— Этого добра у меня навалом, — ответил я и достал из бумажника две золотые кредитки Пангалактического банка. — Вот карточки на предъявителя. Ежедневно вы можете получать по каждой из них до трёхсот тысяч европейских марок и столько же американских долларов.
— Этого хватит на классную машину?
Джо тихо фыркнул, а я с улыбкой кивнул:
— Вполне. И на машину считающую, и на машину ездящую, и на машину летающую. А ещё останется достаточно денег, чтобы снять королевский люкс в «Метрополитен-отель».
Бренда встала на цыпочки и чмокнула меня в щеку.
— Ты такой щедрый, племянничек! — Всерьёз она сказала или нет, я так и не понял.
Когда Колин и Бренда, попрощавшись, исчезли, я посмотрел на Джо и внушительно произнёс:
— Может, теперь поговорим начистоту?
Он моргнул:
— О чём ты?
— Брось строить из себя невинность! — отмахнулся я. — Возможно, я тугодум, но точно не дурак. Когда ты объяснил свой наезд на меня нежеланием заявляться ко мне с пустыми руками, я принял твои слова за чистую монету. Но теперь понял, что это была попытка шантажа.
Джо обречённо вздохнул:
— Я бы не назвал это шантажом. Просто я хотел оказать тебе услугу, чтобы потом попросить об ответной.
— Ты мог бы просто попросить об услуге. По-родственному. Какой ни есть, а ты мой брат. Мы с тобой дети одного отца.
Он снова вздохнул:
— Тебе легко сказать: «по-родственному». Ведь ты не изгой, как я… Впрочем, именно поэтому я хотел обратиться к тебе…
— Так давай же.
Где-то с минуту Джо пристально глядел на меня, будто взвешивая, достоин ли я доверия. Можно подумать, он не решил это, ещё когда затевал свой шантаж!
— Что ж, ладно… Видишь ли, Кевин, у меня есть сын.
— Поздравляю, — сказал я.
— Ему уже десять лет.
Между нами повисла пауза, и я глубокомысленно изрёк:
— Трудный возраст.
— Да, — согласился Джо, — трудный. Мальчик становится подростком. В этот период ему как никогда нужен отец.
Тут у меня возникло нехорошее предчувствие, что я сам завлёк себя в ловушку. Подозревая, к чему клонит Джо, я боялся, что не смогу послать его к чёрту.
— Ты хочешь сказать, что твой сын не знает тебя?
— Он не знает, что я его отец, — уточнил Джо. — Но, наверное, слышал обо мне, потому что живёт в этом мире, на Земле.
— С матерью?
— Нет. Его мать умерла… погибла девять лет назад. Её убил Карающий Ангел. Сына я успел спасти, а жену — нет.
Джо умолк и принялся ожесточённо курить, делая одну затяжку за другой. Лицо его было хмурым — очевидно, от нахлынувших воспоминаний десятилетней давности. Я никогда не слышал, что Джо Кеннеди был женат, но он вполне мог завести семью в другом мире.
— Как его зовут? — спросил я.
Джо загасил окурок в пепельнице.
— Дональд. К счастью, я дал ему кельтское имя.
— А почему «к счастью»?
Он снова смерил меня взглядом.
— Потому что иначе я не смог бы обратиться к тебе с этой просьбой. Ты бы ни за что не назвал своего сына Джошуа или Абрахамом.
Наконец это было сказано!
— Так ты хочешь…
— Нет, Кевин, — жёстко отрезал Джо. — Я не хочу, но вынужден. Мне приходится просить тебя об этом. У Дональда должен быть отец, но я не могу быть его отцом. Я лишился этого права задолго до его рождения, когда возомнил себя ангелом-мстителем. И не просто возомнил, а начал действовать — убивать. Говорят, что дети не отвечают за грехи отцов, но это благая ложь. Они отвечают! И расплачиваются. Рано или поздно Дональд узнает, кто я такой и что я совершил. Он будет стыдиться меня и презирать, проклинать меня за то, что я, отнявший столько жизней, дал ему жизнь. В глазах людей он будет сыном убийцы, величайшего злодея в истории Дома Израилева; от него будут шарахаться, его будут избегать. Он станет парией, таким же отверженным, как и я. — Джо перевёл дыхание. — Я не хочу, чтобы Дональд расплачивался за мои грехи, не хочу, чтобы он стыдился называть имя отца.
Когда Джо закончил, я молча подошёл к окну и открыл его настежь. Свежий вечерний воздух обдал моё лицо приятной прохладой. Я ожидал, что вот-вот в дверь постучит Рик и избавит меня от необходимости продолжать этот щекотливый разговор, но, видимо, Рику милей было общество Дженнифер и Дейдры, и он не спешил приходить мне на помощь. А я, между тем, в рекордно короткие сроки становился многодетным отцом…
Я почти физически ощущал, как Джо буравит взглядом мой затылок. Так прошло добрых пять минут, пока, наконец, он не выдержал:
— Кевин, почему ты молчишь?
Я резко повернулся к нему:
— А что мне сказать, чёрт возьми?! Ты бы не обратился ко мне, если бы не был уверен в моём ответе. А тот наезд… Теперь я понимаю, что это не было попыткой шантажа. Так или иначе, ты добился своего: я первым заговорил об ответной услуге и тем самым сжёг за собой мосты. — Я снова отвернулся к окну и подставил лицо под поток прохладного воздуха. — Только зря всё это. Я такой сентиментальный осёл, что и сам предложил бы усыновить твоего Дональда… Гм. Чтобы мальчик не стыдился называть имя отца.
Домик в Альпах на поверку оказался внушительных размеров особняком, расположенным высоко в горах, вдали от других человеческих жилищ. Дом буквально нависал над глубокой пропастью, его фасад выступал метров на десять за край обрыва — и это не считая довольно просторной посадочной площадки для флайеров перед парадным входом. На первый взгляд создавалось впечатление, что всё здание, как говорится, держится «на соплях», и было странно, что оно до сих пор не обрушилось в бездну с жутким грохотом.
Впрочем, я уже был готов к увиденному, и меня поразили разве что размеры особняка. Ещё по пути, в Туннеле, Морис рассказал мне, что дом возведён на цельной, глубоко врезанной в толщу скалы плите из суперсиликобетона, который последние четыреста лет широко используется в строительстве на самых разных планетах. За это время суперсиликобетон зарекомендовал себя, как сверхнадёжный, необычайно прочный, устойчивый при любых климатических и сейсмических условиях, долговечный и практически не подверженный усталости материал. Тем не менее, этот дом пользовался скверной репутацией не только среди многочисленного семейства Бельфоров, но и почти у всех, кто знал о его существовании. И отнюдь не из-за особенностей конструкции — а по причине трёх несчастных случаев, произошедших здесь полвека назад в течение одного рокового года.