«Как знаешь».
Они доехали до Храма Близнецов, давящего своей высотой и основательностью здания. Четверо гвардейцев спешились и пошли внутрь, сообщить о прибытии короля. Поскольку заранее Стрелков о высочайшем визите не предупреждали, Гринеру пришлось несколько минут провести в ожидании, дав жрецам время подготовиться. Широкие двери храма распахнулись, и король с охраной, оставив коней на попечение слуг, направились внутрь.
«Никогда здесь не был», – подумал Гринер.
«А я был. И тогда мне не особо понравилось, как и сейчас. Это место… оно давит. Слишком массивное, слишком надменное. И не очень доброе».
«Ну вот, можешь не сомневаться, ты – человек Древа», – ободряюще подумал Гринер. Но тут подоспели жрецы и ему пришлось прервать разговор с Дорианом.
– Ваше Величество, какая честь…
Это произнес высокий худой старик в балахоне, и, благодаря мгновенной подсказке короля, Гринер понял, кто перед ним. Старший Ворг. А рядом с ним, улыбаясь, стоял толстый жрец с добродушным лицом – Аммет. Он то и добавил:
– Неужели вы посетили нашу скромную обитель…
В голосе его только самый придирчивый человек мог бы заметить нотки сарказма.
– Да, досточтимые братья. Наслышан об удивительном саде, что есть у вас, и заехал полюбоваться им. Возможно, я попрошу в дар от Храма некоторые растения, которых нет в королевской оранжерее.
Старшие переглянулись и Ворг простер руку с холеными ногтями в сторону арки, видневшейся сбоку, в стене алтарного зала.
«Все храмы устроены одинаково, судя по всему. Вошедших встречает божество», – подумал Гринер, рассматривая стену напротив, где были высечены фигуры Близнецов, Вигеля и Теля. Подав знак охране, чтобы оставались на месте, король проследовал за жрецами. Они молчали, судя по всему, удивленные его появлением. Пройдя по анфиладе, жрецы и король вышли к внутреннему саду, в центре которого бил фонтан. Несмотря на то, что сад находился под открытым небом, растения здесь цвели, и снег не покрывал их.
– Как такое возможно? – король показал рукой на пышные кусты и деревца. – Здесь под полом трубы с горячей водой, да?
– Ваше Величество совершенно правы, – подтвердил Аммет. Он со всем возможным почтением указал Дориану на скамью у фонтана. Король занял предложенное место, жрецы опустились на соседнее сиденье. В отличие от прямого разговора с последователями Древа, Гринер собрался со Стрелками вести беседу уклончиво, хотя покинуть этот Храм ему хотелось куда больше, нежели Храм Садовников.
– Удивительное мастерство и трудолюбие, – произнес он, осматриваясь. – Уверен, что такой пышный и процветающий сад может вырасти, только если прилагать все усилия и тщательно следить за ростом.
– Да, Ваше Величество, – снова согласился с ним Аммет. На лице его читалось легкое беспокойство – он не понимал, зачем пожаловал король.
– Как и страна… – добавил Гринер, после чего сделал многозначительную паузу. – Страна тоже нуждается как в удобрениях, так и в прополке.
Старшие переглянулись. «О, прополка, – говорили их взгляды. – Ну конечно, члены Совета…»
– Но мне не очень нравятся эти садоводческие аллегории, – мягко продолжил король. – Куда больше по душе мне концепция двойственности.
Ворг сверкнул глазами.
– И как же вы понимаете эту концепцию? – спросил он.
– «Во тьме свет, в свете тьма», – процитировал Гринер, сам того не зная, Первую книгу Вигеля. Он эту фразу слышал от барда, и по вытянувшимся лицам жрецов понял, что попал в точку. – Я куда ближе к Близнецам, чем некоторые думают. И хотел бы, чтоб поданные мои также узрели свет истинной религии.
«И тьму, соответственно», – добавил про себя Гринер.
Аммет облизал губы.
– Правильно ли я понял Ваше Величество…
– Вы считаете меня неблагодарным? – с нажимом спросил король.
Аммет совсем потерялся и вынужден был снова переглянуться с Воргом.
– Совсем нет, Ваше…
– Вы, наверное, думаете, что странно королю, получившему дар от Древа, желать перейти к Близнецам?
– А вы… желаете? – непонимающе переспросил Аммет.
– О, да.
«Теперь очень тонкий момент. Вздохни и повторяй за мной»
– Стране угрожают бедствия. – Гринер вздохнул глубоко и печально. – А может ли защитить страну правитель, который исповедует веру, живущую лишь в его словах, но не в сердце? И еще Пророчество… И эти маги. Их возвращение – даже не знаю, похоже на бред.
– Конечно… – Аммет, похоже, решил поддакивать королю, другой жрец молчал.
– Но… – покачал головой Дориан.
Ворг подался вперед.
– Вдруг это правда? Если это так, я не уверен, что они придут лишь помочь нам в борьбе с неведомыми и непонятными угрозами.
Между собеседниками повисла тишина, такая ощутимая, что ее, казалось, можно резать ножом. Король терпеливо ждал хода жрецов. Гринер подумал, что теперь настала очередь высказаться высокому жрецу, и не ошибся.
– Ваше Величество так же хорошо читает в сердцах, как и в умах. И, несомненно, ваша искренность и рвение к истинным богам сопоставимы только с вашей заботой о государстве. Когда вы намерены… принять Близнецов?
– Скоро, – ответил король. – Как только позволят… внешние обстоятельства.
Жрецы понимающе кивнули. Аммет нервно поглаживал листву растущего рядом деревца; Гринеру показалось, что он вот-вот не сдержится и оторвет длинные, маслянистые листья от ветки.
– Само собой, – сказал король веско, – что о нашем разговоре пока никто не должен знать. Но я всем сердцем уповаю на вас и надеюсь, что, когда придет время, вы окажете мне всемерную поддержку.
Рик провел в комнате Винеса около часа, разъясняя ему смысл записанного. Ему пришлось униженно просить прощения, что почерк его пока далек от идеального, и потому жрец сам не может прочитать запись разговора с королем. Специально для Винеса бард выписал на отдельный листок сроки, обозначенные королем и имена архитектора и чиновников, ответственных за проект. Затем жрец отпустил его, несомненно, чтобы без помех поразмыслить над листками с пометками.
Рик воспользовался краткой передышкой, чтобы выйти за пределы храмовых построек и кинуть торговке пряжей медную монету, сказав при этом условленную фразу о погоде. Затем вернулся в храм и, пересилив страх того, что грубая работа помешает нормально разработать пальцы, занялся своими обычными делами – сбором трав, растиранием уже высушенных. Он неловко толок корешки и соцветия в каменной ступке, затем ссыпал порошки в специальные стеклянные бутылочки и приклеивал этикетки. Потом вместе с другими послушниками мыл полы в молельном зале, а после скромного ужина, состоящего из каши и травяного чая, отправился спать.
Вернее, для всех остальных он отправился спать; на самом же деле он улизнул через черный ход на улицу и пробрался к небольшой таверне неподалеку. Но заходить внутрь не стал, отошел к стене здания и, прислонившись к ней спиной, стал поджидать своего связного.