Из донесений командира 49-го горного егерского корпуса следует, что в этот день 1-я горнострелковая дивизия предприняла фронтальные атаки на Брацлав, пытаясь захватить невредимый мост. Однако она потерпела неудачу и потеряла свои тяжелые орудия.
После этого командир корпуса принял решение в 16.00 ввести в бой 125-ю пехотную дивизию на правом крыле 1-й горнострелковой дивизии и повернуть ее из района южнее Немирова на юго-восток через Райгородок в направлении Гайсин.
На северном фланге корпуса 207-й пехотный полк 97-й легкой пехотной дивизии находился в движении от Войтовки (Родниковка) далее на восток. Но, в связи с упорной обороной советских войск, это продвижение осуществлялось очень медленно.
Словацкая бригада проникла в Литин. Но там она была окружена противником и практически разгромлена. Только небольшая часть этой бригады спаслась бегством, прорвавшись в направлении на Счастливую.
В бой с целью прорыва вражеского кольца вступает 218-й стрелковый полк. Но что делается там, куда он прорывается? Впереди только пожарища да вражеские самолеты. Разведчики выясняют, что бомбардировщики наносят удары по частям дивизии 6-й армии, тоже отходящим на восток. Фашисты всеми силами пытаются помешать нам соединиться с этими частями…
23 июля
Утром этого дня Ф. Гальдер записал, что «противник усиленно атакует со всех сторон ударный клин 1-й танковой группы, наступающей на Умань».
В 18.00 часов того же дня он был приглашен для доклада к А. Гитлеру. В этот день фюрер торжественно заявил:
– Я полагаю, что к периоду осенних дождей нашим подвижным соединениям удастся выйти к Волге и достичь Кавказа.
Сам Ф. Гальдер отнесся к этому заявлению достаточно скептически. Он уже ясно видел, что расчетные темпы наступления немецких войск нередко срываются не только из-за плохих погодных условий, но из-за все усиливающегося сопротивления советских войск. В то же время он верит, что успешное решение задач по разгрому советских войск на юге Украины решит многие задачи. Он просит постоянно сообщать ему о событиях, происходящих в районе Умани, и вечером он делает очередную запись о том, что «положение в районе Умани по-прежнему остается напряженным».
Из донесений командира 49-го горного егерского корпуса следовало, что 23 июля 1-я горнострелковая дивизия возобновила наступление на Брацлав. 99-й горнострелковый полк форсировал реку Буг в районе Остаповцы, но в Монастырске встретил сильное сопротивление пехоты и танков противника. Тем не менее, овладев Монастырском во второй половине дня, он начал наступление на Брацлав с запада и на исходе дня взял не только этот населенный пункт, но и высоту южнее этого города.
125-я пехотная дивизия корпуса рано утром вошла в населенный пункт Шуков, а его передовые подразделения вышли к железнодорожному переезду в районе Гайсина.
В 15 километрах севернее 125-й пехотной дивизии вела бой 97-я легкая пехотная дивизия. Она наступала на Жорнище, но советские войска стойко удерживали этот населенный пункт. Однако частям фашистской дивизии удалось захватить высоту юго-западнее Жорнище, после чего он оказался в руках немецких войск.
Но советское командование не желало мириться с потерей этого населенного пункта. На исходе дня советские части максимально усилили артиллерийский огонь и предприняли контратаку на Жорнище. Они прорвали оборону 97-й легкой пехотной дивизии противника и захватили село Песочин, что в 6 километрах северо-западнее Жорнище. Но вернуть обратно само Жорнище советскому командованию не удалось. Только с наступлением ночи бои на этом участке фронта были прекращены.
