Васко да Гама посовещался с лоцманом Ахмедом ибн Маджидом.

– Я думаю, господин, эти люди просто местные пираты. Слышал я во время моих морских походов про разбойников какого-то Тиможи. Наверно, это они и есть, – сказал опытный ибн Маджид. – Они не пойдут в Каликут, господин, потому что там им отрубят головы.

Через сутки, к ночи, караульные снова сообщили о приближении чужих кораблей.

Большинство из них встали на якоря под защитой крутого берега. Одно судно повернуло к заливу. Вскоре показалась большая барка, на корме ее находился высокий длиннобородый человек в богатом халате и желтом тюрбане. Увидев португальские каравеллы, он крикнул неожиданно по-испански:

– Я принес вам мир! Обещайте не причинять мне вреда, и я поднимусь к вам на борт.

– Ты будешь почетным гостем, – любезно ответил Васко да Гама. – Поднимайся на борт нашего корабля, мы ждем тебя.

Приплывший на барке с несколькими матросами рассказал, что родился в мавританской Гренаде. После взятия Гренады испанцами, бежал в Турцию, оттуда перебрался в Индию. Теперь командует флотом у могущественного мусульманского государя – властительного султана Гоа.

Васко да Гама с улыбкой расспрашивал гостя, а сам осторожно поглядывал на берег. Под прикрытием пришвартованного к берегу «Беррио» Николау Коэльо с тридцатью солдатами крался к приплывшей барке длиннобородого.

Когда командор услышал крики и увидел, как португальцы гоняются за прибывшими матросами, он подал знак. На встревоженного «почетного гостя» набросились, заломили за спину руки, повалили и бросили к ногам командора.

Васко да Гама сказал:

– Признавайся, собака, кто подослал тебя? Что замышляют мавры против нас? Говори все начистоту, или твою голову будут поливать кипящим маслом.

Но несмотря на удары плетей и пытки, командующий флотом султана Гоа повторял то же самое, что говорил вначале. Обливаясь слезами, он клялся, что не замышлял ничего дурного, и молил о пощаде.

– Хорошо, – произнес командор. – Ты должен помочь нам захватить твои корабли. Помни: попробуешь предать нас, будут тебя терзать так, что возмечтаешь о смерти.

Избитый флотоводец обещал сделать все, что прикажут. Настала ночь. Португальцы приготовились к нападению. Впереди поплыла захваченная барка. На носу ее стоял закованный в цепи султанский флотоводец. В трюме спрятались вооруженные солдаты. Позади, на некотором расстоянии, тихо плыли «Беррио» и «Сао-Габриэль». Командор предупредил, что повесит всякого, кто промолвит хоть слово.

– Кто идет? – крикнули с первого султанского судна.

– Свои. Это я, Юсуф бен Гамид, – сдерживая дрожь в голосе, ответил пленный. – Я нашел на острове своих старых друзей.

Когда барка, захваченная португальцами, подошла вплотную к ближайшему судну, португальцы выскочили из трюма и взяли его на абордаж. А бомбарды с «Беррио» и «Сао-Габриэля» начали в упор расстреливать остальные корабли из Гоа.

Началась паника: одни мавры с криками ужаса прыгали в воду, чтобы вплавь добраться до берега. Другие пытались укрыться в трюмах. Многие сразу погибли от раскаленных пушечных ядер и выстрелов из аркебуз.

– Убивать без пощады! – раздался с высокой кормы голос Васко да Гамы.

– Нам повезло, – радостно сказал командиру Мартинеш. – Неверные ничего не ожидали. Это не бой, а бойня!

Те, кого португальцы нашли на султанских кораблях, были убиты и утоплены в океане. Но некоторым все-таки удалось вплавь добраться до острова и укрыться в лесу.

Однако Васко да Гама считал, что нужно уничтожить всех. Любой, добравшийся до индийского побережья беглец мог привести сюда большую эскадру мстителей.

Весь день португальцы ловили спасшихся во время ночного боя. Наконец на берегу собралось около сотни пленников. Оказалось, матросами на кораблях мусульманского султана были, как правило, индусы. Коэльо, по приказу командора, отобрал самых сильных. Тридцать шесть человек заковали в ножные кандалы и заперли в одной из барок.

Остальных пинками погнали к высокому обрыву над морем. Каждого обреченного пленника пронзали сзади мечом и сбрасывали с обрыва на торчавшие из воды камни, которые жадно облизывали, сверкая, набегавшие волны. Несмотря на мольбы и вопли казнимых, расправа совершалась хладнокровно и деловито. В это же время на португальских кораблях играли трубы. Матросы пели и веселились, радуясь захваченной добыче и тому, что прошлой ночью никто из них не погиб.

На кораблях султана Гоа обнаружили маленькие чугунные пушки, которые растерявшиеся воины не успели применить. Кроме того, португальцы забрали прекрасные луки с тростниковыми стрелами, длинные мечи, секиры с двумя лезвиями и продовольствие: кокосовые орехи, рис, сушеную рыбу. На каравеллы перетащили паруса и годные на дрова доски. Отобранных пленников перевели в трюмы. Барки потопили, и матросы занялись починкой своих судов.

– Как называются эти острова? – спросил у лоцмана из Мелинди капитан Николау Коэльо.

– Это острова Анжедива, – задумчиво произнес темнокожий лоцман.

– Я бы назвал их Окровавленные острова, – ухмыляясь, пошутил Коэльо.

Обратный путь

Переход через океан к берегам Африки был изматывающе тяжелым. Ветер едва-едва, словно нехотя, наполнял паруса. По нескольку дней царил полный штиль. От Аравии несло жар пустыни. Тени на кораблях опять исчезли, из трюмов сладко и остро пахло перегретыми пряностями.

И снова началась цинга. Португальцы по-прежнему не знали, чем от нее лечиться. Больные лежали вповалку, и почти каждый день падре Перо де Ковильянеш пел заупокойную службу над мертвецами.

Писец и Диого Диаш в присутствии двух уполномоченных от команды вскрывали замок рундука, где хранилось личное достояние каждого матроса, тщательно оценивали его содержимое, записывали и уносили в трюм, чтобы по прибытии в Лиссабон передать по описи родственникам и наследникам.

Скоро на кораблях осталось по шесть-семь здоровых матросов. Управлять парусами стало трудно. А солнце все сильнее нагревало неподвижную поверхность океана и словно застывшие на этом синем стекле португальские каравеллы.

– Еще пара недель такого плавания, – сказал Васко да Гама прибывшим на «Сао-Габриэль» Пауло, Коэльо и Альваришу, – и людей для управления кораблями не останется.

– Падре служит ежедневно молебны святым покровителям каравелл. И это все, что нам может теперь помочь. – Николау Коэльо перекрестился.

– Не знаю, как вам понравится мое решение. Однако, если ветер позволит, придется возвращаться в Индию, – с выражением угрюмой безысходности на лице, произнес командор. Капитаны переглянулись и тяжело вздохнули.

– Пожалуй, в Индии нас не ждет ничего хорошего. И повторить снова наш теперешний путь мы не сумеем из-за отсутствия матросов, воды и пищи, – сказал Альвариш. – Лоцман считает, что мы поторопились отплыть из Каликута. Еще нет постоянного попутного ветра.