– Да, я собиралась завтра в любом случае поговорить с Клопстофером. Твоему Ордену… – Она постучала чубуком трубки по зубам, – прости, бывшему Ордену, и даже Кендрику не придет в голову искать у Садовников. Жрецы Древа Кену не интересны.
– Они слишком мягкие и простые для участия в политических играх, – кивнул бард. Теперь он больше походил на Кано. – Кроме разве что, Клопика. Умный старикан со взглядом, как у василиска.
Рик засмеялся и обвиняюще наставил палец на Тео:
– Ты специально решила приставить меня именно к нему?
– Конечно. Пообщаешься с бывшим противником. А кроме того, он – единственный, кому я могу доверять, среди жрецов Древа, я имею в виду. Ничего. Ты справишься. Значит, завтра я представлю Клопстоферу нового послушника, э?
– Ну… почему послушника. Я могу стать сразу младшим жрецом, перепрыгнув пару ступеней посвящения. – Рик усмехнулся.
– А ты, я смотрю, где б не оказался, стараешься забраться повыше?
– Уж такой я… вернее, часть меня.
– Черная половина кота?
Рик перестал улыбаться, но Тео не заметила в его взгляде злости или обиды. Только легкую печаль:
– Вроде того.
– Хорошо. А ты уверен, что сможешь вести себя, как положено младшему жрецу? Обряды, устав, догматы…
– Конечно. Я знаю почти все об Ордене Древа.
– Откуда?
– Шутишь? Мы в Ордене Близнецов всегда изучаем своих врагов. Ты так же поступаешь. Все умные люди так делают. Это не лесть, ты, уверен, многое о нас знаешь.
– Не так много, как мне хотелось бы.
Бард кивнул, надел сапоги и собрал тарелки.
– Вряд ли у слуг будет время к нам заглянуть, а спать с остатками еды как-то не хочется. Я отнесу вниз.
Когда он уже дошел до двери, Тео вдруг подскочила.
– Подожди. – Она подошла к Рику. – Я видела у тебя на шее цепочку и кулон.
Бард кивнул.
– Ты никогда его не снимаешь?
– Нет. Хотя сейчас мне кажется не таким уж необходимым носить кулон жреца Близнецов. Я имею в виду… я им служу по-своему, даже слишком необычно, я бы сказал, но этот символ носят те из жрецов, кто…
– Неважно. Мне нужно что-то, что всегда при тебе.
– Мое чувство юмора не подойдет?
Тео усмехнулась.
– К сожалению, нет. Позволишь, я сниму на полчаса? Верну, обещаю.
– Это зачем? – полюбопытствовал бард, но склонил голову. Тео придвинулась, раскрыла застежку и сняла цепочку.
– Наложу заклинание. Если попадешься… или произойдет какая-то другая, непредвиденная неприятность, сможешь меня вызвать, где бы я не была. Я постараюсь прийти… и помочь.
Она сжала цепочку в кулаке и мотнула головой:
– Ну вот, иди. Можешь спеть им что-нибудь. – Тут Тео осеклась. Рикардо Риомболя слишком хорошо знали в столице и окрестностях, а значит, возможность вновь выступить перед публикой у него еще долго не появится.
«Белая половина кота», – подумала она, – «Каково ему будет?»
Тео, испугавшись, что своей бестактностью сильно задела барда, неловко погладила его по плечу.
– Мне жаль, что от музыки тебе пока придется отказаться.
Рик чуть склонил голову, внимательно посмотрел на Тео. И медленно, подбирая слова, сказал:
– Знаешь, что… мне не хотелось бы ждать следующего удобного случая, вроде совместного утопления, или той сводящей с ума пещерки, так что скажу тебе сейчас. Я, как бард, многое знаю о любви в теории, сложил множество песен о ней и гораздо больше спел. Но сам полюбил впервые. Странное чувство, не всегда приносящее радость, но так уж вышло, что я полюбил тебя.
Рик наклонился вперед, к Тео, и легонько коснулся губами ее губ. Она не отстранилась, но и на поцелуй не ответила, смотря на него серьезным, тяжелым взглядом. Бард, не выказывая ни смущения, ни разочарования, поправил стопку посуды в руке, весело улыбнулся и толкнув плечом дверь, вышел.
Тео втянула щеку, постояла с минуту, не двигаясь с места… Затем подкинула цепочку и поймала ее в ладонь.
– Он это несерьезно. – Буркнула она себе под нос. – Займусь делом… Слишком много думать вредно.
Через полчаса работа была сделана. Магичка проверила все еще раз, покрутила в руке золотую стрелку и на всякий случай прошлась пальцами по ней и цепочке, от чего украшение потускнело и больше напоминало медное. Так было меньше шансов, что его украдут.
«Дерек», – позвала она мысленно мага. – «Поднимайтесь, что ли, завтра рано вставать»
«Сейчас, допоем»
«Вы поете?»
«Рик спустился, мы уже хотели пойти наверх, но он предложил спеть…»
«Спеть? Он рехнулся? Его же узнают… Что он поет?»
«Не волнуйся», – в мысленном голосе Дерека магичке послышалась добродушная усмешка, – «Он хрипло горланит с двумя бывшими гребцами «Вниз по матушке Тегерре»
Тео хихикнула.
«Ладно, я ложусь, передай Рику, что для него кое-что лежит в его мешке, завернутое в рубаху. И не задерживайтесь, я серьезно про ранний подъем»
Весело хмыкнув еще раз, Тео скинула сапоги и, задув все свечи, кроме одной, легла спать.
Утром следующего дня маги и Рик спустились вниз позавтракать. Дерек пошутил, что понятие Тео о «раннем подъеме» явно расходится с представлениями торговцев – большинство из них уже уехало. Но это дало магам и барду возможность спокойно поесть перед выездом. За завтраком они обсуждали погоду, старые песни, вспоминали вкусные яства, которые им довелось попробовать; в последнем особо преуспела Тео, которая не только по Вердленду поездила, но и жила в Араханде какое-то время. Словом, ничего важного не обсуждали, словно сговорившись.
Для серьезных разговоров пришло время, когда они тронулись в путь. До столицы оставалось четыре, может, пять часов пути.
Сначала к Тео подъехал Дерек и рассказал об успехах Гринера предыдущим вечером. Тео обрадовалась и обернувшись в седле, показала едущему сзади ученику большой палец. Тот догадался, о чем речь и преувеличенно гордо постучал себя по груди, задорно улыбаясь.
– Он сильно повзрослел за эти несколько месяцев, – вполголоса произнесла Тео, поворачиваясь к Дереку.
– Как бы не слишком сильно. И быстро… – проворчал маг. – Но на удивление легко справился со всеми переменами и схватывает на лету. Ты б поднатаскала его в вашей серой магии, когда будет время.
– Когда будет – конечно, – согласилась Тео.
Грязь на дорогах сковало ледком, и ехать было удобно. Слева и справа тянулись бескрайние поля – голые, с торчащими из черной земли редкими соломинками. Светило солнце, и настроение поднималось само собой.