Лейтенант Хоулихан помолчал.
– Значит, «W». Ему нужна была буква «W». ДЖИМ БЕКЕТТ… Что это может значить?
– Это значит, что он еще не все сказал. Что конкретно это может значить, я точно не знаю. Да хоть тысячу вещей. Но в его голове крутится фраза, и он не успокоится, пока не напишет ее до конца. Он еще не закончил, Хоулихан. Далеко не закончил.
– Лейтенант, – раздалось из дальнего конца комнаты, – вам звонит лейтенант Бертелли из Коннектикута.
Куинси и Хоулихан посмотрели друг на друга. Полицейский снял трубку на ближайшем столе. Разговор был очень коротким.
– Они нашли Шелли Зэйн. Ты едешь?
– Конечно. Как называется город?
– Эйвон [66] . Эйвон, Коннектикут.
Куинси добавил название в свою колонку.
Им понадобилось три часа, чтобы добраться до дешевого мотеля в пригороде Эйвона. Фотограф только что закончил съемки места происшествия, и теперь офицеры полиции Коннектикута занимались сбором улик. Двое из них размышляли, как можно отодвинуть большую двуспальную кровать, которая была намертво привинчена к полу. Наконец они решили, что отвинченные болты слишком сильно изменят обстановку преступления, и велели одному из «молодых» залезть под кровать и достать оттуда пальцы жертвы.
Первое, что увидел Куинси, войдя в номер, была торчащая из-под кровати задница «молодого», который пытался дотянуться до пальцев Шелли Зэйн. Бекетт любил такие развлечения. Он любил уродовать руки своих жертв и досаждать копам. Сейчас Джим ехал где-то по шоссе и посмеивался, представляя себе фигуру салабона на четвереньках, собирающего окровавленные пальцы и старающегося сдержать рвоту.
Куинси вошел в душевую, где между стульчаком и ванной лежало на голубом плиточном полу распростертое тело Шелли Зэйн. Ее изуродованные руки были заведены за голову и повернуты ладонями вверх; все выглядело так, будто она сдавалась кому-то. Нейлоновые чулки были так сильно затянуты вокруг ее шеи, что их почти не было видно в складках кожи. В корзине для мусора Куинси заметил пустую коробку из-под поддерживающих колготок фирмы «Хэйнс». Еще Банди утверждал, что по крепости им нет равных, поэтому они незаменимы в случае, если нужно кого-то задушить. По всей видимости, Бекетт со вниманием отнесся к откровениям Банди.
Раны, нанесенные уже после смерти, были наиболее заметны на голове, как раз над линией удушения, а также на руках и ногах. Они свидетельствовали о том, что жертву подвешивали к потолку. Возле затянутых колготок лопнувшие и перетянутые сосуды превратили шею жертвы в один сплошной черно-синий синяк. Точечное кровоизлияние превратило белки ее глаз в кроваво-красные сферы.
Голова Шелли была вся в крови и ошметках серого цвета. Такие же ошметки были разбрызганы по всем стенам. Бекетт сначала задушил ее, потом бросил на пол и избил тупым деревянным предметом. Типичное убийство с особой жестокостью.
После уже тринадцати убийств ярость Бекетта все продолжала расти.
Тело Шелли Зэйн было уже обведено меловым контуром – что было необычно для столь раннего этапа сбора улик. Рядом с ними лейтенант Бертелли спускал за это шкуру с молодого офицера.
– Ты каким местом думаешь? – кричал он. – Тебя разве не учили, что на месте преступления ничего нельзя делать до тех пор, пока его не сфотографируют? И что я теперь должен говорить окружному прокурору? Что у меня есть гребаная пачка гребаных фотографий жертвы, обведенной мелом, которые ни один гребаный судья не станет рассматривать как улику?
– Клянусь, это не я…
– Но не сам же этот гребаный мел…
– Это Бекетт, – спокойно сказал Куинси.
Лейтенант Бертелли замолчал и прислушался.
– Бекетт знает правила сбора улик, – продолжил агент. – И он очень любит действовать нам на нервы.
Взгляд агента упал на записку, которая была булавкой прикреплена к животу Шелли Зэйн.
– Ее оставили специально для тебя, – объяснил лейтенант Хоулихан.
На записке стояло его имя, и простыми печатными буквами было написано: ОНА МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА.
– Он вышел на тропу войны, – сказал Куинси, распрямляясь.
– Думаешь, что он охотится за Тесс?
– Да.
– Надо позвонить и предупредить ее.
– А я думал, что ты не знаешь, где она находится, – Куинси подозрительно посмотрел на Хоулихана.
– Сам я этого не знаю, – видно было, что лейтенанту неловко, – но я знаю человека, который это знает.
– И ты свяжешься с этим человеком, а он свяжется с ней?
– Ну да, вроде этого.
Куинси кивнул, а потом решительно заявил:
– Лейтенант, я категорически запрещаю тебе делать это.
– Что?
Агент показал рукой на записку, и Хоулихан впервые увидел в его глазах гнев.
– Ты что, не узнаешь этих слов? Ты что, считаешь это простым совпадением, что он использует мою фразу, которую я произнес на брифинге неделю назад?
– Дьявол и преисподняя, – пробормотал ошарашенный лейтенант.
– Теперь ты видишь, что он играет с нами, как кошка с мышкой. Записка – это полная ложь. Шелли Зэйн все еще нужна ему. Полиция среагирует на убийство и нарушит режим молчания. Ты сам хотел связаться с человеком, который в свою очередь свяжется с Тесс…
– И именно этого он от нас и ждет. Он наблюдает за нами из своего чертова укрытия. И как только с ней кто-то свяжется – считай, что она у него в руках. Чтоб ему провалиться!
Хоулихан выглядел так, как будто за эти десять секунд постарел на целых десять лет. Куинси решил, что сам он выглядит не лучше.
– Тесс была абсолютно права, когда отказалась от нашей помощи. Самая большая опасность для нее – это мы. Бекетт подобрался к нам слишком близко, и мы не можем видеть его на таком расстоянии. А он не остановится, пока не достанет ее. Конечно, у него в голове есть эта чертова фраза, но главная цель для него – это Тесс.
Хоулихан посмотрел на труп блондинки, лежащий на полу ванной и на записку на ее животе.
– Боже, как же я ненавижу эту работу.
– Согласен, лейтенант, полностью согласен.
Молодой человек с сосредоточенным лицом вошел в штаб-квартиру полицейского управления, направился прямо к дежурному офицеру и показал свой жетон.
– Детектив Бьюмонт, – представился он. – Я из округа Бристоль, и у меня срочное сообщение для лейтенанта Хоулихана.
– Мне жаль, детектив, но лейтенанта сейчас нет на месте.
– Офицер, вы меня не понимаете. Это срочно, и я совсем не шучу. Я за сорок минут добрался сюда от Бристоля, чтобы быть уверенным, что информация дойдет до лейтенанта Хоулихана. Мне необходимо с ним переговорить.