Наконец мы подходим, и я решаю отказаться, но не успеваю сказать ни слова. Адан поднимает меня, взяв сзади, и садит в седло черной красивой лошади. И вот я сижу на прекрасном животном и не шевелюсь, так как больше всего боюсь упасть или еще хуже — чтобы лошадь сбросила меня. Адан стоит рядом с моей лошадью, но я боюсь повернуться к нему и высказать все. Вдруг он берется за седло впереди и через мгновение уже сидит позади, и я вплотную прижата к нему спиной. Но я продолжаю молчать.

Верона и Димас садятся на двух других лошадей, и мы отправляемся на прогулку. Мы едем спокойно сначала между виноградников, затем между оливковых деревьев. Они о чем-то разговаривают, но я не прислушиваюсь и не горю особым желанием присоединяться к беседе, так как всю дорогу мою талию обхватывает его рука. «Что со мной? Мне так приятно прикосновение или то, что он пытается меня уберечь?»

Все мое тело словно пробуждается изнутри, и я прекрасно понимаю, что это из-за него. «Но как девушка я ему не интересна! — напоминаю я себе. — И две проведенные под одной крышей ночи тому подтверждение!»

— Так значит, — вдруг звучит возле моего уха, — чтобы ты была послушной, надо просто погрузить тебя в зону страха!

Я ничего не говорю. «Лучше я все выскажу ему на земле!»

Прогулка заканчивается, когда солнце начинает садиться, и мы подъезжаем к дому. Он слазит с коня и теперь так же легко, как усадил меня, взявши за талию, снимает и ставит на землю. Я ничего не произношу и быстро направляюсь в дом. Я не вижу, как мои новые знакомые опять вопросительно смотрят на Адана, но тот, ничего не произнеся, просто следует за мной.

Я захожу в спальню. Хочу закрыть дверь, но вижу, что заходит Адан, с перепуганными глазами быстро исчезаю в ванной и впервые закрываюсь от него изнутри. Он подходит к двери и, услышав щелчок, замка говорит:

— И сколько ты собираешься от меня там прятаться?

Я молчу.

— Миа! — и опять тишина. — И чего на этот раз мы боимся?

«И почему мне не все равно, что она делает и что у нее на уме? — спрашивает себя Адан. — Зачем я вообще начал всю эту авантюру? С самого начала все было совсем не так. Так непривычно не знать, что ожидать от девушки в любой момент. У меня давно такого не было. Все всегда было обговорено, и все мои девушки осознанно шли на отношения по правилам. Но она даже не моя девушка. А хочу ли я, чтобы наша дружба переросла в отношения? Хочу, но… Может быть, стоит ей все объяснить и предложить свои условия. Я думаю, она не согласится. Вернее, я не хочу, чтобы она согласилась, — он отошел и, сев на кровать, продолжал смотреть на дверь. — Не только у тебя есть страхи, Миа. Больше всего на свете с тех пор, как увидел тебя, я мечтаю попробовать на вкус твои губы, но… Если я напугаю тебя и мой кошмар повторится, когда утром девушка смотрит на меня, как на больного маньяка и, наспех собирая вещи, произносит: «Я больше не хочу тебя видеть! Никогда!»

Дверь ванной открывается.

— Привет! — мило говорит Миа.

— Привет, — весь мой вид показывает, что я встревожен.

— Прости меня, — продолжаю неуверенно я, — мне надо было отойти от верховой прогулки.

«Ему вовсе незачем знать, что это он виноват в моих новых переживаниях!»

— Все хорошо?

— Все отлично, — заверяю я его.

— Чем бы ты хотела заняться вечером? О, я прекрасно знаю, чем бы я хотела заняться вечером. Но тебе лучше об этом не знать».

— Если честно, я бы поужинала и что-то почитала.

— У Димаса отличная библиотека, — успокоившись, говорит Адан и направляется к выходу.

— А чем ты займешься?

— Мы с друзьями хотели поиграть в покер, — он остановился и, повернув голову, добавил: — Ты играешь?

— Нет.

— Может быть, хотела бы научиться?

— Боюсь, я только испорчу игру.

— Как хочешь. Тогда увидимся в столовой.

— Хорошо.

После ужина все направились к бассейну, а я уютно устроилась в кабинете на кожаном диване с одной из немногих книг на английском. Вспомнила, что видела после конной прогулки уже седьмой пропущенный звонок и сообщение от близняшек: «Неужели так сложно взять трубку? Или ты специально нас мучаешь?»

Но в тот момент мне не хотелось им ничего объяснять, поскольку в любом случае пришлось бы упомянуть Адана, и, конечно же, на меня сразу же обрушилась бы куча вопросов. «Я и сама не знаю до конца, кто он для меня и тем более, кто я ему!»

После нескольких часов, поняв, что книга так и не смогла меня заинтересовать, решаю вернуться в комнату. Приняв расслабляющую ванну, я ложусь спать, вспомнив слова Адана: «Не жди меня, так как мы можем заиграться. И пожалуйста, не закрывай дверь, чтобы я тебя не будил».

Я так и сделала, но, заметив мерцание телефона на тумбочке, решила пожалеть Ашу, потому что названивала в основном она. И не удивительно: Лотта, как всегда, погрузилась во всевозможные развлечения.

— Миа, наконец-то! — после первого же гудка произнесла Аша. — Мы же переживаем!

— Мы?

— Мы!

— Незачем переживать, Аша. Я уже еду в направлении Валенсии, а оттуда доплыву на корабле, — спокойно произношу, чтобы не зародить никаких ненужных допросов, но мой план не сработал.

— С кем ты едешь?

— Сама.

— Миа, ты никогда не умела лгать, — слышится упрек на той стороне трубки.

— И как это понимать?

— По нашим расчетам ты должна была приехать еще вчера. И мы подумали, что тебя что-то задержало. И Лотта предположила, что не что-то, а кто-то. Так кто он?

— Нет никого, — изо всех сил пытаюсь сохранить я свою тайну, — я просто решила насладиться архитектурой и природой, и, возможно, у меня даже выйдет статья, которая понравится моему редактору. И так как я первоначально не хотела ехать ни на какой «остров искушений», то решила присоединиться к вам попозже.

— Звучит убедительно! — я с облегчением выдохнула. — Так когда ты приедешь?

— Думаю, в конце недели, и мы сможем еще целых семь дней отдыхать вместе.

— Хорошо. Только набери, чтобы мы тебя встретили.

— Наберу.

— Спокойной ночи.

— И вам. Передай Лотте, чтобы она не дулась.

— Хорошо.

Глава 8

Я просыпаюсь, так как чувствую на своей шее что-то влажное, и понимаю, что мне очень жарко. Хочу отбросить с себя простынь, но мне что-то мешает. Наконец мои глаза немного привыкли к темноте — им на помощь пришел легкий свет уличного фонаря, просачивающийся в окно. Окончательно проснувшись, понимаю, что кто-то держит мою грудь и сжимает, чьи-то губы целуют мою шею, подбородок, грудь. Низ живота ноет томящим желанием, и я понимаю, что мое тело проснулось намного раньше. «Это Адан! Но что он делает?»