– Нас будут искать. И кроме того… нам ведь нужны деньги, разве нет?
– Да.
– Я могу взять свои украшения. Это будет не лишним.
– Ты мне дорога без украшений.
– Лонс, но почему нет? Не нам, так нашим детям.
Анелия выглядела такой невинной…
– Милая… не могу без тебя.
Принцесса уперлась Лонсу в грудь обеими руками.
– Приди в себя. Если нас тут застанут…
– Когда я увижу тебя? Как?
Анелия задумалась.
– Я тут чужая, я ничего не знаю… Ты бываешь во дворце?
Лонс кивнул. Как сопровождающий Лилиан Иртон или Миранды Иртон он мог пройти.
– Бываю, но лучше… В двух шагах от дворца храм Альдоная. Приходи туда по утрам на службу.
– Не завтра, но я приду. Клянусь, – поспешила согласиться женщина.
– Я сообщу, когда все будет готово. Ты согласна уехать со мной?
– Да. Готовься.
Лонс поцеловал ей руку:
– Любимая…
– Я тебя тоже люблю, – торопливо сказала Анелия. – А сейчас уходи. Если нас застанут вместе…
Лонс чуть наклонил голову, соглашаясь. И исчез за шторой.
Анелия посидела еще минут десять, приходя в себя. Чудо, что ее никто не хватился. Но ведь есть место, куда даже принцесс не сопровождают. А в круговерти бала, в суматохе и разноцветье, так легко потерять из виду подопечную…
Самая страшная опасность устранена. Бежать сию секунду ей не придется. Но… что же делать? К кому советовал обратиться Альтрес Лорт? Не сейчас, не на балу, но…
Бежать невесть куда с воскресшим (Мальдоная бы его забрала!) супругом Анелия не собиралась. Только не тогда, когда она может стать королевой Ативерны. Вот еще не хватало!
Умер? Ну и не являйся живым. Или придется отправить тебя обратно, к мертвым.
Свежий воздух после бально-зальной духоты оказал на Лилю почти опьяняющее воздействие. Она сидела, откинув назад голову, и почти «плыла».
Хорошо, уютно…
Мужчина, чье уединение она нарушила, тоже молчал, не делая ни малейших попыток приблизиться. Вот и чудненько. Ей был нужен не флирт, а отдых.
Но увы. Идеальных мужчин не бывает. И тишина вскоре оказалась нарушена.
– Странно, что такая красивая женщина – и одна. На месте вашего спутника я бы вас не оставлял ни на минуту.
– Откуда вы знаете, что я красивая, – лениво парировала Лиля. – Может, у меня все лицо в бородавках?
– Зато голос у вас восхитительный.
Смотрел он при этом на грудь, что не осталось незамеченным. Надо бы фыркнуть и уйти, но лень…
– И уши приятные, правда?
– Уши? – растерялся Джерисон. Но многолетняя выучка ловеласа взяла свое. – Не сомневаюсь, что вы прекрасны – полностью. Каждой частью… э-э-э…
– Моего безусловно прекрасного тела. – Ехидства в голосе Лили и на троих хватило бы.
Джерисон покаянно вздохнул, меняя тактику.
– Смейтесь над несчастным, сраженным вашей красотой, милая дама. Смейтесь… Как жестоко ваше сердце!
Лиля вздохнула.
Еще один канис вульгарис. То есть кобель обыкновенный. Как же вы все надоели.
– Дама благодарна вам за приют. Всего хорошего.
Лиля хотела было встать и выскользнуть из беседки, но Джерисон перегородил проход.
– Прошу вас, не обижайтесь. Я не питал недобрых намерений…
Лиля вздохнула. И разъяснила:
– Сейчас вы начнете извиняться. Я приму извинения, и мы продолжим посиделки. Потом вы опять начнете свои заигрывания, я захочу уйти, вы меня опять удержите… и так достаточно долго. Пока одному из нас не надоест. Считайте, что мне уже надоело.
Джерисон моргнул.
– Я вам так неприятен?
– Вы мне безразличны. Как и любой незнакомый человек.
– Так разрешите мне представиться. Джерисон, граф Иртон.
Лиля пошатнулась. Схватилась рукой за опору беседки.
– Д-джерисон?
Граф с удивлением увидел, как лицо собеседницы под маской заливает мертвенная бледность. На миг ему показалось, что она сейчас упадет. Но нет. Выпрямилась, глубоко вздохнула…
А Лиле действительно стало плохо. Под маской она просто не узнала мужа. Голос показался смутно знакомым, но и только. А вот когда он представился… это было как удар под дых.
– Мы знакомы? Не могу поверить. Я никогда не забыл бы такую красавицу…
Ага, встречались в кровати.
Лиля решительно тряхнула головой.
«Спокойствие, только спокойствие. Ты не нервничаешь… Нет, ну вынесли же черти?! И что теперь? Здравствуйте, дорогой супруг? Да, я твоя супруга, каз-зел? Нет уж. Лучше третий вариант».
– Посольство уже вернулось?
– Да, мы прибыли только сегодня днем.
– И попали с корабля на бал?
– С приказом его величества не спорят.
– А вы тут выполняете задание его величества? Какое же? – прищурилась Лиля.
– Это государственная тайна.
Лиля вскинула брови.
– Тогда я не стану выспрашивать. Кстати, я знакома с вашей супругой. Милейшая женщина… Она с вами?
Джерисон скривился так, что даже под маской стало заметно.
– Д-да… она на балу.
Лиля уже поняла, что ее не узнали, и решила воспользоваться случаем по полной программе. От своего-то имени она ни скандал, ни сцену не закатит… Генрих Айзенштайн [4] хоть руки супруги вспомнил. А этому можно весь организм показать – и не поймет, что к чему. В любом случае раскрывать свое инкогнито и выяснять отношения сейчас не стоит.
– Очаровательная женщина. Вам очень повезло с женой.
– Д-да, безусловно.
– И такой талантливый докторус… это так необычно для женщины.
– Вы давно с ней знакомы?
– Я бы не сказала. Но она уже успела произвести впечатление на придворных. Мой друг сказал, что хорошо вас понимает. Такую женщину надо держать в глуши, а то уведут… столица ведь полна искушений.
– Да…
– Она меня к вам не приревнует?
– Н-нет. Она сейчас с принцессами, – нашелся Джерисон.
Ага, с принцессами. Погоди ж ты…
– Скажите, а истории про барона Холмса вы ей рассказывали? Или это в детстве?
– Барона Холмса? – Джерисон напоминал себе попугая. Причем – глупого. Это надо было прекращать. – Прошу вас, госпожа, назовите хотя бы свое имя, и вы осчастливите меня на всю жизнь!