Белых флагов мы не увидели. Пришлось убеждать противника силой оружия. Артиллерия и авиация наносили удары по крепостным сооружениям (городские строения мы не трогали). Танки действовали вместе со стрелковыми подразделениями. Мы не жалели снарядов из захваченных трофейных запасов. Все наземные сооружения форта Цитадель были сметены с лица земли. Гарнизоны фортов забились в подземные казематы. Наши штурмовые группы и отряды получили на усиление батареи тяжелых орудий калибром 152 и 203 миллиметра.
К 5 февраля штурмовые группы полностью очистили от противника жилые районы города. Цитадель, восточная часть района Шулинг, Хвалищево и Гловио оставались еще в осаде. В этот день стало известно, что у соседа справа — 61-й армии — в районе крепости Шнайдемюль (Пиле) оружейный гарнизон противника внезапно ночью всеми силами атаковал блокирующие войска. На ликвидацию этой вылазки из 8-й гвардейской армии была взята 11-я танковая бригада. Для предотвращения подобных попыток со стороны познанского гарнизона противника мы усилили ночные действия штурмовых групп, а выходы из фортов и равелинов плотно перекрыли огнем артиллерии.
После 12 февраля главное внимание было приковано к Цитадели — центру обороны познанского гарнизона. По мере приближения наших войск к этому центру упорство сопротивления противника возрастало. Можно подумать: зачем нужно было упорно драться за Цитадель, не лучше было бы ее блокировать и брать измором? Дело в том, что рядом с Цитаделью находился узел железных дорог, который был крайне необходим для подвоза снабжения всех войск фронта. Поэтому штурм Цитадели продолжался до полной ликвидации в ней противника.
В самой Цитадели укрывалось около 12 тысяч солдат и офицеров во главе с двумя комендантами — экс-комендантом генералом Маттерном и матерым нацистом генералом Коннелем. Она размещалась на холме, господствовала над городом. Форты и равелины были укрыты трехметровым слоем земли. Подступы к внутренним фортам и равелинам прикрывались широким и глубоким рвом. Этот ров простреливался фланговым огнем из казематов через бойницы, невидимые со стороны наступавших. Стены рва высотой 5–8 метров были выложены кирпичом. Танки не могли преодолеть это препятствие. На помощь им подтянули тяжелые орудия. С дистанции триста метров они били по Цитадели. Но даже 203-миллиметровые снаряды, ударяясь в стены, особого разрушения не производили, а, попадая в насыпи над перекрытиями фортов и казематов, оставляли только воронки.
Общий штурм, начавшийся 18 февраля, длился четверо суток безостановочно, днем и ночью. В дело были пущены огнеметы. Однако подавить огневые точки с помощью ранцевых огнеметов не удавалось. Огнеметчики не смогли подползти к краю рва, а струя огнесмеси, пущенная с расстояния 20–25 метров, практических результатов не дала. Тогда было принято решение применить бочки с взрывчаткой. Под прикрытием огня пехотинцев 5–6 саперов ползком выкатывали такую бочку к краю рва, поджигали запал и сталкивали ее в сторону амбразур. Взрыв оглушал фашистских пулеметчиков. Пользуясь ослаблением огня, саперы спускали лестницы в ров и наводили переправу. Пехотинцы по лестницам взбирались на крепостной вал и окапывались на его южном склоне, а местами и на самом гребне.
В 16 часов 19 февраля саперам поставили задачу перекинуть через крепостной ров мост, по которому могла бы пройти полковая артиллерия. Мост на козловых опорах решили построить против проломов в стене и в валу, пробитых артиллерией большой мощности. С наступлением темноты саперы поднесли ко рву заранее заготовленные части моста, но вскоре работа прервалась, так как противник непрерывно обстреливал пролом фаустпатронами и пулеметами. Быстро принимается новое решение. В результате мощного взрыва на время замолк редут № 1. Этим воспользовались саперы. В темноте они соорудили мост. Правда, просуществовал он недолго. Противник разрушил его. К утру 21 февраля мост был восстановлен. В полдень приступили к постройке тридцатитонного моста для танков…
Был канун Дня Красной Армии. Несмотря на тяжелые бои, у людей было предпраздничное настроение, оно поддерживалось предчувствием близкой победы. Вечером 22 февраля в одной из комнат городского театра собрались командиры корпусов и дивизий.
