Ольга, остановившаяся слева и чуть сзади, фыркнула и как бы невзначай посмотрела на высотник. [50] Я последовал ее примеру, быстренько перевел наши метры в равенстирские локти и пожал плечами:
– Не пять, а всего каких-то три тысячи шестьсот с небольшим!
– Всего-то?! – язвительно «удивился» ап-Лагаррат-старший и, вспомнив мои объяснения после просмотра видеороликов из архива Фроловой, авторитетно заявил: – Запомните, для тех, кто прыгает с парашютом, чем выше – тем лучше!
«Юные парашютисты» запомнили. Но нисколько не обрадовались. Видимо, потому, что отказывались понимать, как матерчатые «амулеты» за спиной могут помочь им выжить после падения с такой высоты.
– Спрашиваю в последний раз: кто жаждет отказаться от прыжка с Клыка Шеллара? – после короткой паузы повторил та-Горен и, не дождавшись ответа, горделиво посмотрел на меня: – Как я и говорил, мои люди готовы на все!
– Замечательно! – кивнул я и первым ломанулся по «тропе»…
…Героизма, проявленного при опросе, магам хватило ненадолго. Стоило им добраться до края плато и увидеть бездонную пропасть, в которую предстояло шагнуть, как вся их решимость куда-то пропала, уступив место почти невыносимому желанию вернуться в родной Лейстивар. Поэтому стоило мне продемонстрировать, как надо затягивать обхваты, и подать знак «делай, как я», как парни вцепились в ремни трясущимися руками и начали усиленно тупить. Хотя нет, не усиленно, а в меру – за подушечки отцепки [51] или раскрытия запаски не дернул ни один.
Десятиминутную лекцию о парашютизме они тоже слушали, как бы так помягче выразиться, через пень-колоду. Ибо из всего сказанного запомнили лишь одну фразу – «скорость падения парашютиста, лежащего горизонтально, зависит от плотности воздуха и в моем мире составляет приблизительно девяносто три локтя за одну каплю [52] ». Поэтому, когда Ольга надела ярко-красный шлем «Oxygn» от «Sky Systems» и опустила линзу, решили последовать ее примеру. Пришлось «искренне удивиться»:
– А куда вы-то, собственно, собрались?
Парни опешили, дико посмотрели на меня и практически одновременно мотнули головой в сторону пропасти:
– Туда…
– Вам что, жить надоело? Я же ясно сказал, что сегодняшнее занятие – ознакомительное!
– То есть сегодня мы прыгать не будем? – смахнув со лба капельки пота, спросил ап-Ивер.
– Вы – нет! Ибо вероятность того, что вы ляжете на воздух и откроетесь, исчезающе мала.
– Э-э-э…
– Ваша сегодняшняя задача – увидеть сам прыжок, понять, что такое в принципе возможно, и поверить в то, что этому можно научиться!
– А за…
– …зачем я заставил вас надеть на себя всю эту сбрую?
– Да!
Я пожал плечами:
– Еще одна проверка на вшивость…
– Зачем нас проверять? – догадавшись, что означает незнакомое слово, возмутился разумник. – Мы же сказали, что готовы на все!
– «Говорить» – не значит «жениться»!
Пока возмущенные маги переваривали земную народную мудрость, я привычно изобразил два последовательных рывка за подушки, надел шлем и очки, быстренько проверил парашют «любимой супруги» и подставил под проверку свой. А когда она сообщила, что все в порядке и хлопнула меня по плечу, подошел к месту, где скала нависала над пропастью, и, качнувшись, с силой бросил тело вперед…
…Наслаждаться свободным падением во время первого прыжка в другом мире было бы сущим идиотизмом, поэтому медузу я бросил уже на полутора километрах. А через несколько мгновений, потянув за левый клевант, увел купол подальше от вертикальной стены Клыка Шеллара. После чего посмотрел вверх и облегченно перевел дух: черно-красный прямоугольник парашюта Ольги уже висел метрах в пятидесяти надо мной. Точнее, не висел, а несся по спирали, стремительно скручиваясь вниз.
Дождавшись, пока «любимая супруга» подлетит поближе, я помахал ей рукой и, прижав тангенту гарнитуры, вышел в эфир:
– Как открылась?
– Супер! – радостно проорала эта оторва и, просвистев мимо, ушла в очередную, еще более безумную спираль.
Изображать крутого скайдайвера на незнакомом куполе я не собирался. Да и на знакомом, но в другом мире – тоже. Поэтому вместо того, чтобы рвануть следом за Фроловой, основательно погонял парашют в разных режимах, поймал точку свала и, пару раз попробовав изобразить «подушку», пришел к выводу, что прыгать в этом мире не только можно, но и нужно.
Пока я проводил следственные эксперименты, Ольга успела снизиться метров до трехсот и, перестав выкаблучиваться, начала описывать пологую дугу над местом «великой стройки». Решив, что она собирается садиться на площадку для рукопашного боя, я совершенно спокойно прижал правый клевант к бедру и ушел в разворот. А когда вышел и снова увидел купол «супруги», было уже поздно: черно-красный прямоугольник, описав безумную «запятую», стремительно упал к плоской крыше «особняка», на мгновение замер над самым ее центром и спокойно погас!
– Оля, ты че тво…
– Прости дуру! – одновременно со мной «виновато» затараторила эта ненормальная. – Я заигралась!
Услышав в ее голосе плохо скрываемый восторг, я еле сдержал рвущийся наружу рык и поинтересовался более-менее спокойным голосом:
– А если бы ты поломалась?!
– Купол мой, а не «левый», ветер – четыре метра в секунду и без порывов, термиков [53] нет…
– Так, по-моему, ты действительно заигралась… – перебил ее я и популярно объяснил, что это не Земля, а Равенстир, что «колбаса» на вершине Клыка Шеллара показывала направление ветра ТОЛЬКО на той высоте и т. д. С подбором слов особо не задурялся, рубил правду-матку, временами переходя даже на мат. А для того, чтобы этот монолог не забылся сразу после окончания, завершил его ударом ниже пояса – поинтересовался, не является ли поступок Ольги намеком на желание вжиться в роль домохозяйки?
Сообразив, что я имею в виду, Фролова дико перепугалась. И все время, пока я снижался, убеждала меня в том, что в дальнейшем будет вести себя тише воды и ниже травы, ходить по струночке и беспрекословно выполнять любые капризы. Само собой, я поймал ее на слове. Поэтому сразу после приземления вручил свой «Sabre-2» и отправил отрабатывать технику укладки парашютов…
…Второй демонстрационный прыжок Ольга исполнила на пять с плюсом: прыгнула одновременно со мной, пропадала ровно шесть секунд, после раскрытия быстренько пристроилась ко мне и до самого приземления изображала мою тень. На точку приземления – в круг, образованный воинами боевых троек и нашими магами, решившими понаблюдать за вторым прыжком с земли – зашла без каких-либо выкрутасов, коснувшись земли там же, где и я. А когда погасила купол, забрала оба парашюта и без тени недовольства поволокла их к «укладочному столу». Однако прощать ее я и не подумал: не без труда оторвал взгляд от ее попки, весьма эффектно обтянутой прыжковым комбинезоном, повернулся к зрителям, все еще пребывающим в состоянии полного охренения, и усмехнулся: