– Я это знаю, – бросила она. – Про полицию.
– Ну и как же у вас хватило ума, не узнав заранее что и как, соваться сюда, чтобы найти какого-то там Дионисия?!
– Его зовут Дмитрий! – выкрикнула девушка. – И я найду его.
– Сто к одному, что у вас ничего не выйдет.
Маша готова была расплакаться от обиды. Ее приводил в бешенство покровительственный тон этого человека. В то же время в его словах был здравый смысл. Похоже, что найти любимого будет труднее, чем казалось дома.
Женщина принесла еще две тарелки – с жареным картофелем и рыбой. Николай начал есть, а она смотрела на свою тарелку и размышляла.
– Попробуйте, вам понравится. Это свежая юконская рыба. Недавно шхуна Борна пришла с рыбой и тюлениной. Вам надо подкрепиться. Если бы я так сильно шлепнулся задом, как вы, мне бы обязательно потребовалось что-нибудь съесть для поднятия духа.
– Я не голодна! И будьте так любезны, оставьте в покое… мой афедрон.
Молодой человек взглянул на нее и улыбнулся. Мария смотрела, как Ник ест, и пыталась обдумать все, о чем он говорил. Провиант, рис, мука, бобы. Тысяча двести фунтов провианта. Нет телеграфа… Господи боже мой! Еще Китти! Воронова в ужасе вспомнила, что Китти до сих пор сидит среди извозчиков. Как же она могла забыть?
– Простите, мне нужно идти.
Она резко встала с лавки, но Николай силой усадил ее обратно.
– Куда идти?
– Но я не собираюсь всю жизнь торчать в этой грязной забегаловке! И потом, мне надо найти Китти! Я совсем забыла о ней. Она…
– Китти?
– Да. Это моя спутница, она приехала вместе со мной. Китти ждет, что я найду комнату в гостинице.
Блондин засмеялся:
– Боже мой, у вас к тому же нет места, где приткнуться!
– Нет!
Путешественница вдруг поняла, что она никогда не найдет Дмитрия. Такой огромный путь зря! Если у нее еще сохранились остатки благоразумия, она должна немедленно вернуться на побережье и сесть на пароход в Сан-Франциско, а потом вернутся в Россию.
Нет! Она не сделает этого! Напрасно этот тип считает ее глупой, маленькой девочкой! Она не отступит!
Устюжанин говорил что-то насчет того, что гостиницы переполнены и комнату найти невозможно, но Мария не слушала его. Она вдруг вспомнила слова тети Христины: «Деньги – не последняя вещь в этом мире…» Деньги! Ведь на них можно купить не только вещи, но и услуги…
Выпрямилась и как будто со стороны услышала свой спокойный голос:
– Я поняла, сударь, или, как тут говорят, мистер. Мистер Ник, можно мне так вас называть?
– Да хоть горшком называйте, как мой отец говаривал. – Теперь он смотрел на неё с интересом.
– Вы правы, мистер Ник. Так вот, я уяснила, что ошиблась, и поняла, что мне нужно! Мне надо найти человека, который смог бы провести меня вверх по Юкону. Кого-нибудь, кто купил бы для меня провиант, пошел со мной на Юкон и помог найти Дмитрия. У меня много денег, и я могу хорошо заплатить. Тысячу долларов вас устроит?
Николай пристально посмотрел на нее.
– Да, вы не ослышались! Я собираюсь нанять вас, господин Устюжанин.
– То есть как это? – прищурился блондин.
– Ну… очень просто, я плачу деньги и нанимаю вас в работники. Чего непонятного? – нахмурилась Мария.
– Мисс Воронова, – сообщил после минутной паузы, – не знаю, к какому обращению с людьми вы привыкли у себя дома, но я не лакей. Я привык находиться там, где мне заблагорассудится, и отвечать лишь за себя. В крайнем случае, чтобы со мной был такой же надежный товарищ, который знает, как развести костер в пургу и не помрет со страху при виде гризли! Знаете, кстати, кто это? Это такой местный медведь, из которого можно сделать трех обычных русских медведей – тех, какими дурацкие газеты пугают тех, кто едет в Россию. Так что извините, не тянет меня стать нянькой для неразумной девчонки… Даже за тысячу баков.
– Чего? – не поняла девушка.
– Баков. Так доллары здесь иногда называют…
Поднялся и положил на стол несколько монет.
– Нет! Подождите! Куда вы?
Николай шел к двери. Мария кинулась за ним:
– Пожалуйста, подождите!
Она вцепилась в рукав его куртки.
– Мне обязательно нужно отыскать моего жениха. Я не знаю, как искать проводника. Что, если мне попадется какой-нибудь мошенник?
Голубоглазый усмехнулся.
– Большинство людей здесь – мошенники или близки к тому, чтобы ими стать. Я, например. – Он поклонился. – Не беспокойтесь, юная леди. Вы обязательно кого-нибудь найдете. Держу пари, что найдется тьма охотников стать вашим проводником. С деньгами вы многое сможете сделать.
– Ну а что, если…
Мария была в настоящей панике. Она знала, что не должна позволить ему уйти, иначе она никогда больше его не увидит и останется совсем одна в этой ужасной Дайе, без малейшей надежды отыскать Дмитрия.
Они вышли на улицу. Маша бежала за ним по тротуару и пыталась удержать.
– Я вам очень хорошо заплачу. Клянусь!
Парень раздражался все больше, а она бежала за ним, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.
– Вы могли бы так поступить со своей матерью? Могли бы оставить ее одну в чужом городе? А сестру?!
Николай резко остановился, и она налетела на него, запоздало поняв, что сказала что-то не то.
– Хорошо, – вдруг произнес он. – В конце концов… еще ни разу не работал проводником у безумных дамочек.
– Вы согласны? Вы поможете мне?
Он схватил ее за руку и повел за собой.
– Да, черт вас возьми! Одному Богу известно, почему я на это согласился… но, с другой стороны, надо же как-то зарабатывать на жизнь! Опять же давно не мог перемолвиться ни с кем по-русски…
Через улицу были перекинуты доски, чтобы, переходя на другую сторону, прохожие не потонули в грязи. Николай шел быстро, и Маше приходилось очень стараться, чтобы не угодить в лужу.
– Куда вы меня ведете?
– В гостиницу, куда же еще? Раз уж вы свалились на мою голову, я устрою вас на ночлег. Где вы оставили вещи? Хоть в них, я уверен, мало проку, надо их забрать. И потом, мы должны найти эту вашу подружку.
* * *
Если бы какому-то художнику потребовалась рисовать с натуры картину светопреставления, то, пожалуй, лучше Дайи он бы не мог найти ничего.
У Марии не было в этом никаких сомнений. Никогда прежде не слышала она таких жутких ночных звуков. С улицы доносились проклятия, вопли, визг, гогот и улюлюканье. Какая-то собака сначала долго лаяла, потом громко заскулила, как будто кто-то пнул шавку сапогом. Из варьете напротив доносились фальшивые звуки оркестра, казалось, музыканты пьяны. Пару раз вдалеке прогремели выстрелы.