В это время командира 74-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Баканова вызвали к телефону. Вернувшись, он доложил, что звонили от центральных ворот Цитадели. Туда прибыли парламентеры. Баканов попросил разрешения съездить и принять их. Вскоре он сообщил, что гарнизон крепости сдается и что возле него находится бывший комендант крепости генерал Маттерн. Спустя четверть часа в комнату, в которой мы заседали, пыхтя, как паровоз, и еле втиснувшись в дверь, вошел генерал-майор Маттерн. Это была туша пудов на восемь. Отдышавшись, он передал мне записку от коменданта крепости генерала Коннеля, который просил советское командование оказать помощь раненым.
— А где сам Коннель?
— Застрелился.
Когда я спросил, как себя чувствует генерал Маттерн, он пожал плечами:
— Мне что, я не член нацистской партии, зря не стал бы проливать кровь, зная безнадежность сопротивления. Гитлеру капут!
Маттерн рассказал, что из 60 тысяч немецких солдат и офицеров, находившихся в Познани, осталось боеспособных около 12 тысяч. Они сдаются на милость победителя. Всего же в боях за Познань пленено было 23 500 солдат и офицеров. Захвачены были большие трофеи.
В день славного двадцатисемилетия Красной Армии — 23 февраля 1945 года — столица нашей Родины отметила победу советских войск в Познани 20 залпами из 224 орудий.
Итак, завершились последние бои и сражения на территории, где войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии объединений 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов была успешно проведена Висло-Одерская операция».
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
КОМЕНДАНТА КРЕПОСТИ ПОЗНАНЬ
ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА Э. МАТТЕРНА
9 марта 1945 г.
Эрнст Маттерн (Ernst Mattern) родился в 1890 г. в Пруссии, профессиональный военный, образование — среднее, женат, имеет детей. На военную службу вступил в 1907 г. Окончил унтер-офицерскую школу. В войне 1914–1918 гг. участвовал в качестве унтер-офицера. Звание лейтенанта получил в 1919 г. С 1920 по 1934 г. служил в полицейских частях. В 1934 г. получил звание майора и был на командной работе в пехотных частях. В 1937 г. — командир запасного полка в Бреславле. В 1940 г. получил звание полковника и назначен начальником военно-технической школы. В 1941 г. командовал 183-м пп 63-й пд на советско-германском фронте и был ранен. В 1942 г. — командир запасного полка (112-го зап. полка) во Франции. В 1943 г. — командир учебного лагеря «Вартелагер». С октября 1944 г. по 31 января 1945 г. — комендант крепости Познань. Звание генерал-майора получил в октябре 1944 г.
«Вопрос: При каких обстоятельствах вы сдались в плен?
Ответ: К исходу дня 22.02.1945 г. мой участок обороны оказался полностью изолированным. Телефонная связь оборвалась, радиосвязи не было. Я дважды посылал связных к коменданту крепости генерал-лейтенанту Коннелю, но они не могли пройти, так как все проходы были либо заняты русскими, либо завалены, либо просматривались и простреливались. Боеспособных людей у меня оставалось всего около 120 человек. Была масса раненых. Начинались пожары, которые нельзя было тушить, в частности, из-за отсутствия воды. Я решил капитулировать и на рассвете послал своего адъютанта с белым флагом, поручив передать русскому командованию, что я нахожусь в лазарете не потому, что я болен, а как знак того, что прекратил сопротивление и что отдаю себя в распоряжение русского командования. О решении генерал-лейтенанта Коннеля капитулировать я узнал лишь в плену. Я полагаю, что капитуляция участка обороны началась независимо от этого решения. Штурм, предпринятый русскими 22.02.1945 г., сломил у наших солдат и офицеров волю к сопротивлению.