– Да, Горыныч вообще мужик классный! Он до того, как бар открыл на базе, сам поначалу сталкерил. Но к мужикам нормального отношения не поменял, не зазнался, как некоторые. Помнит, что всем нужно помогать… – Плакса умолк. Прислушался к реву какого-то зверя в долине у подножия скал, и, хохотнув, заключил: – Судя по этому голодному вою, я бы не хотел помочь его хозяину в пропитании.
– Это потом уже я узнал, насколько страшен телепат, – продолжил Рекс, – но мужики тогда не поверили. Кричали, что я не смог бы от него целым и невредимым уйти. А на мне еще из одежды – только футболка, джинсы и кроссовки на босу ногу… Это их еще больше и озадачило. Я ж не мог в таком виде через половину Зоны пройти без последствий. В конце концов, не выдержали, собрались и решили докопаться до истины. Типа – облаву устроить. Оставлять у себя под боком псионика никто не хотел. Но оказалось, что воевать там было уже не с кем – труп телепата успел даже окоченеть. Подивились, конечно, но мне поверили. От Горыныча тогда мое прозвище и пошло. Он, поглядев на мертвого монстра, при всех мне сказал: «Ну, ты прям Ти-Рекс, мужик!»
– Погоди, а это не тогда в пещере нашли труп пропавшего Хитрого? Которого мужики послали с совместно собранным хабаром к Горынычу?
– Да. Думали, что он зажал общий сбор и скурвился, подался на дальняк. Но на поминках извинились и поклялись хранить вечную память. А я с неделю еще не мог вспомнить даже свое имя. Ха! А толчок к этому дала татушка у одной особы женского пола. Свела меня с ней нелегкая во время пьянки с мужиками… Просыпаюсь поутру – елы палы! – в объятиях этой красотки, а на животе у нее написано: «Сделай красиво, почувствуй себя пулеметом Максим!». «Ба-а-а, – думаю, – это ж я, наверное, своего имени не оправдал! Конфуз-то, поди, какой!» Я быстренько оделся и подался к Горынычу, начал проситься в срочном порядке на какое-нибудь задание. Так и попал тогда в первый рейд… О последствиях его ты и сам знаешь. Мы в такую мясорубку попали, что целым и невредимым остался я один. Правда, двоих до докторишки нашего я все же донес. Но Скунс еще день протянул, а Сенька-Половинка инвалидом остался на всю жизнь. С горя теперь спился совсем…
– Говорят, сейчас на Градирне возле механика обитает, тот его за пол-литру в виде засланца держит. Ну, знаешь – принеси, подай, пошел на фиг, не мешай!
– Жалко мужика, – Рекс вздохнул, – он хочет или до пресловутых Врат, или до самого Рая добраться. Мечтает все исправить, начав жизнь заново. Но разве ж это возможно – повернуть время вспять? Правда, после подкидываемых Зоной сюрпризов я уже ничему удивляться не буду. Может, и время обратимо? Кто знает…
Выдержав паузу после очередного завывания какой-то твари, Рекс почувствовал, что его, наконец, прорвало:
– А от красотки этой я долго еще скрывался. Все размышлял о конфузе. А он не в том заключался, о чем я думал. Искала она меня совсем по другому поводу. Оказывается, я ей в пьяном порыве обещал принести с дальнего луга, что за Газированным болотом, несколько семян игольчатой фиалки. Она, видишь ли, всю свою жизнь мечтала цветоводством заниматься… Курва! Вот тут-то и вышел конфуз, – Рекс скривился. – А я думал – что же проще? Сходи себе на прогулку и вернись. На тот момент мне удалось в еще нескольких рейдах побывать. И всем открылась странность: со мной практически ничего не происходило, а спутники мои вечно в какую-нибудь пакость встревали. Естественно, слушок пустили, что со мной ходить в рейды – к беде. И взяли за правило – не связываться с помеченным злым роком сталкером. А тут, как назло, узнав, что я собираюсь на луга, ко мне в напарники напросился Вершок.
– Это которому погоняло за рост метр с кепкой дали?
– Ну да, от горшка – два вершка, он и есть. Ему давно хотелось до аномалий у Газированного болота добраться, поискать там арты, которые здоровье восстанавливают быстро. Правда, фонят они изрядно… Но разве ж его было убедить, что они еще и вред приносят? Словом, увязался он со мной в дорогу. А она как раз пролегала мимо этого болота, будь оно неладно! Мы тогда с Вершком от псов сутки отбивались. А снаряга-то, сам знаешь, у новичков какая – порвали они нас нехило. Правда, артефакты мы все же нашли, а у меня еще с первого рейда «губка» осталась. Вот с помощью нее мы и смогли подлечиться без тяжелых последствий. Только у меня ноги так в шрамах и остались.
– «Губка» же неплохо радиацию впитывает!
– Да, кабы не она, мы бы тогда изрядную дозу хапнули. Да и кровь восстанавливает хорошо.
– Ну, а дальше что было?
Рекс хмыкнул:
– Это ты про конфуз?
– Да. Баба-то эта тут при чем?
– Так вот, слушай дальше. Через сутки, подлечившись, мы добрались до лугов, а как выглядит эта фиалка, никто – ни сном, ни духом. Ну, и давай мы рвать всего понемногу, считай – насобирали целый стог разномастного гербария. Посмотрели на этот скирд и задумались – как его обратно таким ворохом тащить? Решили разделить на равные части и на горбах переть до базы. Двое суток мучились, а смогли только Газированное болото обойти. Но твердо решили – не бросать и во что бы то ни стало донести. Ведь хоть что-то из набранной оранжереи должно быть этой чертовой фиалкой!
После хохота, вновь пробудившего всю округу, напарники примолкли, внимательно присматриваясь к окружающему. Небо уже светилось рассветным заревом. Утро выдалось на удивление теплым, в долине полыхнула вспышкой «энерго», и округа огласилась кабаньим визгом. Сразу за этим послышался лай целой своры псов.
– Поди, опять пытались «закабанить» этого зверюгу, а он от них через аномалию ломанулся. Ему-то что? Он – бронированный, живучий, а псам, наверное, здорово досталось. Теперь своих же сородичей и отведают в жареном виде, – выразительно прокомментировал Плакса, когда тарарам внизу стих. – Ну, и чем же ваш конфуз закончился?
– На окраине болота рос небольшой кустарник, с очень красивыми цветами – чуть ли не весь спектр радуги. Вершку приспичило по нужде, и он решил прикрыться кустиками. Стеснительный же – аж не могу… Заодно захотел посмотреть на цветы – с чем их едят, таких красивых… Только он пристроился у куста, как истошно заорал и дернул в мою сторону, держа штаны в руках. Я минут десять пытался прервать его крики и узнать, в чем же дело. А когда он, не переставая подпрыгивать, повернулся ко мне, так сказать, тыльной стороной, я обомлел! Всю задницу Вершка истыкали отвратительного вида иглы, раскрашенные желто-черными полосами. А с кончиков их капала какая-то смрадно пахнущая жидкость. Хорошо хоть я не умудрился сразу голыми руками за них ухватиться, а то, быть может, был бы сейчас как Половинка – с одними культями. Надел перчатки и начал понемногу иглы из Вершкового крупа удалять, но, видимо, операция было настолько болезненна, что терпеть ее он просто не мог ни при каких обстоятельствах. В течение целого часа мне не удавалось ничего с Вершком поделать. Он крутился как юла и материл на чем свет стоит гербарии и ботаников всего мира! Наконец, этот «крупный дикобраз» замер, лишь слегка постанывая. Откуда ж энергии для дальнейшего ора было взяться после такого концерта? В это время даже болотные лягушки с тритонами примолкли, удивляясь, что за маэстро в их краях появился, диковинка эдакая… Да и не только они. Монстры разбежались по камышам и долго еще боялись оттуда показываться.