Серые плащи-накидки с капюшонами, добрые кони, хорошее оружие. У каждого на левом плече и чуть ниже должен быть прямоугольник чёрных полосок. Вижу! Это они! Не заметив старый форт, а может, просто не обратив внимания на далеко не самый интересный придорожный объект, всадники уже скрывались за поворотом.
– Эй, Марк, что с тобой? – спросил друг.
– Серые, – только и вымолвил я.
– Ну да, рыцари из Ордена Полоски, их во многих городах можно встретить, что тут такого?
– Но не во всех. Не ожидал, что так быстро увижу их на севере, – я поднялся, продолжая смотреть в сторону, где скрылись всадники.
Тут следует сказать, что здешний институт рыцарства существенно отличается от былого земного. Настолько сильно, что становится очевидно: это совершенно разные вещи.
На Земле в Средневековье рыцарями чаще всего становились представители землевладельческой аристократии, а судьбу их потомков заранее определяла родословная. То есть земля наследовалась вместе со званием. Те из них, кто за особые заслуги получал землю в феодальное владение от своего господина, были вынуждены подчиняться неким феодальным стандартам. Рыцари всегда были военнообязанными, каждый год несли службу по регламенту, являлись личной охраной господина, его свитой. Но они же управляли своими землями, если таковые имелись.
Под влиянием церкви, поэзии и круга общения старательно вырабатывался нравственный и эстетический идеал, а дух рыцарства мальчикам прививали с момента рождения. Именно на рыцарстве некогда были построены европейские армии, а закат рыцарства наступил с созданием регулярных армий, когда нужда в личных спецотрядах отпала.
Впрочем, какое нам дело до земного рыцарства? Мы на Ванкоре!
Здесь нет даже полного доспеха – чем больше на тебе металла, тем хуже работают любые амулеты. Если мой браслет поместить под пластину, то он просто не воспримет сигнал опасности. Даже не экранируя напрямую, избыток металла сказывается и на приёме, и на передаче. То же самое происходит и с боевыми заклинаниями, которые, впрочем, применяют очень редко, уж очень велик расход энергии, после довольно сложного «бу-бу-бу» двигаться не можешь… Возникает парадоксальная ситуация: в человека, облачённого в полный доспех, можно успешно всаживать тяжёлые арбалетные болты. Кстати, против такого дурня лучше работают и заклинания.
Потому я обрадовался появлению дополнительного индикатора на шляпе – словно наружную антенну вытащил.
Здешние условные рыцарские ордена почти всегда имеют религиозную основу, каждый со своими закидонами. Тем не менее они выполняют общественно полезную функцию, заключая договоры на оборону с общинами отдельных городов или же целых провинций. Некоторые ордена пожёстче, часть даёт членам ордена определённый люфт свободы, именно из таковых выходят бродячие джигиты, ищущие свободных драконов.
Толкового анализа не будет, я ещё очень плохо представляю себе истинные политические и экономические расклады на Ванкоре, познания мои скудны и поверхностны. Не было времени на изучение: все те месяцы, что я провёл здесь, были заняты решением сугубо практических задач, порой очень сложных. Я и сейчас занимаюсь ровно тем же самым.
Не было времени для анализа.
Однако кое-что уже очевидно. На Ванкоре что-то не сложилось с феодализмом. Что-то не сработало в стандарте исторических процессов. Например, здесь много вольных городов, сумевших сохранить свою самостоятельность. В чём причина? Нужно разбираться. Первое, что приходит на ум, – работает фактор существования на планете своеобразной магии и материально либо призрачно воплощённой мистики. Чудовищная каша, немыслимая в прагматичном материальном мире.
Ванкора идёт своим уникальным путём.
А теперь и технический прогресс говорит своё слово – наступает эра порохового дыма. Так что и «рыцари» в нынешнем виде вряд ли долго проживут.
Я просто выбрал наиболее подходящее для трансляции слово. Ну, не «членами» же их называть или «резидентами»… В любом случае, это вооружённые и хорошо подготовленные люди, объединённые некой идеей, чаще всего с региональным окрасом. Есть ордена, живущие сами по себе, не заключающие никакие договора с общинами или церквями. Такие не базируются в городах, обустраиваясь в отдельно стоящих крепостях. Подобные секты очень бедны, всегда герметичны и больше напоминают монастыри, их сложно назвать рыцарскими.
– Странные они, эти парни из Ордена Полоски… Священники говорят, что они даже не молятся Пречистому Ванку, в церкви вообще не заходят, – тем временем продолжал Геллерт. – Стой, приятель! Даже мой чугунный ум способен понять, что ты чего-то опасаешься! У тебя с ними счёты?
Я нехотя кивнул.
– И давние. Они меня ищут, Гел.
– Ого! Марк, ты непременно должен рассказать подробней! – гигант с силой сжал мне плечи и легко переставил лицом к себе. – Ванк тебе в помощь, и я помогу. Веришь ли, стосковался по настоящему делу, интересному, мужскому! Надоела эта ловля всякой швали на больших и малых дорогах. Деньги? Деньги всегда можно найти, если ты сильный и смелый. Выкладывай, я сказал!
– Давай чуть позже, хорошо? Надо подумать, кое-что оценить… Всё не рассказать, это не мои тайны. Точнее, не только мои.
– Что-то рассказать всегда можно, дорогой Марк. Вижу: тебе нужна помощь, и не ври, что это не так! Я умираю от тоски и беспросветности… Да и от любопытства тоже.
Судя по всему, Гика уже накормил лошадей, приготовил завтрак, вон, как машет, пора спускаться. А где девчонка? Понял. Накрывает в салоне импровизированный стол.
– Когда расскажешь? – не унимался Геллерт.
Я положил руки ему на запястья, чуть выжал большие пальцы и освободился.
– Завтра! Или послезавтра. Не знаю.
Чем ближе я к своей цели, тем явственней осознаю: в одиночку до места назначения не добраться. Одиночкам всегда тяжело, здесь же – особенно. Нужны соратники, это норма.
Но как рассказать?
И что можно?
* * *
Понял, чем именно хороша осень. Ненавязчивым спокойствием. Природа неторопливо подводит баланс перед тем, как снег накроет землю белым одеялом. Что сделано за летний сезон, что упущено…
Вот бы ещё и люди успокоились, зима близко, хватит дурить.
Беда: ни люди, ни нечисть к этому не готовы. Они глупей природы.
…Завтрак состоял из простого ржаного хлеба, небольшого круга жирного сыра с пряным привкусом и разлитой на всех фляги прославленного церковного вина храма Бикады с зелёной печатью на глине.
Мы тронулись в путь примерно через час после трапезы.
– Заметно теплеет, хозяин, спускаемся в равнину, – заметил возничий после прохождения очередного поворота.
Как-то незаметно получилось: вчера с какого-то момента дорога полого и незаметно пошла в гору, и мы поднимались вплоть до обнаружения заброшенного форта-спасителя. Хорошо бы дать ему название и нанести на карту.