Перепроверять слова человека, славящегося своей маниакальной добросовестностью и невероятной въедливостью, я посчитал лишним. Поэтому придирчиво оглядел разноцветные полосы из огоньков, указывающие границы поместья та-Девера и траекторию захода на крышу его особняка, мысленно посетовал на размеры темного пятна, в пределах которого располагалась последняя, и мысленно обозвал главу гильдии Эдэ-Кейр жмотом. Почему? Да потому, что в его поместье поддерживался режим строжайшей экономии электро-… в смысле, магической энергии! И если с высоты Облачной Пристани постройки дворцового комплекса лин-Арраса ап-Биертена казались россыпью бриллиантов, то «шесть соток» ап-Бриалана выглядели сгустком кромешной тьмы.
«Да, экономика должна быть экономной… – мрачно подумал я, разглядывая в экспроприированный бинокль восемь световых точек в самом центре темного пятна. – Но не до такой же степени, правда?»
Словно отвечая на мой крик души, по правому нижнему краю пятна вспыхнул еще один белый прямоугольник.
– Конюшня… – даже не подумав сверяться с планом застройки, негромко сказал ап-Локен. – Думаю, пошли закладывать карету.
Он не ошибся – минут через десять прямоугольник резко вырос в размерах, потом на пару мгновений потемнел, а между особняком и улицей появилась светлая полоска.
– Уезжает… – прокомментировал маг. Затем, не глядя, спер из моей кучки самый спелый маранх и, не успев его надкусить, вдруг резко подался вперед: – Метка!!!
Если бы не моя реакция, незадачливый наблюдатель пополнил бы ряды лиц, спрыгнувших или сброшенных с Облачной Пристани. А так, пойманный за шиворот за миг до ухода в вечную память, он отделался лишь легким испугом. И потерей неправедно нажитого фрукта.
– С-спасибо… П-привык, что в б… б…
– Б-бинокль?
– Да… – все еще подрагивая от пережитого ужаса, кивнул он. – В нем все кажется ближе…
– …а земля, видимо, мягче?!
Маг непонимающе нахмурился.
– Ладно, не грузись, бывает и не такое… – примирительно сказал я, сообразив, что шутка не дошла до адресата. Потом поднес к глазам бинокль, нашел два зеленоватых пятнышка и ухмыльнулся – светильники а-ля «ванька-встанька» от Вересаева и K°, выброшенные из окна мчащейся кареты, успешно приняли требуемое положение. И через небольшое отверстие в верхних частях сфер исправно показывали пролетающим над ними дирижаблям, дельтапланам и тяжелым стратегическим бомбардировщикам «Ту-160», «Ту-95МС» и В-2 Spirit северо-восточную границу особняка…
* * *
…Как и полагается грамотному руководителю, та-Горен ап-Лагаррат нарисовался на вершине Пристани минут за десять до окончания финальных испытаний помоста.
Дождался, пока работяги зафиксируют поручни ограждения, самолично проверил правильность закрепления страховочных канатов, которыми вся конструкция «на всякий пожарный» крепилась к деревьям, росшим неподалеку, а затем дал команду грузить апельсины бочками. В смысле, нагружать помост не особо нужным балластом в виде все тех же «таджиков».
Результат совместного народного творчества не подкачал – с легкостью выдержал расчетный вес и без каких-либо нареканий, перенес несколько пиковых нагрузок. Сие порадовало всех, начиная от меня и заканчивая Нюхачами боевых троек, обеспечивающих секретность работ, и помост был принят в эксплуатацию.
После виртуального перерезания алой ленточки к краю помоста метнулась стремительная тень. Добежала до рамочной двери, сбросила с плеча катушку с «новогодней гирляндой» и, закрепив ее на специальном штыре, повернулась к нам с ап-Лагарратом:
– Опускать?
– Опускать! – одновременно ответили мы, и веревка с уменьшенными аналогами «ванек-встанек» медленно поползла вниз.
– Как считаешь, этих четырехсот девяноста локтей не маловато? – встревоженно поинтересовался та-Горен, когда «гирлянда», вытянувшись во всю длину, показала нам направление воздушных потоков, дующих у вершины плато.
– На безрыбье и харруг – краснуха… – беззастенчиво переделав земную пословицу, отшутился я. – Поэтому танцевать будем от печки…
– Что ж, тебе виднее… – после короткой паузы бросил маг, потом заложил большие пальцы рук за пояс своего балахона, пару раз качнулся с пятки на носок, затем склонил голову к левому плечу и задумчиво хмыкнул: – Знаешь, иногда мне кажется, что ты в разы старше и мудрее меня…
– Почему? – почувствовав, что ему хочется выговориться, негромко поинтересовался я.
– Твои сверстники сначала делают, а затем думают. Как в обычной жизни, так и в бою. Мои сверстники сначала думают, а потом делают… или не делают вообще. При этом основная масса таких, как я, планирует на локоть вперед. А успевшие потерять на своих ошибках не по одной паре зубов [120] – на два или три. Ты же ведешь себя так расчетливо и спокойно, как будто начисто лишен способности ощущать какие-либо эмоции, и…
– …потерял не одну пару, а все зубы до единого, да еще и не по одному разу? – поняв, куда он клонит, усмехнулся я.
– Именно!
– Чужой опыт. И школа, то есть академическое воспитание: меня целенаправленно учили добиваться результата любой ценой.
«Есть ты, я и ап-Бриалан… – процитировал та-Горен. – Если я с тобой – будущего не будет у него. Если против тебя – у меня»?
– Типа того…
– Знаешь, тогда, услышав эту фразу, я хотел рассмеяться тебе в лицо и отправить порталом куда-нибудь на Варгетт…
– И что тебя остановило?
– Отсутствие привычки нарушать данное слово. А еще твое абсолютное спокойствие и внутренняя уверенность в себе.
Коротенький приступ откровенности закончился так же внезапно, как и начался – договорив последнюю фразу, та-Горен жестом приказал одной из боевых троек взять помост под неусыпную охрану и, кивнув мне, рванул в сторону портального круга. Я заторопился следом и уже минут через десять оказался за накрытым столом. Нет, не в трапезной и не у себя дома, а в небольшой комнатенке, примыкающей к портальному залу особняка ап-Лагарратов. Столь рациональный подход к использованию времени, требующегося дежурному артефактору для ввода новых координат, мне понравился, поэтому я с наслаждением умял поздний ужин и даже отвесил пару галантных комплиментов заглянувшей на огонек Тиллии ап-Таххар.
Комплименты были приняты более чем благосклонно – секретарь большого босса, последнее время всячески демонстрирующая мне свое уважение, даже слегка покраснела. А когда мы с ее Шефом, наевшись до отвала, встали из-за стола, пожелала удачи. Видимо, от души, так как, выбравшись в портальный зал, мы наткнулись на группу до смерти измученных парашютистов.
– Ну, как они, Оль? – по-русски поинтересовался я, дотронувшись до плеча «супруги».
Услышав мой голос, Фролова мгновенно развернулась на месте и уставилась в глаза таким счастливым взглядом, что мне ощутимо поплохело: