– Ишь ты, деньга немалая. Что за кураж такой?
– Хозяин полагал, что если его люди попадутся, то на русских все свалят. Монета дорогая. Значит, не всякий, а только за что-то ее имеет.
Ефрем давно заметил на указательном пальце Махмуда перстень лекаря. Его знали многие. В золотой оправе рубиновая роза с одним шипом. Этот перстень позволял без препятствий входить во дворец и выходить из него. Ефрем бесцеремонно снял перстень и надел себе на правый мизинец.
– Дурак он, твой хозяин! Монета сия в этих краях слишком приметная и слишком дорогая, чтобы незамеченной быть. А дело твое скрывать надо.
– Э-эх, дубина!.. – сказал Семен. – Из-за нее на вас всякий обратит внимание.
– Держать в подвале его пока! – велел Ефрем.
Семен еще туже запеленал пленника веревками и, выйдя, запер подвал на висячий замок. Прискакали Тимофей и Савва. Переполох они устроили.
– Семен, – приказал Ефрем, – бери эту бумагу, этот рублевик и бегом к лекарю, во дворец. Охрану пройдешь, тебя знают. Вручи бумагу этому пакостнику и больше паники, паники! Выведешь его за городские стены, дай ему второго коня и скажи, чтобы на Коканд уходил. Сам с него плату в три шкуры дери! Торгуйся как последний меняла… Выпроводишь его и разыщи меня у аталыка. Ступай.
– Так он же знает меня как твоего человека! – удивился Семен.
– Вот и изобразишь перед ним предателя. Притворись, что за барыш кого угодно продашь.
– Ладно, выпотрошу собаку, да не ломаные гроши – золото выложит!
Ефрем выждал немного и отправился во дворец. Впервые так поздно явился Ефрем, поэтому поначалу правитель не очень был приветлив. Но, узнав причину, увидев перстень, пришел в ярость. Тут прибежал дворецкий и сообщил, что пропала ключница и все слуги слышали за стенами ужасный крик женщины и топот коней.
Семен в это время так напугал лекаря, что тот, забывшись, бросил записку на пол, в панике стал одеваться. Семен улучив момент, записку поднял и за пояс спрятал. Лекарь достал из тайничка в стене пистолеты, засунул их за пояс. Достал ларец. с золотыми, сыпанул в подставленную пригоршню Семену, остальное ссыпал в кожаный мешочек. Трясясь, озирался.
– Быстрее, быстрее! – торопил Семен.
По дворцу бегали поднятые воплем Саввы слуги. Этот шум докатился и до покоев лекаря. Услыхав, что кого-то украли, он вовсе впал в истерику.
Семен быстро, без особых уговоров вывел лекаря за ворота города. Сонные охранники, узнав целителя аталыка, внимания не обратили на его спутника, и вскоре сытый конь унес шпиона в темноту. Семен, как и было велено, отыскал Ефрема у правителя.
Повелитель Бухары, раздраженный ночным переполохом, еще и еще раз переспрашивал Ефрема, надеясь, что тот ошибся. Посмотрев еще раз на перстень, он спросил:
– Ну, как же ты его упустил?
– Не всегда ведь везет! Вот успел схватить за руку, тот дернул, только перстень и оставил.
– А может, вор тот и у лекаря побывал и перстень этот краденый?
Тут в покои вошел Семен в сопровождении стражника. Он упал перед аталыком на колени и ждал.
– Ну, говори, да поднимись ты! – закричал Данияр-бек на Семена.
– Пропал ваш лекарь, господин…
– Как, куда?.. Постой, а почему ты искал его? Я ведь не приказывал.
– Это я приказал ему последить, видать, опоздали… – вмешался Ефрем.
Семен уловил тон и поддержал:
– Я приглядывал, да вот, когда стража пришла они и обнаружили, я уже потом вошел. Все там вверх дном перевернуто… Я вот это на полу нашел, решил принести, может, что важное?
