– На нем решили срубить пару монет и продали в рабство.
– Повезло парню. Вырвался…
– Судя по всему – нет. Ох, Ганц… Лонс, когда мне это рассказал, просил помочь вернуть Анелию.
– Лилиан, куда вы ввязались?!
Лиля впервые видела Ганца в таком состоянии. Он побелел как мел. Взлетел из-за стола, вцепился в ее плечи…
– Кто еще знает?! Кто знает о вас?!
– Никто. Лонс молчал. Я тоже…
Ганц отпустил ее и почти упал на стул. Перевел дух.
– Простите, госпожа…
– Лилиан. Обо мне никто не знал.
– Слава Альдонаю!
Лиля кивнула.
– Не настолько уж я глупа. За такие тайны кровью платят…
– И своей и близких, – мрачно откликнулся Ганц. – Ваше сиятельство, а что еще вы от меня скрыли? Может, Лидарх – это зачарованный принц? Я уже во все поверить готов, ей-ей…
– Лидарх не принц. Я тоже. Вроде бы это все тайны. А что?
– Ваше сиятельство, уж простите, но… не умеете вы хранить секреты. И лгать тоже. Так что еще осталось?
Лиля поколебалась и достала из ящика стола простенький пергаментный свиток.
Огнеупорный сейф пока еще не был готов, но ящик уже выковали и песком набили. Теперь мучились с замком. Лиля принципы действия не помнила, хоть убивай. А идею воплощать нелегко, тем более – кодового замка.
– Это написано Лонсом собственноручно. Там полное признание.
Ганц смотрел на свиток, как на ядовитую змею. Потом взял, повертел в руках…
– Печать пастора Воплера?
– Да.
– Он – читал?
– Нет. Лонс просто писал при нем. А потом запечатал и отдал запечатать пастору.
– Ага, вот оно как… Пастор жив останется. Это хорошо. А что вы собираетесь с этим делать?
Лиля вздохнула.
– Не знаю. Ганц, я хочу, чтобы ты выяснил, что с Лонсом и двумя людьми Лейса. Если они живы, их надо освободить. Если мертвы…
– Вы захотите мести?
– Мести? – Лиля горько усмехнулась. – Ганц, я похожа на идиотку?
Ганца так и подмывало ответить, что в некоторых случаях сходство идеальное. Промолчал. Но графиня что-то все же почувствовала и грустно опустила ресницы.
– Сейчас у нас с Уэльстером мирные отношения. Что будет после обнародования такой свиньи?
– Свиньи? – растерянно переспросил Ганц.
– Письма, в котором сказано, что Анелия – порченый товар?
– Скандал, ссора, война…
– Нам это надо?
– Нет.
Мужчина и женщина переглянулись. Оставлять убийство Лонса – если он мертв – без последствий никто не собирался. Но вот как мстить, чтобы не потянуть в яму всех остальных, надо подумать.
– Съезжу-ка я в посольство. Один не поеду, обещаю. И если что-то узнаю, пойму… Где они договорились встретиться?
– Я почти ничего не знала. Записку от Анелии Лонс вложил внутрь. Написанную ее рукой.
– Вот как… так где?
– У ворот для золотарей.
Ганц вздохнул.
– Ваше сиятельство, пообещайте мне ничего не предпринимать до моего возвращения.
Лиля пообещала с чистой совестью.
Замок Тирейн. Бывал там Ганц. Еще до приезда уэльстерцев бывал. И ничего удивительного. Работа такая. И ворота эти он знал.
А еще предполагал, почему они выбраны. Да потому, что золотари приходят с утра пораньше. Если там что и случилось – все следы уже затоптали двадцать раз. Но проверить надо.
Увы… Проверка никаких результатов не дала. Собственно, у ворот все было настолько затоптано и испакощено нечистотами, что там можно было и сто человек прирезать – не поймут.
Не считать же успехами несколько найденных лежанок? Или лежек?
Короче, в этих местах кто-то долго лежал. А зачем?
А это не запрещено. Но, судя по свежести примятой травы, можно было догадываться…
Авельс приехал сюда. Здесь его и поджидали. М-да… Скорее всего, Лонс убит.
Ганц не считал всех глупее себя. Схватить? Допросить? Держать где-то? Ну-ну… На территории чужого государства, на чужом поле, где в любую минуту могут все обнаружить и грянет скандал? Ой ли…
Он бы просто убил. И даже если потом что-то всплывет, нет человека – нет обвинения. Принять как исходную версию? Почему бы нет. Итак, Лонс мертв. И двое людей Лейса, скорее всего, тоже.
Есть собственноручно написанное признание и даже доказательство. Хотя и плохонькое. А вот кому это донести?
Королю? Можно. Но… Насколько он заинтересован в браке? В союзе с Уэльстером?
Не выгоднее ли прикопать агента и списать все на государственную необходимость? И так уже Ганц слишком много знает. Можно убивать?
Есть в этой шуточке графини доля правды. Как ни печально…
А кому еще?
Гардвейгу? Смешно!
Ивернейцам? Надо обдумать. Но это уже пахнет государственной изменой.
А вот если расставить ловушку, в которую Анелия просто не сможет не попасться? А письмо отдать Ричарду?
Вот тут можно попробовать извернуться. И главное – остаться в стороне. А еще Ганц совершенно не хотел подставлять графиню. А ведь она тоже предана своим людям. И если в это дело не влезет он – она точно не удержится. А дальше…
Ей-ей, бык в посудной лавке произведет меньше разрушений. И придется им всей компанией удирать в Ханганат. Потому как ближе – достанут.
Хотелось бы обойтись без таких крайностей.
Услышав стук в дверь, Анелия после небольшой паузы разрешила войти. Вошедший почтительно поклонился, словно и не он грубо тыкал ей пару дней назад.
– Ваше высочество, все улажено.
– Он…
– Да. Теперь уже навсегда.
– Б-благодарю вас…
Анелия смогла дождаться, когда мужчина выйдет. А потом упала на кровать и разревелась. От облегчения? От горя? От тоски?
Альдонай знает…
Больно! И все тут!
– Лидди, вечером мы едем во дворец на бал.
– Мигель… – Лидия посмотрела на брата. Мальчишка. Видит Альдонай, мальчишка. – Едем. А чему тут радоваться?
– А почему нет? Потанцуешь, развлечешься…
Лидия промолчала. Хотя и могла бы сказать, что толку от того бала…
Рик уже выбрал другую. Все происходящее сейчас – это просто дипломатические реверансы. Унижение, через которое ей надо пройти. Она не красавица. Она не богата. И приданое за ней скромное, хоть и принцесса.