Так Бухарчик публично предал своих учеников.
Томский: «Товарищ Сталин был самым последовательным, самым ярким из учеников Ленина… наиболее далеко видел, наиболее неуклонно вел партию по правильному ленинскому пути…»
Какое это было соревнование! Ни один из римских цезарей, ни один из русских царей не слышал таких восхвалений. И все — устами бывших врагов! Что писали, что говорили в эти дни когда-то ироничный Радек, умнейший Каменев, Пятаков, Сокольников…
Кто придумал сочетание: «Маркс — Энгельс — Ленин — Сталин»? Нет, не Молотов, не Каганович. Открыл эту формулу Зиновьев.
Вся страна услышала, как один за другим признавали свое ничтожество вожди Октября — и славили его мудрость.
Естественно, не отстали и верные соратники: два десятка раз упомянул Сталина в своей речи «брат Киров», проявив завидную изобретательность в эпитетах: «кормчий великой социалистической стройки», «величайший стратег освобождения трудящихся»… От Кирова поступило небывалое в истории съездов предложение: «Принять к исполнению как партийный закон все положения и выводы отчетного доклада товарища Сталина». И тотчас: «бурные, продолжительные аплодисменты, все встают».
Всего через год после ужасающего голода съезд объявил построенным «фундамент социалистического общества». Оказалось, страна уже живет в долгожданном социализме. Ради которого свершилась революция, о котором столько мечтали все революционеры.
Сталин назвал съезд — съездом Победителей. Это была, конечно, скромность. Ибо это был — съезд Победителя.
За кулисами
Но славословие было только на трибуне. Ему готовили бомбу. Ведомство Ягоды постаралось: он узнал то, что происходило в кулуарах. Об этом ему сообщил и Киров.
Никита Хрущев — участник XVII съезда, тогда верный сталинец и молодой выдвиженец Кагановича, впоследствии рассказывал: «В то время в партии занимал видное место секретарь Северо-Кавказского краевого парткома Шеболдаев. Этот Шеболдаев — старый большевик… во время XVII съезда партии пришел к товарищу Кирову и сказал ему: «Старики поговаривают о том, чтоб возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относится к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо бы выдвинуть тебя на пост Генерального секретаря»… Что ответил на это Киров, я не знаю, но стало известно, что Киров пошел к Сталину и рассказал об этом разговоре с Шеболдаевым. Сталин якобы ответил Кирову: «Спасибо, я тебе этого не забуду».
Сохранились воспоминания делегата съезда В. Верховых, написанные в 1960 году: «С. Косиор, кандидат в члены Политбюро… мне сказал, что некоторые… говорили с Кировым, чтобы он согласился быть Генеральным. Киров отказался».
Делегат 3. Немцова сообщила, как в гостинице Киров дал взбучку ленинградской делегации за разговоры о его выдвижении Генсеком.
Вот такие беседы велись в кулуарах, когда с трибуны славили Сталина, а в зале неистово аплодировали. И он еще раз понял: «Как волка ни корми…» Никогда до конца не признают его Вождем старые члены партии, никогда до конца они не смирятся с ним.
Это окончательно доказало голосование славившего его съезда.
Завершая работу, съезд должен был избрать тайным голосованием высший орган партии — Центральный комитет. В список для голосования было внесено ровно столько кандидатов, сколько их следовало избрать. Каждый кандидат, получивший более 50 процентов голосов, считался избранным, так что никаких случайностей быть не могло. Это были разработанные Хозяином выборы — без выбора.
Делегатам были розданы бюллетени со списками кандидатов — и голосование началось. «Сталин, — как рассказал в своих воспоминаниях Хрущев, — демонстративно подошел к урне и опустил туда списки не глядя».
Это был призыв последовать его примеру. Но случилось непредвиденное.
По распространенной версии, тотчас после подсчета голосов председатель счетной комиссии Затонский взволнованно сообщил Кагановичу, ведавшему организацией съезда, что против Сталина подано 270 голосов.
В тех же воспоминаниях Верховых: «Будучи делегатом XVII съезда, я был избран в счетную комиссию. В итоге голосования… наибольшее число голосов «против» имели Сталин, Молотов, Каганович».
Член счетной комиссии XVII съезда О. Шатуновская во времена Хрущева в своем письме в ЦК назвала цифру: против Сталина было подано 292 голоса.
Самое удивительное: опечатанные документы счетной комиссии сохранились в Партархиве. Во времена хрущевской оттепели пакеты, в которых хранились бюллетени голосования, были вскрыты. Оказалось: в голосовании должно было принять участие 1225 делегатов, но участвовало 1059, на 166 меньше. Видимо, 166 бюллетеней голосовавших «против» действительно изъяли. Но и при 166 «против» (и даже при 292) Сталин оказывался избранным в ЦК, хотя такое скандальное количество голосов «против», естественно, было бы тяжелейшим ударом по его авторитету в партии.
Каганович тотчас принял меры. В результате в официальном сообщении счетной комиссии Сталин получил всего три голоса «против», Киров — четыре… и так далее.
Таким образом, десятки аплодировавших ему делегатов при тайном голосовании проголосовали против него. «Трусливые двурушники» — так он их называл. Не нашлось ни одного среди прославленной ленинской гвардии, который заявил бы вслух о своих убеждениях.
Вдумаемся: ни одного! Да, террор. Да, страх. Да, верная гибель! Но даже в цезарианском Риме, в дни самых страшных казней Нерона, все-таки находились единицы, открыто выступавшие в Сенате против цезаря. Они знали: это — смерть, но выступали. Вслух!
Так что голосование свидетельствовало не только о двурушничестве — оно доказало эффективность системы Страха, которую он создал, и дало возможность немедленно приступить к действиям…
В тот день они проголосовали за собственную гибель.
Но пока шло потепление, и Сталин дал им еще некоторое время потешиться жизнью при социализме — он обдумывал, когда начинать и скольких из них нужно убрать.
А точнее (слова Ткачева) — «скольких нужно оставить».
Из 139 руководителей партии, присутствовавших на съезде, только 31 человек умрет своей смертью.
Тест
В том же 1934 году арестовали знаменитого поэта Осипа Мандельштама. Это вызвало шок в Москве: ведь потепление…
«Дело номер 4108 по обвинению гр. Мандельштам О.Э. начато 17.05.34 года. Протокол обыска в квартире: «изъяты письма, записки с телефонами, адресами и рукописи на отдельных листах в количестве 48». Несчастного поэта отвозят в тюрьму на Лубянку. Протокол первого допроса 18 мая:
— Признаете ли вы себя виновным в сочинении произведений контрреволюционного характера?
— Да, я являюсь автором следующего стихотворения:
Мы живем, под собою не чуя страны,