Каковы китайские солдаты не на учениях, а в бою, можно судить лишь по свидетельствам тридцати-, сорокалетней давности. В пограничных боях 1969 года с советскими солдатами и в сражениях периода китайско-вьетнамского вооруженного конфликта бойцы НОАК демонстрировали напор и жестокость. Но лишь до той поры, пока перевес был на их стороне. Спину они показывали без стыда, до японского самурайского духа им далековато. Не было примеров, когда подразделение, попавшее в окружение, билось до последнего солдата, до последнего патрона, чтобы взорвать себя и атакующих врагов последней гранатой. Не знаком китайской армии и вкус славных больших побед, нет в ее истории торжества Бородина, Ватерлоо, Вердена, Сталинграда или Нормандии.
Остается лишь гадать, какую силу духа проявит армия Поднебесной в современной войне. При этом нужно учитывать и особенности китайского менталитета. Пожалуй, ни у одной значительной нации в мире нет такой старой народной поговорки, оценивающей своих солдат, как у китайцев. «Хао цзинь бу дан дин, хао жень бу дан бин» — «Из хорошего железа не делают гвозди, а хорошие люди не идут в солдаты». И пусть эта поговорка родилась в давние времена, в народной памяти она жива и сейчас. Существует мнение, что огромным китайским войскам всегда не хватало одного — хорошего солдата. Набранные из сельских районов солдаты всегда имели лишь минимальное образование и поверхностное знакомство со сложными видами боевой техники. Во все времена отмечался низкий уровень воинской дисциплины, а массовое дезертирство являлось бичом любой китайской армии.
В военных традициях Китая победа над неприятелем достигается не путем храброго наступления, а путем заманивания неприятеля в ловушку, где он растратит свои силы, будет изнурен и сломлен. Один из наиболее знающих исследователей современного Китая, военный переводчик и офицер советской военной разведки Андрей Девятов в своих статьях пишет: «Для китайского военного искусства „война есть бесконечный путь хитрости", а высшим мастерством управления государством выступает одоление врага без применения войск и оружия». Именно такого результата на сегодняшний день добились лидеры КНР. Ими построена огромная армия, оснащенная соответствующим современным требованиям оружием, специально продемонстрированы миру некоторые результаты применения этого оружия, сделаны сенсационные заявления о дальнейшем пути развития НОАК.
И уже эти шаги позволили руководителям Срединного государства одержать победу «в головах и сердцах» политических деятелей в окружающих его странах. Уже это вызывает у многих чувство боязни потенциальных возможностей китайских вооруженных сил. А готовиться при этом к реальной войне и воевать вовсе не обязательно!
Конечно, китайская армия — не «бумажный тигр». Но оценивать ее боевые возможности нужно трезво, а не с круглыми от страха глазами. Это не тот тигр, который готовится к прыжку.
Рассказывают, что четверть века тому назад во время первого визита канцлера ФРГ Гельмута Коля в Пекин между ним и «отцом китайских реформ» Дэн Сяопином состоялся примечательный разговор. Гельмут Коль попенял руководителю КНР на ограничение свобод человека в Китае. Его пожилой собеседник удивленно спросил, чем же конкретно обеспокоен гость. Коль объяснил, что граждане КНР, к примеру, не имеют права на выезд за пределы своей страны, то есть той свободы, которой в западном мире пользуются все. Китайский реформатор отреагировал мгновенно: «Это не проблема. Пусть руководители западных стран проинформируют нас, сколько миллионов жителей Китая они готовы принять и разместить у себя, а руководство КНР поспособствует их выезду за границу». Немецкий канцлер задумался, а потом сказал, что посоветуется со своими коллегами в других странах. Но никогда впредь ни он, ни кто-либо из руководителей демократических государств Запада больше не поднимал в Китае этот вопрос. Восточная хитрость удалась.
Во всем мире очень хорошо известно, что собой представляет массовая миграция китайского населения.
С позапрошлого века многочисленные потоки эмигрантов из континентального Китая устремились в направлении далеких земель. Тысячи семей, покинувших родину, стали считать своим новым пристанищем города и деревни в Малайзии, Индонезии, на Тайване и даже в далекой Австралии. Они облюбовали многонациональный Сингапур, а потом добрались до западного побережья Североамериканских Соединенных Штатов, где, как и в Австралии, стали обособленно селиться в своих «чайна-таунах».
Трудолюбивые эмигранты из Поднебесной быстро приспособились к заморским условиям и вошли в хозяйственную жизнь чужих стран настолько прочно, что за полторы сотни лет — в течение жизни четырех поколений — взяли под свой контроль значительную часть местной экономики. При этом потомки тех, кто покинул родину и в XIX-м, и в ХХ-м веке (их сейчас по всему миру живет 200 миллионов), в душе по-прежнему ощущают себя чистокровными китайцами. Пекин всегда поддерживал эти патриотические чувства и был далек от мысли, что эмиграция из родной страны является изменой родине. Так было даже в лихие годы маоистских «озарений». Через «мост в Китай», а именно так можно перевести иероглифы «хуацяо», то есть «заморские китайцы», или эмигранты, власти КНР принимают немалую экономическую помощь от соотечественников, а «на другом берегу» успешно реализуют свои политические идеи. Как раз в этом специфическом для китайцев явлении весь остальной мир усматривает феномен «мирной экспансии» Китая за рубежом.
На заре прошлого века в Европе стало модным изучение только что переведенного с древнекитайского трактата «Искусство войны», автором которого был стратег и мыслитель Сунь Цзы. В этом труде западные, а позже и наши отечественные военные теоретики, политологи и аналитики нашли и распространили в обществе «расшифровку» основ китайской политики из глубины тысячелетий до наших дней. Взгляды на войну и мир государственных мужей до и после Мао стали укладываться в философию стратагемы — «Только тот, кто умеет применять стратагемы, всегда удержит инициативу в своих руках».
Китай, или Срединное государство («Чжунго»), находится в центре земли, оно окружено другими государствами-варварами, с которыми постоянно нужно бороться любыми доступными средствами. Война рассматривается как органически непрерывное течение процессов, начиная с искусной дипломатии и быстрой мобилизации и заканчивая ловким шпионажем. Никогда нельзя забывать о цели воты — сделать так, чтобы свое население процветало и жило в лояльности к правителю. Идеальной победой может стать подчинение других государств мирными способами, без вступления в открытые боевые действия. Поэтому нужно проводить хитроумную политику, разрушать союзы противника, подчинять его своей воле. Сунь Цзы подчеркивает, что военные действия — это дорогое занятие, приносящее убыток государству и бедствия народу. Война, если она случится, должна быть быстрой и эффективной. Но лучше всего действовать так, чтобы победа оказалась бескровной. Для этого нужно умело управлять врагом.
В духе китайской военной философии сегодня часто рассматривается бескровное покорение китайцами чужих территорий, лежащих далеко за пределами Срединного государства. Считается, что через многочисленные влиятельные диаспоры Пекин проводит за рубежом ту самую «хитроумную политику», которая подчиняет политических соперников его воле. Это уже в определенной мере касается стран Юго-Восточной Азии, Австралии, США и Европы, где компактно размещены разные по масштабу, но плотно заселенные колонии этнических китайцев. Предполагается, что то же самое ожидает в ближайшем будущем и Россию. Хотя «чайна-тауны» в наших суровых климатических условиях не создаются: Чита — далеко не Сан-Франциско, но уже два десятилетия не иссякает устойчивый поток мигрантов из числа граждан КНР, который направляется в города и сельскую местность Дальнего Востока, Сибири, Урала и Центральной России.