– Получите и распишитесь. – Заявил Смолин и, отсчитав купюры, протянул их Сысоеву.
– Где расписаться? – Растерялся бухгалтер.
– Шутка. – С тем же невозмутимым видом ответил Смолин. Сысоев кивнул, взял деньги и быстро вышел.
– Раз вопрос решен, я могу покинуть мужскую компанию? – Улыбнулась Трусова.
– Конечно, Маша. Спасибо тебе. – Поблагодарил Сазонов.
– За что? Я ведь вам не пригодилась. Гордые мужчины обошлись своими силами. – Возразила Трусова и удалилась. Оставшиеся проводили ее одним оценивающим мужским взглядом и Смолин прищелкнул языком:
– Гарна дивчина и бизнес справляет ладно.
– Бабы – это хорошо, но где, блядь, Натан? – Заявил Додик, закрывая тему прекрасного и возвращая мужской коллектив к плачевной реальности.
– Действительно, что здесь происходит? Где Натан? – Поддержал Додика юрист Брагин.
– Да, все это весьма странно. – Согласился Сазонов: – Шеф мужик пунктуальный, а тут на свадьбу собственной дочери опаздывает.
– А как вам, блядь, нравится весь этот банный антураж? Все едят и пьют без всякого порядка. Все-таки свадьба – ритуал с традициями. – Вопрошал Додик.
– Ну это ты, Додик, зря. Натан здорово придумал. Молодежь довольна, и мы без порток чувствуем, что помолодели лет на двадцать, а на хорошеньких женщин посмотреть – вообще удовольствие. – Возразил банкир Кричевский. Сазонов оглядел брюхатого еврея не без любопытства. Уж от Кричевского он никак не ожидал одобрения столь демократичного свадебного обряда. Мужчины еще немного поговорили и вернулись в зал. Сазонов уселся в свое кресло, преисполненный чувством исполненного долга. Он нашел выход из положения и изящно заработал очко у шефа. Это было особенно приятно еще и потому, что акция не затронула собственного кармана Владимира Игнатьевича.
– Куда ты исчезал? – Раздраженно поинтересовалась Инна Николаевна.
– Искал деньги на ресторан. Натана нет, а платить надо. – Поморщившись на тон жены, объяснил Сазонов. Супруга промолчала и опять надула губки. Инна Николаевна мужу не поверила. Она видела, что Аня Табаровская тоже покидала свое место и подозревала, что супруг имел тайную встречу с первой любовью.
– Господа, хоть Натана Марковича пока нет, среди нас отец жениха и обе матери. Предлагаю Владимиру Игнатьевичу Сазонову произнести тост, – громко в микрофон предложил Анатолий Васильевич Сысоев. Говорить Сазонов умел, поэтому не растерялся, подождал, пока Сысоев подойдет к их столику и вручит ему микрофон, встал, налил себе и супруге шампанского, поднял бокал и, оглядев гостей, начал:
– Дамы и господа, наверное, не стоит объяснять, что переживает отец, когда его сын сам становиться мужем. Мои чувства еще ярче от того, что невеста сына дочь моего старого друга. Мы все волнуемся, почему Веселый опаздывает. Но зато, пока его нет, я могу сказать все, что о нем думаю, и это не будет выглядеть подхалимажем. Как-никак, а Натан Маркович мой шеф. – Сазонов сделал паузу, еще раз оглядел гостей и продолжил: – Многие из присутствующих знают доброту и отзывчивость Натана Марковича. Я вижу здесь множество людей, которым Веселый не просто помог по жизни, а подставил свое плечо в самую трудную минуту. Один из таких ваш покорный слуга. Я предлагаю выпить до дна за отца моей невестки и пожелать ему удачи, которая пока его не оставляла, здоровья и счастья с его очаровательной Элеонорой Ивановной и, конечно, радости от брака дочери Лики с моим сыном Костей.