Правитель выдернул у него записку, прочел и молча протянул Ефрему. Тот сделал вид, что читает записку впервые. Прочел и, не давая правителю времени все осмыслить, быстро заговорил:
– Дозволь, мой повелитель, я лично догоню подлеца и приведу его к тебе на аркане! Он беглец, поэтому ему сложнее передвигаться, он будет ехать осторожно – значит, медленно. Я поскачу за ним с твоей грамотой – значит, быстрее. Я приволоку его и брошу к твоим ногам! Дозволь, своему верному рабу…
– Да, да, – перебил аталык, – иди, готовь бумаги, какие нужно, я все подпишу. Делай как разумеешь. Тебе я верю.
Ефрем быстро пошел к выходу, Семен последовал за ним. Но аталык остановил его.
– Постой! А может… его просто выкрали, а записку подбросили?.. Ведь там написано, что сообщник прячется где-то в городе!
Ефрем внутренне похолодел, но вида не подал. Семен сжал зубы и побледнел. Хорошо, что свет был неяркий и правитель смотрел на Ефрема.
– В городе лекаря наверняка нет. Укравшим его или ему самому выбраться можно из города только в суматохе. Поэтому, думаю, и ключницу красть понадобилось. Украли его или сам бежал, но догонять все же надо. Сидеть в городе им нет резона. Потом будет не выйти. Уверен, вышли они за стены Бухары! Там, за городом, его догонять нужно, пока еще не поздно!
– Верно! Догони их, Ефрем!.. Живого или мертвого, но лекаря не стоит упускать – он много знает того, что я не всем говорю… Где ты его искать станешь?
– Думаю, ему самый резон в Коканд спешить.
– Это почему же?
– Он ведь всем представлялся евреем. Удобно – на них все свалят, ежели что, и у них же искать будут. Но это и самая большая помеха ему. Еврею сейчас в Персии опасно, значит, путь только на Коканд. На севере, на западе кочевники. У тех разговор короток – в рабство. Коканд с Бухарой во вражде, значит, за секреты можно дружбу купить. А далее – в Индию. Из Персии он сюда прибыл, но не еврей он. Думаю, это англичанин, и через Бухару он хотел пройти в Тибет, а платой ему в дороге туда были бы секреты, выведываемые по пути. Удобно: торгуй секретами и новые покупай. А будучи лекарем, можно получить или выкрасть многое…
– Догони собаку, догони, слышишь! И живым мне его приволоки! Ступай!
Ефрем и Семен бегом выскочили от впадавшего в ярость аталыка.
В предрассветных сумерках из ворот Бухары галопом выехали пятеро всадников. Четверо мужчин и юноша. В поводу у них было по вьючному и одному заводному коню. За поясами у четверых по два пистолета, на поясах сабли. Стража у ворот узнала, что выехал посол Бухарского аталыка в Кашмир и Каликутт, и при нем трое охранников и один слуга.
Так закончилось бухарское рабство российского сержанта, и пустился он по воле Божией и по своему разумению в неведомые доселе азийские страны.
* * *
Ефрем решил идти, нигде особо не задерживаясь. Для него было ясно, что путь у них один: до Индии и оттуда кораблем попасть в Европу.
Беглецам удалось избавить себя от погони и обеспечить посольскую безопасность, но предстояло идти совсем неведомыми дорогами, среди неведомых народов, и это пугало сильнее всего.
В отряде с Ефремом ехали Семен, Савва, переодетая юношей Гюльсене и безоружный, до смерти напуганный неизвестностью дальнейшей своей судьбы Махмуд – бывший сообщник сбежавшего лекаря. Посольская грамота открывала перед ними ворота городов и пограничные заставы. Коканд на всякий случай объехали стороной. Отъехав подальше от города, избегая чужих глаз, на пустынной дороге Ефрем остановил свой отряд.