Столь же ожесточенными были бои в полосе 80-й стрелковой дивизии в районы Осычны. И.А. Хизенко пишет, что утром немецкая пехота атаковала позиции 77-го и 218-го стрелковых полков, но врагу не удалось продвинуться на этом направлении ни на один метр. Следующую атаку они предприняли при поддержке танков, за которыми наступала пехота. «Генерал Прохоров отводит полки на окраину села. В рощу вползают танки. И вдруг фашистские самолеты начинают бомбить эту рощу. Бомбовый удар пришелся по своим. Воспользовавшись «поддержкой» вражеской авиации, наши выходят из села, предпринимают решительную контратаку и вновь овладевают рощей».
Противник вводит в бой свои резервы. По приказу комдива 77-й стрелковый полк переходит в контратаку. Гитлеровцы ставят перед ним огневой минометный заслон. Контратака захлебывается. Затем контратака начинается в другом месте.
Атакует и противник. Он захватывает один метр советской территории за другим. Но враг попадает под удар советской артиллерии. «Ошеломленные артиллерийским ураганом фашисты отходят, оставляя десятки трупов своих солдат. В отражении этого удара вновь отличился 153-й полк. Нанеся противнику большие потери в живой силе и технике, он захватил два танка, три миномета, восемь крупнокалиберных пулеметов, восемнадцать автоматов, двенадцать мотоциклов, легковую автомашину».
24 июля
В этот день Ф. Гальдер в своем дневнике отмечает:
«Положение на фронте 11-й и 16-й танковых дивизий обостряется. Эти дивизии слишком слабы, чтобы сдерживать натиск крупных сил противника, отходящих перед фронтом группы Шведлера и 17-й армии…
17-я и 11-я армии успешно продвигаются вперед. Однако при этом 11-я армия слишком далеко отклоняется на юго-восток, вместо того, чтобы наступать в восточном направлении. Силы 6-й армии по-прежнему разбросаны на большой территории. Массирование сил на направлении главного удара отсутствует». Далее он пишет, что на данный день «оставленный офицерский резерв в количестве 2 тысяч младших офицеров почти совершенно исчерпан».
Из донесений командира 49-го горноегерского корпуса следовало, что задача корпуса на 24 июля – прорвать расположение вражеских арьергардов – не была выполнена. При этом 125-я пехотная дивизия днем овладела населенным пунктом Куна на реке Соб, где захватила невредимым мост, а затем она заняла Ярмолинцы. 97-я пехотная дивизия в середине дня захватила после ожесточенного боя Жорнище, а затем, повернув на юг, взяла села Красенькое и Иваньки.
К исходу 24 июля, израсходовав последние резервы, войска 6-й и 12-й армий, охваченные с трех сторон войсками 1-й танковой группы и 17-й полевой армии противника, с трудом держались на рубеже Монастырище, Лукашевка, Животов, Медовка, Ильинцы, Лысая Гора, имея слабый боевой контакт на левом фланге с 18-м механизированным корпусом и 18-й армией, на правом – со 2-м механизированным корпусом. Войска армий вели бои на неподготовленных и не оборудованных заранее рубежах, зачастую только используя складки местности и случайные строения. Авиационного прикрытия с воздуха практически не было. Так, в полосе 12-й армии в период с 14 по 24 июля советская авиация не совершила ни одного самолето-вылета.
18-я армия Южного фронта оборонялась на фронте Гайсин, Ладыжин, Тростянец, Ободовка, Чечельник, Ольгополь, имея против себя части шести германских пехотных дивизий, а также венгерский подвижный и румынский горнострелковый корпуса.
Вновь перед Ставкой Верховного Главного Командования остро встал вопрос о положении дел на левом крыле Юго-Западного фронта в связи с ухудшением обстановки в районе действий 6-й и 12-й армий. Командующий Юго-Западным фронтом, обеспокоенный этим обстоятельством и увеличением отрыва 6-й и 12-й армий от главных сил фронта, 24 июля возбудил ходатайство перед главкомом Юго-Западного стратегического направления о передаче их в состав Южного фронта. Маршал С.М. Буденный поддержал это ходатайство, а Ставка его одобрила.