в Москве машины катили пореже и не создавали пробок. Тома объяснила водителю, как добраться до ее любимого ресторана. Петрищев снова оказался в полумраке. Их столик, отделенный балюстрадой от остального зала, находился в глубине. Его новая подруга чувствовала здесь себя как дома. Петрищев терпеть не мог алкоголя, но, поморщившись, выпил бокал вина. Тома попросила водки и опрокинула сразу три рюмки.
– Вот теперь мы можем и поболтать, – сказала она удовлетворенно. – Откуда у тебя, малыш, столько денег?
– Я ограбил банк, – ответил Петрищев.
Тома залилась звонким и продолжительным смехом.
– И много взял? – прижимая платочек к глазам, продолжала допрос Тома.
– Не считал. Мильона два, кажется, – прикинул Антон и подумал, что надо бы пересчитать деньги.
Девушка быстро веселела и становилась все развязнее. Через час она была совершенно счастлива и пыталась усесться Петрищеву на колени.
– Вот дура, – вздохнул Антон, глядя на свою красавицу. – Неужели все богатые мужчины проводят время с такими подругами?
– К тебе или ко мне? – спросила Тома, когда после кофе и мороженого они направились к выходу. Девицу покачивало, и она висела на руке Петрищева.
– У меня родители, – сказал Антон, поддерживая свою новую приятельницу.
– Значит, ко мне, – пропела девушка и с трудом углубилась в салон автомобиля.
Ехали долго. Тома жила в районе новостроек. Ее башня стояла возле кольцевой автомагистрали. Она положила голову Петрищеву на грудь и пыталась расстегнуть верхние пуговицы на его рубахе. Лысоватый водитель подмигнул пассажиру:
– Девочка что надо, только перебрала. Если ей станет плохо, остановлюсь, а то еще салон испачкает.
Петрищев совсем погрустнел. Он прикинул, что за деньги, которые он сегодня потратил, его родители сумели бы перестроить всю дачу. Он уже решил, что отвезет Тому и вернется домой. Но стихшая было внутри мелодия вдруг зазвучала с новой силой. Он даже не отодвинулся, когда Тома закрыла ему рот долгим поцелуем. Дышать становилось трудно, но Петрищев терпел.
– Какой ты милый, – щебетала девушка. – Ты не пожалеешь, что снял меня. Я такая сладенькая.
Антон долго не мог понять, что с ним происходит. Его настроение менялось, как погода в начале апреля. Причину перемен Петрищев определить не мог. Все дело в этой страшной мелодии. Когда бодрая музыка смолкала, Антон становился прежним – рассудительным и обстоятельным молодым человеком. На ум приходили хитрые математические формулы, и хотелось открыть книгу. В такие минуты его новая подружка вызывала неприязнь, и юноша удивлялся, почему она рядом. Он представил, если расскажет Томе, как интегрировать многочлен, она его поднимет на смех. А вот Вика слушала математические откровения Петрищева если и без удовольствия, то терпеливо и пыталась понять. Да, дело именно в музыке. Стоит ей зазвучать, мысли Антона сразу меняются. И Тома кажется соблазнительной и манящей. Ее точеные коленочки хочется погладить рукой. И еще хочется чего-то такого, отчего Антон краснел и смущался. Лысоватый таксист подрулил к подъезду Томиной башни. Девушка так увлеклась рубашкой Антона, что не сразу сообразила, где ее дом. Хорошо, водитель выяснил заранее адрес.
– Уже приехали? – спросила она разочарованно.
Антон подал Томе руку и не без усилия вынул ее из машины. Повиснув на Петрищеве, девица долго рылась в карманах, наконец нашла ключ, и они вошли в подъезд. Тома жила на двенадцатом этаже. Прихожая небольшой однокомнатной квартирки, сплошь завешанная портретами звезд попсы, вмещала маленькую тумбочку и вешалку над ней. Тома сняла плащ, захихикала и скинула платье. Антон опять вспомнил свой сон. Во сне девушка-манекен тоже разделась и, как Тома, поманила Петрищева за собой.
Тем временем в квартире Вики в Лиховом переулке пили чай. Сама Вика в халатике с заспанным личиком глядела в освещенное солнцем окно. Завтракать не хотелось. Предчувствие беды не позволяло радоваться солнышку и отбивало аппетит. Вика думала об Антоне. Обычно он по воскресеньям звонил ей с утра, и они договаривались о встрече. Вика любила покапризничать по телефону, притвориться, что ей неохота выходить из дома, и вообще покривляться и поизводить дружка. Сегодня она ждала звонка с нетерпением. Но Петрищев не звонил. Вика сказала маме, что у нее болит голова, и заперлась в своей комнате. Она взяла книгу Марининой и пыталась вникнуть в замысловатый сюжет. Но мысли девушки возвращали ее к Антону. Она вновь вспомнила странный день и вечер. Теперь ей семнадцать. Это значит, что Вика совсем взрослая.