– Что-то случилось?
– Да.
– Ладно, давай.
– Я не знаю код на двери.
– Он длинный. Есть чем записать?
– Нет.
– Ладно, сейчас я спущусь. – Лыська повесила трубку.
Андрей вернулся к подъезду, уже не боясь, что кто-нибудь из бдительных жильцов вызовет милицейский наряд. Во двор въехала машина и остановилась у таксофона, из-за руля выскочил парень, нервно оглядел двор и зло грохнул кулаком по капоту.
– Эй, молодой человек! – не очень уверенно окликнул его Андрей. – Это не вам девушка звонила из этого таксофона?
Парень медленно обернулся.
– Тебе какое, блин, дело?
Андрей тут же пожалел, что ввязался. Он вспомнил крышу небоскреба и проповедь Дьякона, но сейчас противоречащие православию заповеди не показались такими уж глупыми.
– Я тебя спрашиваю! – парень явно нашел, на ком сорвать злость. – Какое твое собачье дело, лезть в мою жизнь?
«Хорошо, что она ему не дозвонилась». – подумал Андрей.
– У тебя язык отсох? Козел паршивый. – незнакомец пнул переднее колесо машины и нервно направился к Андрею.
Щелкнула дверь, и из подъезда выглянула Лыська в полосатом домашнем халате.
– Заходи. – сказала она Андрею.
– Эй, не спеши! – парень понял, что жертва сейчас скроется за бронированной дверью.
Но Андрею сейчас меньше всего хотелось ввязываться в уличную драку. Он проскользнул в подъезд и захлопнул за собой дверь. Парень тут же ударил в нее два раза ногой.
– Открой! Сыкун паршивый, – выкрикнул он снаружи.
– Чего это он? – не поняла Лыська.
– Да я сам виноват, – признался Андрей. – Хотел помочь, когда меня не просили.
– Ого! – улыбнулась девушка, подходя к лифту. – Кажется проповедь Дьякона не пропала для тебя даром.
– Это какое-то жуткое городское язычество. – Андрей решил честно высказать свое мнение.
– Ты перегибаешь, – Лыська нажала кнопку, и двери лифта открылись. – Это просто правила общежития в мегаполисе, возведенные в ранг обязательного исполнения.
– Кем возведенные?
– Теми, кто их принимает. И городом.
– Очень уж похоже на религию, – Андрей нахмурился. – Еще эта церковь на крыше.
– А ты не грузись понапрасну. Мешает она тебе, что ли? Или это в крови у православных, всеми правдами и неправдами насаждать свою веру?
– Это долг.
– Тогда засунь его себе в задницу, – посоветовала Лыська.
– Только не злись, – Андрей решил больше не высказывать своих религиозных концепций.
– А ты не говори всякий заученный бред, который не прочувствовал на собственой шкуре.
– Идет. – улыбнулся Андрей.
Лифт понес их вверх, быстро набирая скорость.
– Дворовые мальчишки называют тебя королевой байкеров.
– А я и есть королева.
– Всех байкеров? – не поверил Андрей.
– Нет, только некоторых, – усмехнулась Лыська. – Ладно, рассказывай, что у тебя случилось? Артем подставил?
– Нет. Но спрятаться у него не получится, ментам сдаваться тоже нельзя, а противник у меня скорее всего покруче, чем президент какого-нибудь средненького государства.
– Быстро ты это выяснил.
– Дедуктивный метод. – вздохнул Андрей.
Он вкратце рассказал о своих умозаключениях. За это время лифт добрался до тридцатого этажа и открыл двери.
– И ты решил обратиться ко мне? – сощурилась Лыська.
– Больше просто не к кому. Честное слово.
– Так и подмывает послать тебя подальше, чтобы понял, как тяжело одному.
– Я попросил тебя о помощи. – Андрей повернулся и посмотрел девушке в глаза. – А Дьякон говорил…
– Ты же только что обозвал это ужасным язычеством. Скор ты на смену веры.
Лыська вышла из лифта и открыла квартиру
– Свою веру я не менял. Но по твоей нельзя бросать человека в беде, если он попросил о помощи.
– Но сам-то ты подставил девушку не моргнув глазом.
Андрей уже устал от одного и того же обвинения. Он устал от упоминаний об Алене, он измучился от воспоминаний о ней, он понял, что ни одна девушка еще не влияла на его собственную судьбу так сильно.
– Я устал расплачиваться за это, – ответил Андрей.
– Город никогда не берет лишнего. – пожала плечами Лыська, – Если продолжаешь расплачиваться, значит еще не искупил вину до конца. Но это не мое дело. Вот ключи от квартиры этажом ниже, там есть мебель, постельное белье и компьютер. Пока тебе большего и не требуется.
Она протянула ему замочную карточку.
– Можешь писать свою статью.
– Спасибо. Интернет там есть?
– Выделенка. Можешь пользоваться без ограниченеий. Если найдешь какую-нибудь еду, тоже можешь употребить. А вечером будем ужинать вместе – мои продукты, твоя готовка.
Последня фраза неприятно резанула – все-таки Андрей считал себя физиком, а не кухаркой. Но говорить ничего не стал – не то положение.
– Спасибо. – еще раз поблагодарил он, и шагнул в лифт. – До вечера!
Двери лифта закрылись, и Андрей спустился на двадцать девятый.
Квартира по планировке оказалась точно такой же, как и у Лыськи, но дизайном здесь никто особо не занимался, да и денег в обстановку было вложено значительно меньше. Но Андрея это мало интересовало, он даже не заглянул в кухню – не хотелось терять времени на пустое занятие. Если не думать о еде, ночного шашлыка должно было хватить до вечера. Андрей снова впомнил про курицу, которую неприменно придется готовить для Лыськи, и с неприязнью поморщился. Очень не хотелось этого делать.
Отогнав мысли о курице, Андрей включил компьютер и засел за работу. Запекшаяся на израненных ладонях кровь значительно снизила скорость набора текста, но Андрей по этому поводу не расстраивался – все равно на завершение работы нужно не менее трех дней. Вдвоем с Пашкой можно было управиться и быстрее, но Андрей не хотел без веской причины выдавать своего местоположения. Затребовать помощь в технических вопосах все равно будет необходимо, но следует отложить ее на потом, пока это возможно.
Андрей писал и писал, постепенно привыкнув к иной, чем в «КоммандСервис» раскладке клавиатуры. Свет солнца, пробивающийся через легкую ткань занавесок, медленно сдвигался по полу, высвечивая новые предметы обстановки, и скрывая старые в полутьме. Андрей подумал, что суть настоящего момента в том как раз состоит, что он просто высвечивает события на бесконечном в бе стороны пути времени. Эта мысль не очень понравилась, поскольку предполагала некую предрешенность будущего, а такая концепция подавляла стимул к новым свершениям. Зачем суетиться, если все будет так, как будет? Но Андрей понимал прекрасно – лишь человеческая воля формирует будущее. Другое дело, что человек не всемгущ, что существуют некие ограничения, не позволяющие ему делать все, что угодно.