Шестнадцать пар глаз обратились ко мне: враждебные, озабоченные, встревоженные — разные.
«Не волнуйся, — мысленно сказала Айрис. — Просто расскажи, как было дело».
Я прошла на возвышение, полагая, что это и есть свидетельское место.
— Расскажи, что знаешь, — велела Розза.
Я поведала, как Гоэль меня похитил и как я затем спаслась. Услышав, что я подчинила себе чужое тело, советники дружно охнули, зашептались об Этическом Кодексе.
Айрис встала:
— Нет ничего незаконного в том, чтобы пользоваться магией в целях самозащиты. В сущности, наоборот: то, что Элена освободилась, не причинив Гоэлю никакого вреда, достойно похвалы.
Члены Совета засыпали меня бесчисленными вопросами — почему да отчего Гоэль с таким упорством меня преследовал. Вопросы иссякли, лишь когда не уберегшие меня стражи подтвердили, что их вывели из строя с помощью сонного зелья.
— Ты оставила Гоэля в сарае, закованного в цепи, и больше его не видела? — спросила напоследок Розза.
— Да, именно так.
— Она говорит правду. — Судя по кислому выражению лица, эти слова дались Первому Магу нелегко. — Расследование убийства Гоэля будет продолжено. Элена, можешь сесть, — Розза указала на скамью, находящуюся за спиной у Магистров Магии. — Переходим к следующему вопросу. Я вызываю на свидетельское место Кейхила Иксия.
На полпути мы с ним встретились. Выражение лица у Кейхила было жесткое и решительное, и он прошел мимо, не взглянув на меня. Я присела на краешек деревянной скамьи. Хоть я и готовилась к обвинениям, слова, сказанные претендентом на трон, заставили сердце сжаться от страха.
— ...и как венец обмана, возлюбленной и непревзойденным шпионом Валекса является Элена Залтана.
Зал буквально взорвался — все заговорили разом. Первый Маг постучала председательским молотком, однако никто не обратил внимания. Меня захлестнула мощная волна ее магии — Розза по-своему заставила всех умолкнуть. Продержала безголосыми всего лишь мгновение, но и этого хватило с лихвой. В зале воцарилась полная тишина.
— Кейхил, ты можешь представить доказательства своих слов?
Претендент на трон сделал знак одному из стражей. Страж открыл дверь в дальнем конце зала, и вошли капитан Маррок и еще четверо солдат Кейхила. Они вели советника Илома. Руки его были скованы за спиной, четыре солдатских меча готовы были его пронзить при малейшем сопротивлении. За этой мрачной процессией шли посол Синь и несколько иксийских гвардейцев.
Я попыталась поймать взгляд Валекса, но он смотрел только на членов Совета. И раздраженно хмурился.
Первой заговорила посол Синь:
— Я требую объяснений. Ваши действия можно расценивать как военное нападение.
— Кейхил, я тебе велела освободить советника, пока вопрос еще не решен, — произнесла Розза, в янтарных глазах кипела ярость.
— Чтобы он сбежал! Нет. Я посчитал нужным привести его сюда и разоблачить у всех на глазах. — Кейхил широким шагом подошел к Илому и с силой дернул за волосы, желая сорвать парик.
Я невольно сжалась — но голова советника дернулась вслед за рукой Кейхила, Илом вскрикнул от боли. Кейхила это не смутило: он вцепился Илому в нос, скребнул ногтями под подбородком, думая сдернуть наклеенную маску. Илом закричал, отпрянул; на шее налились кровавые следы. Сбитый с толку, Кейхил отступил. Затем снова потянулся было к лицу советника, но тут уже капитан Маррок схватил претендента на трон и оттащил прочь. Кейхил не сопротивлялся — так и стоял, от изумления позабыв закрыть рот.
— Освободите советника, — приказала Розза.
С Илома сняли цепи; Кейхила и его солдат выпроводили вон из зала. Заседание Совета на этом закончилось, и Розза поспешила принести извинения послу Синь и Илому.
Я осталась на месте, наблюдая за тем, как Первый Маг старается загладить неловкость, а гнев посла и обида советника постепенно утихают. Съежившись на скамье, я очень надеялась, что никто не обратит на меня внимания и не вспомнит слова Кейхила насчет шпионов и любовниц Валекса.
В сущности, сцена с советником потрясла меня не меньше, чем претендента на трон. Валекс не переставал меня удивлять, хоть я уже и насмотрелась на его хитрости и уловки. Внимательно приглядевшись к иксийским гвардейцам, я приметила одного, который казался чрезвычайно собой довольным. Ну, конечно: Валекс собственной персоной, хоть и в ином обличье. Вероятно, Илом переодевался гвардейцем, когда Валекс выдавал себя за советника, а когда Валекс покидал посла и отправлялся куда-нибудь по своим делам, Илом превращался в советника.
Наконец все начали расходиться. Айрис подсела рядом со мной на скамью.
«Скажи Валексу: пусть уезжает, — проговорила она мысленно. — Опасность слишком велика».
«Ты знаешь?!» — поразилась я.
«Конечно. Я так и думала, что он явится с посольством».
«И тебя не тревожит, что он здесь? Что он, может быть, собирает сведения о Ситии?»
«Он тут ради тебя. И я рада, что вы побыли вместе».
«Но что, если он убил Гоэля?»
«Гоэль тебя преследовал. И хотя лично я предпочла бы его арестовать, гибель этого мерзавца меня не огорчает».
— Пойди поешь, — сказала Айрис вслух. — Ты бледна.
— Вот повезло! То у меня вовсе матери не было, а теперь сразу две — да еще такие заботливые.
Наставница засмеялась.
— Некоторым людям помощь просто необходима. — Похлопав меня по колену, она отправилась искать Бейна.
Я тоже собралась уходить, но тут подошел Бавол Залтана:
— Элена, посол Синь просит тебя о встрече.
— Когда?
— Прямо сейчас.
Бавол вперед меня двинулся к выходу из зала.
— Послу предоставили несколько кабинетов, чтобы она могла вести дела, — объяснил он на ходу.
Правительство Ситии размещалось в обширном здании. Повсюду в кабинетах и комнатах для совещаний работали люди. Важнейшие государственные документы находились в специальном подземном хранилище, хотя каждый отдельный род вел собственные записи событий и хранил их у себя.
Интересно, а как поступает род Песчаного Семени? Что же — их старейшины возят записи с собой, кочуя по равнине? Впрочем, припомнив рассказ наставницы, я сообразила, что их история не записывается на бумаге, а передается из уст в уста: для этого есть Рассказчики. Вообразив раскрашенного синей краской Лунного Человека в подземном хранилище, я невольно улыбнулась.
Заметив это, Бавол глянул вопросительно.
— Я подумала о хранилище документов. И попыталась представить, как род Песчаного Семени передает свои сведения Совету.
Бавол тоже усмехнулся.
— С ними всегда нелегко. Мы сквозь пальцы смотрим на их... э-э... не совсем обычные способы. Дважды в год сюда является Рассказчик, и писец записывает его рассказ о событиях рода. В результате все довольны. Ну вот, мы пришли. — Бавол указал на открытую дверь. — Мы еще побеседуем позже. — Он слегка поклонился мне на прощание и ушел.