– Это пистолет. Он предназначен для ближнего боя.
– ?!..
– То есть для стрельбы с близкого расстояния. Но у него гораздо меньшая убойная сила, чем у ружья, – пояснил Алексей Михайлович. – Желаешь взглянуть? – Сагамор торопливо кивнул. – Яндога, – обратился граф уже к вождю, – а не пригласить ли тебе в свой вигвам наших друзей американцев? Благо все самые важные вопросы мы все равно уже обсудили.
– Конечно, конечно, Алеша, я не против, – охотно закивал старик.
– Чучанга, позови, будь добр, сюда американцев, только пусть Майкл прихватит с собой пистолет и огневые припасы к нему. – В заключение граф еще что-то шепнул помощнику на ухо, и тот с загоревшимися от счастья глазами помчался выполнять его просьбу.
* * *
Пока прибывшие вскоре американские гости рассаживались в вигваме вождя, Чучанга незаметно передал Алексею Михайловичу бутылку с ромом, которую тот предусмотрительно оставил в их вигваме на видном месте и которую шепотом попросил принести.
– Вот пистолет, о котором ты спрашивал. – Воронцов принял из рук Майкла оружие и передал его сагамору.
Тот осторожно взял его и спросил:
– Заряжен?
– Нет, – ответил Майкл. – Я его заряжаю лишь в случае необходимости.
Сагамор стал рассматривать длинноствольный пистолет с повышенным вниманием.
– И на какое расстояние бьет это короткое ружье? – поинтересовался он.
– Не далее чем шагов на тридцать, – ответил Майкл.
– А нельзя ли посмотреть, как ты из него стреляешь? – с затаенной надеждой в голосе спросил дакота.
– Отчего же нельзя? Можно. Вот только подготовлю сейчас… – Через небольшую воронку Майкл с невозмутимым видом всыпал в ствол пистолета мерку пороха, шомполом дослал пороховой пыж, потом достал из кармашка куртки свинцовую пулю, тоже вкатил ее в канал ствола и зафиксировал еще одним пыжом. Все манипуляции он специально проделывал неторопливо и обстоятельно, ибо сагамор сосредоточенно наблюдал за каждым его действием. Подсыпав в заключение щепотку пороха на полочку для притравки, Майкл с досадой признался: – Вот как раз из-за этой малости, о которой я перед отъездом в прерию совершенно забыл, и произошла осечка при выстреле в мустанга гуронского воина. – Сагамор понимающе кивнул. – Зато теперь вроде бы все в порядке, и оружие, так сказать, готово к употреблению. – Взвесив заряженный пистолет на ладони, рыжеволосый американец вопросительно взглянул на Воронцова.
– Тогда приступим к его испытанию, – резюмировал тот.
Гурьбой покинув вигвам, все участники эксперимента направились к окраине селения. К ним тут же примкнул Кучум, доселе неотлучно сидевший у входа. Неожиданно прямо на глазах у всех с земли вспорхнул вспугнутый человеческими шагами черно-белый красавец тетерев и уселся на ветвь ближайшего дерева.
– Кучум! – коротко скомандовал Чучанга.
Пес тут же метнулся к облюбованному тетеревом дереву и, задрав морду, начал азартно лаять. Тетерев же, уверенный, видимо, в своей полной безопасности, лишь снисходительно посматривал на него сверху вниз.
– Ну! – нетерпеливо подтолкнул Майкла Уильямс.
– Далековато… – с сомнением произнес тот, боясь, видимо, промахнуться и тем самым опростоволоситься перед гостем.
– Майкл, а ты сделай несколько плавных шагов вперед. Не бойся, птица не вспорхнет – она сейчас всецело занята Кучумом, – посоветовал опытный, несмотря на молодые годы, охотник Чучанга.
По его совету Майкл медленно продвинулся чуть вперед, согнул в локте левую руку и, положив на нее длинный ствол пистолета, тщательно прицелился. Потом грохнул выстрел, и тетерев, как-то нелепо подпрыгнув, замертво свалился на землю.
– Готов! – вскричал Майкл, радуясь удачному выстрелу, а Кучум, подхватив дичь, принес и положил ее у его ног. – Ай да пес! Вот ведь умница! Понял, что добычу надо нести не хозяину, а тому, кто ее подстрелил, – возбужденно проговорил американец, лаская Кучума. – Да с тобой охота – одно удовольствие!
– У нас, русских, есть поговорка: «На чужой каравай рот не разевай», – заметил в воспитательных целях Воронцов.
– А я разве собираюсь умыкнуть Кучума? – притворно обиделся Майкл. – Просто хочу сказать, что это самая лучшая охотничья собака из всех, которых мне доводилось видеть!
– Потому-то у нас Чучанга и считается один из самых удачливых охотников, – гордо изрек Яндога.
Сагамор подошел к Майклу:
– А мне можно выстрелить из твоего пистолета?
– Почему бы и нет? – пожал тот плечами и занялся подготовкой пистолета к новому выстрелу.
– Куда бы мне, интересно, пальнуть? – задумчиво спросил сагамор, держа в руке уже заряженный пистолет.
– Да вон хоть в ту сосну, что стоит шагах в двадцати от нас, – посоветовал Майкл. – Прицелься и стреляй.
В точности повторив все движения Майкла, сагамор прицелился и выстрелил. От ствола сосны в разные стороны полетели куски коры. Стрелок, гордо потрясая в воздухе пистолетом, окинул спутников торжествующим взором. Они же, в свою очередь, впервые увидели в нем сейчас не важного и всегда сдержанного сагамора, а простого индейского воина.
– А теперь прошу всех вернуться в вигвам Яндоги, – приподнятым тоном провозгласил Алексей Михайлович. – Думаю, нам необходимо отметить освоение нашим уважаемым гостем нового для него оружия доброй выпивкой!
Все с энтузиазмом откликнулись на его предложение, а из быстрого, но красноречивого обмена взглядами между Уильямсом и Майклом стало ясно, что одной бутылкой рома застолье не обойдется…
* * *
Ранним солнечным утром четверо мужчин стояли у подножия Восточного хребта Скалистых гор и оценивающе оглядывали уходящий ввысь склон, поросший почти до самого перевала, скрытого за его крутыми боками, густым лесом. По сравнению с двумя соседними данный склон был не столь уж и высок, но вот нарраганзеты… Лошади они хоть и выносливые, однако к горным дорогам не слишком привычные.
Путешественники прекрасно осознавали, что для сведения угла наклона местности к минимуму им придется кружить зигзагами, увеличивая тем самым длину и время прохождения пути в несколько раз. Зато при таком способе восхождения их лошадям будет легче преодолеть довольно крутые склоны. К тому же другого выхода все равно не было.
Вчера, после веселого застолья у Яндоги, в вигваме Воронцова и Чучанги маршрут подъема был еще раз тщательно оговорен, и теперь, уже непосредственно на местности, вносились последние коррективы.
– Вроде бы мы все рассчитали правильно, Алекс, – нарочито спокойно произнес Майкл, сверяя схему маршрута с реальной местностью. – К тому же Уильямс в составлении схем – настоящий мастак. Слово траппера!
– У нас, русских военных, по этому поводу принято говорить иначе: мол, гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – улыбнулся Алексей Михайлович.