Зал взорвался аплодисментами. Сазонов поклонился, выпил свой бокал до дна и, отдав микрофон Сысоеву, уселся на место.
– Браво, вы прекрасно говорили, позвольте с вами чокнуться. – Улыбнулся полненький сосед и, легко подняв с кресла свою округлую тушку, подошел к Инне Николаевне и Сазонову.
– Я рад, что вам понравилось. – Ответил Владимир Игнатьевич и поднес свой бокал к бокалу Севы.
– Браво отцу жениха! – Поддержала мужа рыжеволосая красавица, но сперва чокнулась с Инной Николаевной: – Пусть слова вашего мужа сбудутся. Я не знакома с Натаном Марковичем, но от Севы много о нем слышала. Похоже, что это редкий тип романтика-бизнесмена. Мне такие по жизни, если не считать моего супруга, не встречались.
Инна Николаевна выдавила из себя подобие улыбки и пригубила шампанское. Не успел полненький сосед вернуться на свое место, как перед Сазоновым снова возник бухгалтер. Лицо распорядителя свадьбы трудно было узнать. Он был бледен, губы Анатоллия Васильевича дрожали.
– Я должен с Вами конфиденциально переговорить. – Прерывающимся голосом зашептал он: – Давайте выйдем на минутку.
Сазонов поднялся, и они быстро пошли между столиков. Анатолий Васильевич шел впереди. Походка у бухгалтера стала странная. Он шагал, как на деревянных ходулях, и мобильный телефон болтался на его груди в такт движению. Они вышли из зала, и два молодых бритых охранника в белых рубашках и черных галстуках быстро повели их на второй этаж. Перед дверью с табличкой «директор» они остановились и, пропустив Анатолия Васильевича и Сазонова, остались в коридоре. В кабинете за директорским столом сидел карлик. От неожиданности Сазонов вздрогнул, но взял себя в руки.
– Перед вами Леонид Бесков. – С одесским акцентом отрекомендовался карлик и протянул Сазонову свою маленькую ручку. Владимир Игнатьевич понял, что миниатюрный директор с Анатолием Васильевичем недавно общался, поскольку представляться бухгалтеру не стал.
– Таки вы и есть заместитель Веселого? – Указывая Сазонову на кресло перед собой, юношеским фальцетом спросил Леонид Бесков. Владимир Игнатьевич утвердительно кивнул и опустился в кресло. Бухгалтер продолжал стоять.
– Вы тоже, пожалуйста, присаживайтесь. Я не люблю говорить с людьми, когда они нависают. С моим ростом это же затруднительно. – Намекнул Бесков.
– Да, да… – Пробормотал Сысоев и сел.
– Вам Анатолий Васильевич успел доложить? – Директор бани пристально разглядывал лицо Сазонова.
– Нет, я пока ничего не знаю.
– Час назад мне позвонил Натан Маркович. Он сказал всего несколько слов, объяснив, что долго говорить не может и попросил впустить ко мне человека, который передаст кассету. Двадцать минут назад эту кассету мне принесли. Она предназначается для Вас, Владимир Игнатович, и всех гостей свадьбы. На ней голос Веселого. – Карлик протянул свою маленькую ручку к магнитофону и нажал кнопку. В кабинете зазвучал баритон Натана. Сомнений быть не могло, говорил шеф, хотя голос его звучал необычайно серьезно. Владимир Игнатович слушал опустив глаза. Когда карлик выключил магнитофон, он, чтобы не выдать себя, прикрыл лицо ладонями. Рядом стоял бледный Сысоев, и по его лбу стекали капельки пота. Бухгалтер заговорил тем же дрожащим голосом:
– Наш шеф обращается ко всем нам. Как вы думаете, надо пустить эту запись на зал?
– Я не могу так сразу. Надо продумать. – С чрезмерным пафосом отозвался Владимир Игнатьевич и посмотрел на Сысоева: – Хотелось бы услышать ваше мнение.