– А куда без них? Хотя эта идиотка такое дело испортила… Теперь пока найдешь подходящего человека…
– Слушай, а может, ты перемудрил, а? Лучше просто чик-чик – и все?
– Чик-чик? Нет уж! Столько сил и ума потрачено, чтобы все сделать чистенько, а ты…
– Чистенько? Это называется чистенько – в мусоре копаться?
– Ну, я предпочитаю копаться в мусоре, чем пачкать руки мокрухой!
– Можно и без мокрухи. Старуха-то на ладан дышит. Устроить ей легкую смерть от инфаркта и аккуратненько все взять! Очень уж долго это все тянется…
– Ничего, тише едешь – дальше будешь! Если бы не эта идиотка…
– Если бы не она, то твою старуху увезли бы в Испанию, и прости-прощай все ее богатства!
– Ну, мы уже больше половины добыли, тоже не на один «лимон» зелеными тянет! Так что…
– Зачем довольствоваться половиной, ежели можно взять все?
– Не волнуйся, Ластик, возьмем. Сейчас надо тихонечко пересидеть, пока все не успокоится, а потом подыщем еще кого-нибудь…
– Трудно будет. Алиску бы туда…
– Да ты что? Алиска не согласится ни за что. И потом, она же в больницу загремела. Пока еще кости срастутся… Да и вообще…
– Что вообще? Она даже петюкать не смеет, сама нас, можно сказать, на квартиру навела!
– Но она же ничего не знает!
– Догадается! Или уже догадалась. И не возражает. Вон, картину же сама принесла оттуда. Левитан – это тебе не жук начихал.
– Но она же ее взяла на реставрацию!
– Реставрация затянуться может до самой старухиной смерти. А за Левитана вполне можно небольшую квартирку купить. Она ж в коммуналке мается, об отдельной квартирке мечтает. Так что, Макс, она повязана с нами – будьте-нате!
– Не надейся. Она такая… Может взбрыкнуть и в ментовку побежать. Я нарочно все тут, у нее под носом, храню. Ей и в башку не вскочит!
Петька с Дашей едва дышали. Вот это попали!
– Слышь, Макс, а у тебя на Петровке никого нет?
– На Петровке?
– Ну да, на Петровке, 38?
– Нет, а тебе зачем?
– Да хотелось бы узнать… насчет той старухи прижмуренной.
– Ты спятил? Чего узнавать? Надо тихо сидеть и не рыпаться. Не вздумай!
– Да ведь уже по ящику ее показали…
– Ну и что?
– Да жутковато…
– Слушай, мы с тобой ее убивали? Нет! Так чего нам беспокоиться?
– Ну все ж таки…
– Кончай, Ластик! А жутко тебе – смотайся из Москвы на некоторое время…
– Макс, ты, по-моему, просто не понимаешь! Сейчас даже близко нельзя к той квартире подходить! Ведь если они вскрытие сделают, то такой шухер начнется…
– А если не сделают? Зачем им с какой-то старухой возиться? Села она на лавочку и дуба дала. Картина ясная!
– Ты совсем дурак? Если даже бомж помирает, ему обязаны вскрытие сделать…
– Да ты что? Там родственничек богатенький, сильненький, он наверняка взятку даст, чтобы вскрытие не делали…
– И ты на это надеешься? Ну, Макс, не ожидал от тебя. Прямо как пацан малый рассуждаешь! Ты же сам говорил – сейчас надо лечь на дно, а пока суд да дело, постараться сплавить то, что есть. Шутка ли – больше половины… И коридор на той неделе будет! Давай отправим!
– Говоришь, на той неделе?
– Ну да! Тот же самый! Надежный мужик, ты же знаешь!
– Я подумаю!
– Подумай, подумай! А ты, кстати, алиби себе обеспечил?
– Железное! – засмеялся Макс. – А ты?
– Тоже!
– Тогда можем жить спокойно! Нас ни одна живая душа не видела, и алиби есть!
– Я вот чего думаю… Может, анонимочку настрочим, а?
– Анонимочку? На кого?
– Ну на родственничка богатенького и сильненького. Мол, так и так, видели, как он ночью труп волок…
– Ластик, не суетись, кому говорю! А если у него настоящее алиби? Сразу начнут искать, кому выгодно его потопить.
– Да ладно, я так… Но ты, короче, насчет отправки подумай… А то ведь потом коридора долго может и не быть.
– Я сказал – подумаю! Вот ты сейчас смылишь, я лягу в ванну – отмокнуть после этих вонючих поездов – и подумаю, крепко подумаю. Может, и надумаю: мне тоже трястись тут над всем этим надоело!
– Ладно, тогда я пошел.
– Спасибо, друг, выручил!
– Чего уж… Мы с тобой кореша, как говорится, не на жизнь, а на смерть. Повязаны крепко!
– Что да, то да!
– Ну, я пошел.
– Захлопни дверь, ладно? А я в ванную!
– Погоди, а веер так и не нашелся?
– Нет! Да ладно, Ластик! Спишем его – и все дела! Естественная убыль, кажется, так это называется? Ну ступай, а то я уж весь исчесался!
– Больно нежный! В помойке рыться – это ничего, а в поезде проехать – прямо трагедия!
Макс засмеялся.
– Когда я в помойке роюсь, я представляю себе, что я археолог, ищу сокровища Трои, например. Так это совсем другое дело!
– Ладно, археолог, отмокай иди! Пока!
И Даша с Петькой услыхали, как захлопнулась дверь за Ластиком.
Петька вытащил из кармана блокнот и написал на листке: «Сейчас он пойдет в ванную! Смываемся! Быстро и тихо!»
Даша кивнула.
А Макс, что-то напевая, пустил в ванной воду, потом взял газеты и ушел, оставив дверь открытой.
«Черт бы его побрал, – подумал Петька. – Эта лестница жутко скрипит, и если он дверь не закроет…» Но Макс оставил дверь открытой.
– Петь, что будем делать? – еле слышно прошептала Даша.
– Подождем, пока он душ не пустит! И тогда уж…
Прошло не меньше получаса, и вдруг зазвонил телефон. Ребята вздрогнули. Из ванной послышалось чертыханье, потом Макс выскочил весь в мыльной пене и бросился к телефону.
– Вы ошиблись! – сердито рявкнул он и, оставляя на полу мокрые следы, вернулся в ванную. Но теперь он закрыл дверь и вдобавок включил душ.
Даша с Петькой в мгновение ока слетели вниз, и лестница даже не заскрипела. Еще минута – и они уже тихонько прикрыли за собой входную дверь.
Петька схватил Дашу за руку, и они сбежали по ступенькам к лифту.
– Петька! – Даша уронила голову ему на грудь. – Я чуть не померла со страху!
Петька осторожно погладил ее по голове.
– Ничего, Лавря, все хорошо, что хорошо кончается! Но зато мы сколько всего узнали… Обалдеть! И вот что, подруга, первое, что мы сделаем сейчас, – это дубликаты ключей от мастерской!