— Они итальянцы, и этим все сказано.
— Сказано то, что они готовы на самое подлое отступничество.
— Не могут же они одновременно предавать и короля, и нас. Тем более что они уже успели предать своего вчерашнего кумира Муссолини.
— Каким идолам они поклоняются сейчас?
— Заявляют, что их долг — «не допустить излишнего кровопролития», — саркастически ухмыльнулся Скорцени, давая понять, что это их стремление подкреплено заурядным, хорошо оплачиваемым предательством. — За ту же плату офицеры выясняют теперь степень верности идеям Муссолини некоторых своих солдат. Плюс еще сорок моих коршунов, при поддержке полусотни ваших парашютистов, — штурмбаннфюрер выжидающе посмотрел на генерала…
— Я приказал отобрать двести добровольцев, — все так же мрачно проговорил Штудент. — Характер задания им пока не известен. Зато сказано, что ожидается работенка похлеще, чем похищение Муссолини. Деталями они, как правило, не инте-рес>гются. А слава парашютистов, добытая в горах Гран-Сассо, способна укрепить дух даже самых презренных трусов.
— Там, на вершине Абруццо, среди ваших парней трусов не оказалось, господин генерал. Именно это я и сказал фюреру, докладывая о ходе операции.
— Мои офицеры знают о вашем докладе, — уклончиво заметил генерал, явно избегая излишней признательности первому диверсанту империи. — Моим парням сказано, что операцию вновь возглавит Скорцени.
Штурмбаннфюрер промолчал. Это личное дело генерала, каким образом он готовит к операции своих парашютистов и какими именами вдохновляет их.
— Вернемся к операции «Черный кардинал», — деловито предложил Скорцени, выдержав длинную паузу, вполне достаточную для того, чтобы считать тему о своей персоне исчерпанной. — Захват планируется осуществить таким образом…
Он очень кратко, рублеными фразами, описал, как будут блокированы апартаменты папы, как подкупленные офицеры из охраны Святого престола помогут захватить нескольких его кардиналов. И где прямо на улице, ведущей к центральной площади, должен будет сесть «физелер-шторьх», который возьмет на борт папу. Как в свое время взял Муссолини.
— О самолете, как вы уже поняли, господин генерал, надлежит позаботиться вам.
— Стоит ли копировать операцию «Дуб»? Самолет — не самое надежное средство похищения. Сразу по нескольким причинам. Говорю вам как парашютист.
— Я убедился в этом именно по операции на Абруццо. Поэтому предусмотрено, что на окраине Ватикана нас будут ждать три бронированных автомобиля. На одном из них, в сопровождении своих агентов, под прикрытием ваших парашютистов и моих коршунов, полковник Боргезе обязан будет доставить папу к побережью Тирренского моря. Как видно по карте, оно рядом.
На всякий случай генерал бросил тяжелый медвежий взгляд на карту. Выражение лица его при этом было такое, словно он очень сомневался не только в правдивости утверждения штурмбаннфюрера, но и в достоверности самой карты.
— Для первого этапа неплохо, — обронил он и таким же тяжелым медвежьим взглядом уперся в Скорцени.
— На берегу моря, у рыбацкой хижины, папу и кардиналов будет ждать быстроходный торпедный катер. Его задача: пройти пять миль в северо-западном направлении, где пассажиров смогут пересадить на нашу подводную лодку. Она-то и доставит пленников на север, в район Каррары, который теперь полностью находится под контролем войск СС и частей, верных дуче.
— Наконец-то и флоту найдется хоть какое-то занятие.
— Кроме того, я намерен потребовать, чтобы к району встречи катера с подлодкой было переброшено несколько итальянских самолетов-штурмовиков, а также один гидросамолет. На всякий случай.
— И, наконец, вариант… на случай крайне неудачного стечения обстоятельств, — увлекшись, они не заметили, как в комнату вошел обергруппенфюрер Карл Вольф. Обратили внимание на него лишь тогда, когда Вольф приблизился к столу.
Генерал и штурмбаннфюрер вскинули руки:
— Хайль Гитлер!
— Итак, вернемся к последнему варианту, — кивнул вместо ответного приветствия высший фюрер СС и полиции в Италии. — Продолжайте, Скорцени, продолжайте.
— Мы подготовили виллу на окраине Рима, рядом с Ватиканом, — вернулся к своему плану штурмбаннфюрер. — На ней есть подземелье с тайным ходом. Это лежбище самого Боргезе, устроенное, как он утверждает, абсолютно секретно.
— И не единственное, насколько мне известно, — заметил обергруппенфюрер.
— Надеюсь, двое-трое суток на этой вилле папу продержать можно будет? — вопросительно взглянул на Вольфа Скорцени.
— Этого времени вполне достаточно, чтобы позаботиться о дальнейшей безопасности Пия XII, — высокий худощавый Вольф с высоты своего роста окинул взглядом карту-схему Ватикана, и губы и все его утонченное аристократическое лицо передернула загадочная улыбка. — Вы, Скорцени, что, абсолютно уверены в успехе вашей операции? Вас ничто в ней не смущает?
— Если мне будет обеспечено то количество людей и средств, которые предусмотрены нашим — моим и господина Штуден-та — планом… Абсолютно уверен. Мы готовы представить вам и более подробную разработку, которую можно будет согласовать потом с Гиммлером. А возможно, и с самим фюрером.
— В том-то и дело, что с Гиммлером. А возможно, и с фюрером… — задумчиво проговорил Вольф, прикусив зубами едва заметную и почти бескровную нижнюю губу. — А согласовать с ними, боюсь, будет непросто. Очень непросто.
Скорцени удивленно взглянул на Штудента. Массивное кирпично-серое лицо старого десантника оставалось все таким же мрачно-невозмутимым, с каким генерал встретил его. Предостережение Карла Вольфа, казалось, совершенно не заинтриговало его. Во всяком случае задавать какие бы то ни было вопросы фюреру СС и полиции в Италии он не собирался.
— Простите, обергруппенфюрер… Что, возникли сомнения?
— У многих, слишком многих, они возникли с самого начала, с замысла. А ситуация, знаете ли, меняется, — решил окончательно добить Скорцени обергруппенфюрер. — Теперь мы уже не можем игнорировать мнение политиков, прессы, общественности. Не таковы наши успехи на фронтах. Мы обязаны предвидеть общественный резонанс вашей акции, ее политические последствия.
«Вашей акции», — резануло слух Скорцени. — Политические последствия ВАШЕЙ акции. Уже открещивается? Рановато».
Ему вспомнилось мрачное пророчество Паскуалины Ленерт: «Попомните мое слово: уже на второй день после этого преступления ваши же сослуживцы будут с отвращением отворачиваться от вас, а руководство — искать способ поскорее избавиться. Чтобы и с себя грех снять, и христианство всего мира успокоить».
Похоже, она права Похитить Муссолини и похитить папу римского — это не одно и то же. Кое-кто пытается отворачиваться еще до того, как Рим содрогнется от страшной вести.
— Простите, обергруппенфюрер, — не сдержался Отто. — Не могли бы вы четче выразить свое отношение к данной операции? Высказывая эту просьбу, я имею в виду то, что вы — высший фюрер СС и полиции в этой стране. И можете обладать такими сведениями о ситуации здесь и в ставке фюрера, какими…