– Не надо, детка. Просто… делай то, что тебе скажут. Родни будет с тобой каждый день, и папа не позволит им выкинуть что-то из ряда вон выходящее.
– Я тоже, – выпалил Кайл.
Я не знала, что сказать. Не знала, что делать.
– Зачем же ты притворялся, что все в порядке? – сердито спросила я. – Вот почему ты так старался прийти ко мне сегодня ночью! А я еще думала, зачем ты рисковал.
– Я бы рисковал независимо от того, что произойдет завтра, – резко ответил он. – Я не знал, что на твою комнату наложили чары. Не хотел, чтобы у тебя началась утром ломка, но, думаю, это в любом случае было напрасно.
Боковым зрением я увидела, что остальные старались не смотреть на нас, так что заговорила мысленно:
«Мы – команда, ты сам так сказал. Так почему ты все еще что-то скрываешь от меня?»
«Не хотел, чтобы ты провела ночь в расстроенных чувствах».
«Но это не какие-то обычные глупости, Калеб. А ты не подумал, что мне было бы хуже узнать все завтра от них? Я выбила бы все окна во дворце. Если бы ты предупредил меня, я бы держалась лучше. Не люблю терять самообладание…»
«Я знаю, знаю. – Калеб притянул меня к себе на колени, и я не противилась, хотя он ожидал возражений. – Мне физически больно делать тебя несчастной. Я хотел избавить тебя даже от минутной боли. Мне жаль, если тебе это не понравилось, но я всегда буду защищать тебя, даже если ты станешь злиться. Я выбрал меньшее из двух зол».
«Что же теперь делать?»
Он закусил губу:
«Не знаю, Мэгги».
«Не произноси мое имя так, словно ты разочарован во мне».
«Это не так». – Калеб пристально посмотрел на меня:
– Я бы никогда не смог в тебе разочароваться. Ты ведь не сделала ничего плохого.
– Но кое-что я сделала, не так ли? Если бы я не психанула, когда мы попали сюда, и не оказалась такой слабой и… напуганной, у тебя и в мыслях не было бы что-то скрывать и защищать меня.
– Я сделал это по другой причине. И я не считаю тебя слабой.
Я отвела взгляд, потому что, глядя в его голубые глаза, когда он был так искренен, так настойчив, с трудом сдерживала слезы. Но он снова приподнял мое лицо.
– Посмотри на меня. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. То, что в моей душе – запечатленность, потребность защищать тебя, – не имеет ничего общего с тем, что случилось сегодня. Я считаю, ты держалась прекрасно, учитывая, что нас обманули и нанесли удар исподтишка.
– Но я на самом деле боюсь, – прошептала я.
– Это не делает тебя слабой.
Я смотрела на Калеба и боролась с эмоциями. Он уступил, как будто сдал карты, и притянул мое лицо к своему привычным движением, которое я научилась ценить так высоко.
– Детка, прости. Знаю, ты не любишь терять самообладание. Я был эгоистом. Просто не хотел, чтобы ты волновалась из-за меня всю ночь.
– Понимаю, – кивнула я, и действительно понимала. – И тоже не хочу, чтобы ты волновался обо мне так сильно.
– Это неизбежно. – Калеб усмехнулся уголком губ, и ямочка на его щеке подмигнула мне, как всегда. – Ты же не хочешь, чтобы я был одним из тех хреновых парней, кто забывает про дни рождения? Переправляет звонки на голосовую почту? Опаздывает, когда нужно ехать в кино?
Я засмеялась и покачала головой:
– Нет, не хочу.
– Тогда тебе придется принять все как есть. Я тиран. Это не изменится, детка.
– Знаю, – вздохнула я. – И не хочу, чтобы ты менялся. Извини. Я люблю такого тирана, в общем-то.
Он с улыбкой покачал головой:
– Нет, не думаю.
– Возможно, нет, – согласилась я и тоже улыбнулась, – но я не хочу, чтобы ты менялся.
– Ты все еще злишься на меня? – спросил он, склонив голову набок. Его руки успокаивающе гладили мою спину.
– Нет. А ты не злись на меня завтра, когда я дам понять Совету, что это идиотизм, и попытаюсь остановить их, ладно?
– Попытайся.
– Хорошо, – я прижалась к своему нареченному, уткнувшись лицом ему в шею. – Ладно, все. Неловкий момент прошел. Вы можете говорить.
– Слава богу! – воскликнул Кайл. – Я всерьез собирался притвориться спящим.
– Точно, старик, – подхватил Родни. – Хотя, в сущности, это была моя вина.
Калеб пихнул его:
– Ага, типа того.
Мы все засмеялись и снова устроились на траве в дружеском молчании, которое нарушила Линн:
– Так кто-нибудь знает, чем мы завтра займемся?
– Ну, – ответил Родни и взъерошил короткие каштановые волосы, – судя по тому, что я знаю, слушание точно будет.
– Отлично, – взвыли все одновременно и, осознав нелепость момента, рассмеялись.
Мне было спокойно и тепло, тело просто пело от счастья. Как и всегда, когда я просыпалась с Калебом. Просыпалась с Калебом…
Черт!
Я вскочила и все увидела. Мы заснули в оранжерее, а было уже утро. Калеб автоматически поднялся вместе со мной, чувствуя мою панику. Да, именно панику.
Ругаясь про себя, он помог мне быстро встать, пиная по ногам Кайла и Родни:
– Вставайте. Вставайте же!
Кайл, как и Родни, сразу все понял. Он потянул за веревку, чтобы в помещение не проникал дневной свет, и мы побежали по скатам и конькам крыши обратно на террасу. Кайл дернул ручку, но дверь была заперта.
– Вот черт! Черт! Мы покойники! – воскликнул он.
– Отойди, Кайл, – попросила я и мягко отодвинула его. Потом глубоко вздохнула и попробовала открыть замок. Я вспомнила, что это работает, только когда я злюсь, и подумала о Дональде. Секунду спустя дверь ударились о стену. Замок перелетел через ограждение террасы и упал вниз. Я съежилась:
– Извините.
– Нет времени извиняться, – сказал Калеб. – Пошли.
– Ах! – У меня перехватило дыхание, когда я наконец увидела город при дневном свете. – Ты только посмотри!
– Детка, – простонал Калеб, – когда-нибудь я отвезу тебя в город или куда угодно, куда ты захочешь, но не сегодня. Нам нужно срочно вернуться в твою комнату, прежде чем тебя придут будить. Если тебя там не окажется, меня ждет не только тюрьма.
Это заставило меня шевелиться.
Мы неслись по бесчисленным лестничным пролетам. Странно, что вчера, когда мы взбирались наверх, никто из нас не начал задыхаться. Я не подумала об этом, но сейчас это казалось странным. Хм. Теперь-то я задыхалась и даже чувствовала, что мне нужно отдышаться, но не стала. Родни остановился в конце лестницы и поднял руку вверх.
– Давайте я пойду один и дам знак, если все чисто.