Время снова, мерцая, пошло вперед. Медленно, спотыкаясь на каждом шаге, запинаясь неуверенными ногами за неровности поля событий… Потом оно побежало.
Последним очнулся Олеш Грауд, Директор Службы Галактической Безопасности Протектората. Он почти забыл свое имя – слишком много масок, слишком много перевоплощений сменил. Слишком часто играл роли, вживаясь в них полностью. Может быть, в нем умер гениальный актер, никогда не живший вне образа… Может быть. Но он не помнил, кем родился, кем жил первые десятилетия. Директор встряхнулся, нажал на сенсор инъектора, встроенного в костюм, и почувствовал себя чуть лучше. Разламывающая виски боль никуда не делась, но наркотик помогал с ней смириться. Он быстро осмотрел происходящее вокруг, и искривил тонкие губы. Кольцо из шевелящихся точек-нанитов, из центра которого вылетают искры и пепел его не впечатлило, и лиловый свет – тоже. Он видел вещи и похуже, честно сказать… А вот мертвое тело Лорда и неподвижно замерший в молитвенной позе Кардинал заинтересовали сильнее. Он аккуратно сполз со своего места, стараясь не привлечь внимания черного и стального воинов, замерших в ожидании приближающегося врага, и переместился, прикрываясь пеленой включенного маскировочного поля, к Протектору. Старик умер только что, и еще едва заметно подергивался в агонии. Вонзившаяся в его лоб толстая игла анализатора передала в сознание Директора информацию о буквально взорвавшемся сердечном клапане, который и убил Лорда. После секундного размышления, через иглу в череп полилась смесь органических кислот, разъевшая мозг Протектора за несколько мгновений…
Следующим был Кардинал. «Может быть, он решил найти спасение в молитве? Идиот. Но на него не похоже…» – глава СГБ прикоснулся к алой псевдоткани одеяния, и сразу отдернул руку. Одежда была пуста, и мертва. Она мелкими чешуйками, алыми с одной стороны, и выжжено-серыми с другой, осыпалась вниз, образуя красно-пепельную горку на полу и кресле. «Хм. Интересно. Самоубийство, или…? Впрочем, на один фактор меньше», – подумал Директор, подкрадываясь по большой дуге к пирату. Лиловый свет неприятно жег кожу даже сквозь костюм, и вызывал странную щекотку в теле, словно изнутри по нервам забегали беспокойные мурашки. В центре свечения виднелся темный силуэт, походивший на человека, но его старый агент игнорировал: «Скорее всего, он неуязвим. Необходимо устранить пирата. Еще минус один фактор, и уравнение станет решаемо». Эта уверенность пришла из глубины, и была привычно холодной, логичной, и правильной.
Романов ждал. Он понимал, что его операция по шпионажу за капитаном Морганом только что вошла в решающую стадию. Код сигнала для эскопирования человеческого сознания из андроида был завязан на показания телеметрии полковника. Если бы он проиграл, его потомки и возможные последователи должны были получить универсальное хранилище с сознанием Анны Штафф, в котором сохранились самые благие намерения полковника по отношению к человечеству.
Романов изменился, и код возвращения в спецхранилище сработал. Сейчас сознание майора Штафф должно нестись сквозь пространство к базе. Марк знал, что «Астарта», подобрав своих беженцев, висит в паре десятков астроединиц рядом с базой в поясе астероида.
Марк ждал своего возможного союзника, врага, несостоявшегося друга – капитана Ричарда Моргана. И полковник не мог точно ответить, действительно ли хочет, чтобы Рик появился на базе.
Портал развернулся во всю мощь, засасывая в себя воздух из зала, и исторг пылящие черные комки, на лету разворачивающиеся в новых аватар Строителя. Примерно с десяток кукол вставали перед Романовым, который, почувствовав противника, протянул руки вперед. Одни из синеглазых «гостей» со свистом рассыпались на составляющие, усиливавшие окружность портала, другие, напротив, обретали плоть, и, словно в ответ, протягивали руки к полковнику, медленно приближаясь сквозь льющийся от него мертвенный свет.
Эрик, примерившись к ближайшей фигуре, только оформившейся в подобие человека, размахнулся секирой, и получил в спину, в район печени, сверкающее лезвие виброножа, которое направлял подкравшийся к нему Директор СГБ. Вибронож со свистом и скрежетом вспорол поверхность брони, но неожиданный поворот тела пирата для удара своим оружием направил лезвие по касательной. Выматерившись, Эрик перекатился к стене, включив визор, и отмахнувшись секирой, отбил последовавший после неудачного тычка ножом выстрел из плазмомета.
Демаскировав себя, глава СГБ шепотом выругался, и выключил маскировку. Пират имел преимущество в броне и вооружении, но и старый агент мог серьезно подмочить репутацию «вольного стрелка космоса», а, при малой толике удачи, и вывести его из строя.
Директор хотел было активировать парализатор, но, едва он потянулся к рукоятке на бедре, из портала выметнулась многосуставчатая конечность, навылет пробившая его тело острейшим загнутым когтем, и продолжившая свое движение. Коготь с насаженным трупом бывшего всесильного главы СГБ вонзился в пластметалл переборки зала, и членистая цепь натянулась.
Эрик зарычал, приходя в неистовство, и прыгнул к ближайшим куклам, вращая секирой.
Из портала летели, обретая плотность, все новые конечности-цепи, разрывая драпировки, снося настенные панели и расщепляя переборки. Оказавшиеся на траектории движения цепей аватары безмолвно вливались в них…
Романов напрягся, собирая силу, подвластную ему, в кулак. Удар должен быть только один, и будет только один шанс – пока тварь, стремящаяся к нему, находиться на границе между бытием и небытием, обретая вещественность в созданном ею же портале.
Именно тогда можно если не уничтожить Строителя Пути, то хотя бы – отбросить и остановить. На время. «Пусть те, кто придут потом, сделают лучше нас», – память услужливо подсунула подходящую цитату. В тело Марка вцепились руки сияющих синими углями глаз аватар, преодолевших ослабшую завесу лилового света. Они скользили по броне, вырывая пластины и куски металлокерамики, но не могли причинить особого вреда. Он ждал, воздвигая вокруг влившейся в него и ворочающейся внутри Лиловости клетку…
Ричард передвинул пальцы по секторам мощности двигателей от себя, запуская их на полную мощность. Сейчас он сидел в резервной командной рубке, зафиксированный в кресле пилота усиленными ремнями, и с холодной яростью наблюдал на экране приближающийся серебристый измятый шар астероидной базы Проекта. Рядом с ним в креслах замерли Кацман, осунувшийся и мрачный и Ульрих, чьи глаза тускло светились красным в полумраке. Старший помощник безэмоционально озирала приборы за пультом связиста, контролируя каналы гиперсвязи и коммуникаторов.
Траектория движения рейдера проходила прямо сквозь центральный шлюз базы, сейчас запертый наглухо огромными металлическими панелями, толщиной почти в двадцать метров. Массы «Астарты», движущейся с максимальным ускорением, должно было хватить, чтобы пробить панели, и проникнуть внутрь. Что после столкновения останется от носовой части корабля, не взялся бы сказать даже Джек, который знал старушку лучше всех на борту…
Гай и Елена, замерев в противоперегрузочных креслах, смотрели на тот же экран из-за спин остальной команды. Рядом прирос зафиксированный бронекостюм, служивший вместилищем для искина.